Сергей Недоруб - Севастопольский Дозор
Мы с Ведой отвернулись, прикрывая лица от осколков, которые на этот раз летели чуть дальше. Когда снова посмотрели, Морозко уже не было.
– Одна осталась, – сказал я, чувствуя головокружение. – Скорее. Кто, ты или я?
– Что? Да я даже последнюю вазу не вижу!
Ответом нам послужило мяуканье. Клумси быстро пробежался от одного конца развалин до другого и наконец нашел пятую вазу. Она была закопана горлом вниз в груде опилок, застыв торчком. Кот уселся на нее, и изображение, к счастью для нас, появилось сверху.
– Замочить тварь нельзя, – говорил злой облик, растягивая слова. – Оно живет между слоями. Но Дитя, его Дитя, всегда в нашем мире. Пока оно живет – Баланс продолжит убивать. Мы – Иные. Мы служим разным Силам. Но в Сумраке нет разницы между сдохшим от Баланса и сдохшим от Баланса. Наша борьба убьет нас самих…
Треск амфоры почти не был слышен – ее обломки ухнули в пустоту, и кот провалился туда же. Какое-то время из дыры торчал хвост, затем и он пропал.
– Что это значит? – спросила Веда. – Мы ничего не узнали.
– Мы узнали все, что могли, – сказал я. – Уходим. Веда… мне тоже тяжело.
Ее не пришлось упрашивать дважды. Она схватила меня за руку, и я вернулся в столь привычную вселенную.
Мне пришлось собрать все силы, чтобы не упасть. Не знаю, каково было остальным. Лина лежала на заднем сиденье «БМВ», глядя в небо, – фон Шелленберг учтиво сложил крышу кабриолета. Парни стояли, держась друг за друга.
– Ну как? – спросил появившийся Клумси, облаченный в костюм пионера, пошитый явно для взрослого. Красный галстук весело развевался на ветру.
– Амфоры разрушаются при выбросе ассоциаций Иного, – сказал я, ожидая, когда же перестанет стучать в голове. – Мы с вами только что ознакомились с тем, что волновало Ночной Дозор Севастополя.
– И что же это? – спросила Веда. – Какой еще Баланс? Какое Дитя?
– Вот это сейчас и выясним. Клумси, планшет у тебя?
– Ага. – Оборотень вытащил устройство. – Что-то поискать?
– Поройся в досье Светлых дозорных, – ответил я. – Поищи, кто из них приехал сюда с ребенком. Точнее, с девочкой по имени Кристина. Мне нужен домашний адрес.
Клумси торопливо тыкал пальцем по планшету, демонстрируя завидную скорость. Возможно, в облике кота он бы справился быстрее, но я чувствовал, что отсутствие опыта лицезрения сего процесса ничем мне не помешает.
– Есть, – радостно сказал парень и тут же оцепенел.
– Что такое? – спросила Веда.
– Странно… Кристина тут по двум базам сразу проходит.
– В смысле?
– Есть такой ребенок у Ночного Дозора. У Светлой волшебницы по имени Елена… И еще Кристиной зовут дочку Виктора – Темного мага из бывшего Дневного… Много-то их как.
– Нет, – сказал я. – Не много. Это один и тот же ребенок.
– Что?! – вытаращился на меня Клумси.
Веда всмотрелась в планшет, поправила прядь волос, посмотрела на меня и кивнула.
– У тутошних магов был общий ребенок? – недоверчиво спросила Лина. – Один родитель Светлый, другой – Темный?
– Дитя Баланса, – проговорил я. – Сердцу не прикажешь, верно? По машинам. Давайте навестим Кристину.
Глава 7
На пароме было тесно. Фон Шелленберг втиснул «БМВ» между старым грузовиком и японским паркетником, то и дело озираясь, словно переживал за целостность своего авто. Раздобыв стаканчик с кофе, он некоторое время искал место, где присесть в тишине, и наконец выбрал капитанскую рубку. Не факт, что он отвел глаза капитану, – столь колоритный джентльмен вполне мог вспомнить интересные моменты из своего морского прошлого. Возможно, в самом деле имевшего место.
Махсуд стоял у левого борта, задумчиво глядя в морскую воду. Эл прислонился к спасательной шлюпке, у которой обычно стоять запрещено, но сейчас это никого не волновало. Мы – я, Веда и остальные – расселись у узкого буфета, по обычаю вывесив «сферу невнимания». Путешествие на тот берег займет семь-десять минут плюс выгрузка. Есть время, чтобы все обдумать.
– Что ни новые сведения, то все больший головняк, – пожаловался Клумси. – Растолкуйте мне еще раз, что те горшки рассказали перед смертью.
– Бывало так, что ты читаешь очень длинный текст и пытаешься подбить факты в плотно сжатую суть? – спросил я.
– Конечно. Когда в школе изложение писал.
– Вот амфоры сделали это за нас, – продолжал я. – Все, услышанное там, не что иное, как плотно сбитая основа, высшая в своем напряжении реальность, волновавшая Светлых дозорных в их последние дни. Лишних сведений там нет и быть не может. И все услышанное имеет точный смысл. Нам лишь нужно разобраться, какой именно.
– Они все говорили про какой-то Баланс, – задумчиво сказала Веда, накручивая на палец ниточку чайного пакетика, торчащую из стакана. – И про Великий Договор. Даже переиначили само соглашение. Они что-то нашли, связанное с ним.
– Они угрожали Гесеру, – напомнил Клумси. – Им уже нечего было терять?
– А что терять Иному, предчувствующему собственную скорую смерть? – спросил я. – Допустим, есть вероятность, что Гесер нашел бы их в Сумраке. Так они об этом сами мечтали бы. Но ведь их не нашли.
– Потому что они живы.
– Будь они живы, амфоры бы не активировались.
– Значит, они мертвы, – сказала Веда. – Или превратились во что-то среднее. Мне интересно другое. Почему Гесер, когда приезжал сюда год назад, сразу не нашел амфоры?
– Мы не знаем, что он их не нашел, – высказал я версию. – Он мог попросту их скрыть.
– Зачем? И от кого?
– Там были толпы народу. Светлые, Темные, Инквизиция… Гесер – Великий маг. Он мог скрыть амфоры памяти.
– Так, что даже твой хваленый Завулон не нашел?
– Мы не знаем, что их не нашел Завулон, – сказал я, глядя на морские волны.
Ромка с треском поставил чашку на блюдце.
– Серый, ты уже совсем дикие допущения делаешь, – сказал он. – Светлый и Темный заключили соглашение, чтобы обмануть Инквизицию?!
– Я не делаю никаких допущений, Рома. Я опираюсь исключительно на факты. Мы с вами здесь? Да, здесь. И Темные, и Светлые. Работаем вместе. И у нас одни и те же конверты с приказами, написанными от руки одним и тем же почерком.
– Женским почерком, – уточнила Веда.
– Что? – Я повернулся к ней.
– Приказы писала женщина, – повторила она. – Я в этом разбираюсь. К тому же бумага – всего лишь дерево. И у нее есть память. Но не проси меня вычислить, кто именно это был, – настолько сильно я не прокачана.
– Понял, – кивнул я. – Спасибо. Будем знать.
– Короче, у меня такое мнение насчет говорящих голов, – сказала Веда. – Их волновала одна и та же тема. Что-то, убивающее Иных. Какой-то Баланс, связанный с Великим Договором или им же порожденный. Сам он убивать не может, потому что живет между слоями Сумрака. Но у него есть какое-то Дитя, живущее в нашем мире, и это Дитя убивает Иных. Вот все, что я поняла.
– Светлый порождает Темного, – добавил я. – Так оно и есть… стало после заключения Великого Договора. До него Иные были свободны. А после – уже немного по-другому. Свободны стали только Светлые. А Темные решили выжидать и реагировать. Светлые что-то делают – Темные реагируют. Все строго в рамках Договора.
– Любая магия, произведенная Светлым, провоцирует встречную магию Темных, – произнесла Лина. – Никто же не будет это отрицать, правда?
– В целом все шло поровну, – думал я вслух. – Общие силы Светлых и Темных были более или менее равны. Сумрак умеет регулировать наше соотношение. Держать баланс, так сказать. Но кому-то этот баланс вышел боком. Что-то с годами зародилось в Сумраке… нечто, вылившееся в своего наместника в нашем мире. Дитя Баланса.
– И оно убивает Иных, – закончил за меня Морозко.
– Не просто убивает Иных, а делает это симметрично. Разменивает равные фигуры. Находит Темного со Светлым единого уровня и убивает. Схлопывает нас попарно.
– Ты про Неваляшку, что ли? – спросила Веда подозрительно.
Я покосился на нее и спросил:
– Ты-то где могла про Неваляшку слышать?
– Да так, – пожала плечами Светлая. – У нас там, в Чите, свой фольклор. Тамошние Иные вообще разговорчивы. Да и семидесятые были насыщенными.
– В семьдесят третьем Неваляшка появился потому, что численность Иных на квадратный метр превысила некую критическую массу, – объяснил я, хотя сам сомневался, что это звучало как объяснение. – Их стало больше, чем Сумрак мог обслужить. Это считается разовым случаем. Все симптомы нашей с вами ситуации совершенно другие. Да и Иных тут нет, кроме нас.
– Да что ты? – захлопала ресницами Веда. – Разовым случаем?
– Эмм, ребята, – осторожно вымолвила Лина. – Может, вас оставить наедине?
– Нет! – ответили мы с Ведающей одновременно.
