Дмитрий Галантэ - Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 1
– Верьте мне, друзья мои, уж кто-кто, а я точно знаю! Шутки домовых, как правило, невинны, а помощь бывает неоценима. Домовой есть хранитель и хозяин дома, защищающий его и знающий о нём и его обитателях практически всё.
– Вот-вот, я тоже это слышал. Он уже нам помог, рассказав об этом странном человеке! – подметил Дорокорн не то с иронией, не то серьёзно, вызвав тем самым укоризненный взгляд Юриника.
– Чувствую я, – не удержался от замечания и Юриник, – это и есть та самая ниточка, которая нам была так нужна. Но как бы нам не хлебнуть горя с этим добровольным помощником. Может быть, их шутки и невинны, но не нужно забывать о том, что бывают исключения из правил.
Поговорив о том о сём, мы сошлись во мнении, что приехали сюда не зря, ибо здесь действительно творится что-то неладное. Решили расходиться по комнатам и ложиться спать, тем более что время было позднее, да и утомились мы за сегодняшний день не на шутку. Юриник с Дорокорном направились к себе, и не успела за ними закрыться дверь, как они уже затеяли очередной спор по поводу домового. По обрывкам фраз можно было легко догадаться, что суть спора сводилась к следующему: насколько же сильно не повезёт тому человеку, которого невзлюбит или, наоборот, одарит своей безудержной любовью чрезмерно активный домовой. Причём каждый желал проверить вероятность своей теории на другом. Тогда они даже и предположить не могли, насколько близко окажутся к истине.
Оставшись вдвоём, мы с дедом решили, что до приезда странного человека нам делать особенно нечего, но чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, завтра необходимо снова пройтись по посёлку. Да и оставалась надежда найти что-нибудь интересное. С тем и уснули.
Утро началось с приглушённых криков и подозрительной возни за стенкой в комнате наших друзей. Мы с дедом, толкая друг друга в суматохе, выскочили в коридор и буквально ворвались к ним в комнату. Там мы остановились как вкопанные, глядя на Юриника. Он рвал и метал, носясь по комнате в здоровущем плаще. Рукава заканчивались где-то у колен, всё болталось и запутывалось вокруг него, а посему возмущению его не было предела!
Вывод напрашивался сам собой – это была утренняя шутка домового. Так сказать, его неподражаемый дебют и одновременно пожелание Юринику доброго утра. Хочется заметить, что это были лишь цветочки, а спелые ягодки с нетерпением ожидали нас впереди.
Итак, Максимилиан принялся потихонечку воплощать в жизнь свои недавние обещания. Честный оказался малый, нечего сказать. Огромные запасы, просто-таки залежи накопленной у него и доселе не растраченной энергии ожидали своих героев. Одновременно с этим среди нас, совсем уж кстати, определился везунчик. Да, похоже, домовой сделал свой выбор. Счастливым обладателем его повышенного внимания сделался Юриник! В этом трогательном, на первый взгляд, событии были и, как водится, свои положительные стороны. По крайней мере, для остальных членов нашей экспедиции. Если только универсальный домовик не был способен работать на нескольких фронтах одновременно, чего, кстати, нельзя было отметать совершенно.
Только скрупулёзные наблюдения и исследования в этой области позволят нам судить наверняка. А для этого необходимо было, кроме желания, ещё и некоторое свободное время, которым мы пока вполне располагали. Домовик, конечно, желал нам только добра, но, как известно, благими намерениями выстлана дорога в ад. И Юриник, сам того не осознавая, уже ступил на эту пресловутую дорогу. Бедолаге было явно не до обещанного веселья, чего нельзя было сказать о нас. Впрочем, скучно ему тоже не было. Он на полном серьёзе обвинял Дорокорна в мести за то, что он, Юриник, хвастал когда-то перед их общими знакомыми, будто бы они с Дорокорном практически одного роста. И что Дорокорн когда-то, в далёком и призрачном детстве, прямо-таки обожал донашивать юриниковы плащи и прочие вещички далеко не первой свежести. Всё это говорилось Юриником с самым что ни на есть серьёзным и даже заносчивым видом. Мы с Дормидорфом давились от смеха, но мужественно старались не подавать вида. Дорокорн же ничего не отвечал на эти нелепые подозрения и обвинения друга. Он просто не мог этого сделать. Его хватало лишь на то, чтобы посмеиваться тонким голоском, лёжа на кровати, и судорожно затыкать себе рот одеялом, изредка вздрагивая могучим телом. Это обстоятельство ещё сильнее задевало оскорблённое достоинство Юриника, который, войдя в раж, перестал замечать решительным образом всё и вся.
В поисках шляпы он тщательно, но тщетно обыскал всю комнату, ругаясь на чём свет стоит. В конце концов удача ему улыбнулась, и шляпа была обнаружена. Вся измятая, словно на ней сначала посидели всемером, а потом станцевали твист на пыльном полу тем же составом, она была найдена под подушкой «злосчастного предателя» Дорокорна, который уже не посмеивался, а всхлипывал и трясся от терзавшего его безудержного хохота. Мы начинали серьёзно беспокоиться за его здоровье, переживали, что с ним может случиться хохотушная истерика. Но вроде ничего, на этот раз обошлось. Тогда предприимчивый Юриник, гневно сверкая глазами и недолго думая, взял да и вылил графин воды в походные сапоги Дорокорна, стоящие тут же, возле кровати. И, довольный, пошёл одеваться дальше. Теперь его лицо светилось от мстительной радости. Как же мало нужно человеку для счастья! Каково же было его удивление, когда оказалось… что и обувь подменена чьей-то коварной рукой.
Впоследствии нам, хоть и с немалым трудом, удалось убедить Юриника в том, что это проделки коварного домовика, а не несчастного безвинного Дорокорна. Последний теперь икал от недавно перенесённого приступа смеха. Безостановочно, как исправный метроном, строго отсчитывающий ритм. Конфликт с горем пополам был исчерпан, но ещё долго было слышно недовольное ворчание Юриника, особенно после выражения искренней благодарности Дорокорна за бесподобно весёлое утро. И ещё долго Юриник ходил, корча прискорбные гримасы и укоризненно хлюпая сапогами, вызывая у нас непроизвольные улыбки. Больше ничего необычного за это время не случилось, и мы потихоньку-помаленьку дожили до той долгожданной минуты, когда наше вынужденное безделье закончилось.
Вот наконец настал тот час, когда вечером второго дня появился домовой и порадовал нас новостью о прибытии странного человека, которого мы ожидали увидеть только завтра.
– Но он пришёл один, без ворона. Может, ворон прилетит позже, кто его там разберёт? – такими словами закончил свой доклад наш тайный агент, получивший псевдоним «злостный пакостник Макс». Макс изредка недвусмысленно поглядывал, шевеля бровями, на Юриника. А тот старательно напускал на себя серьёзно-сосредоточенное выражение и воротился в сторону, лишь бы ненароком не встретиться взглядом с этим закоренелым прохвостом. Поначалу всем вполне удавалось сохранять спокойствие. Первым не выдержал и начал заразительно подхихикивать Дорокорн. Потом от еле сдерживаемого смеха надрывно захрюкал домовой. Следующими сдались мы с Дормидорфом. Но и Юриник недолго держался! Вдоволь нахохотавшись, мы договорились спуститься в зал и ждать. На этот раз у Максимки от смеха открылась икота, но он обещал нам устроить всё в лучшем виде: кто споткнётся на полу возле нас – как раз и будет тем странным человеком.
Заказав кое-что из еды, мы заняли столик возле прохода и принялись ожидать, разговаривая ни о чём. Вдруг проходивший мимо хмурый человек удивлённо вскрикнул и, нелепо размахивая руками, упал прямо на колени Юринику, бесцеремонно обхватив его за шею, дабы предотвратить неминуемое падение на пол. Мы повскакивали с мест, но человек тут же попросил прощения, сославшись на досадное недоразумение. Мы, естественно, великодушно приняли извинения и, дабы сгладить неловкость ситуации, пригласили его за свой столик. Пока он усаживался, все заодно и перезнакомились. Звали его Корнезар. Разговор не клеился, и он, через некоторое время вежливо раскланявшись, попрощался и ушёл восвояси. Мы тут же решили на всякий пожарный случай подослать к нему вечером Моксю для профилактики. Моксей Юриник прозвал домового в отместку за «доброе утро», ибо произносить все его характеристики и регалии было неудобно и долго. Потом мы отправились прогуляться по посёлку, развеять, так сказать, тоску. Уже на улице Дорокорн осведомился совершенно невинным тоном:
– А не кажется ли тебе, дружище Юриник, что прежде чем сажать себе на колени незнакомца, да ещё и нежно обнимать его, нужно хотя бы поближе с ним познакомиться, узнать, чем он занимается, где родился, вырос, его пристрастия и недостатки? Да, никак не ожидал я от тебя подобного фортеля, скажу честно и откровенно, не ожида-ал! Это же уму непостижимо! Какой ты всё-таки ветреный!
