Лариса Петровичева - Охота на льва
– Не говорите глупости, Вивид, – нахмурилась Несса, – ни в чем я вас не виню. Сейчас мы выйдем на улицу, не бросится же она на вас в праздничной толпе!
По лицу Кембери скользнула тень, будто он сожалел о чем-то, что пригрезилось ему, но никогда не сможет сбыться.
– Не бойтесь, Инна. Если что-то случится, то уходите как можно быстрее.
Он хотел сказать что-то еще, но в этот момент Несса почувствовала два удара – один в спину, сваливший ее на траву, и второй в голову, обжегший лицо и волосы душной тяжестью. Где-то сверху отрывисто вскрикнул Кембери, а потом Несса услышала грохот и вопли ужаса.
На какое-то мгновение ее оглушило, и свалившаяся на спину тяжесть стала невыносимой.
– Помогите, – позвала Несса и не услышала собственного голоса. В воздухе душистого летнего вечера растекался отвратительный запах горелого мяса. – Помогите!
Чьи-то сильные руки вздернули ее вверх, словно тряпичную куклу, и поставили на ноги. К своему удивлению, Несса увидела Мари – лицо девушки было расцарапано, а левый рукав темно-синего платья оторван и висел буквально на ниточке.
– Моя госпожа, вы в порядке?
Несса не услышала ее голос. В уши словно набили ваты, через которую проходил не звук, а какой-то отдаленный гул. Земля под ногами вздрагивала.
– Инна! Инна!
Кажется, это был Кембери. Кажется, его одежда горела.
Несса обернулась и увидела поле боя.
Как оказалось позже, среди фейерверочных снарядов кто-то спрятал один боевой заряд – по внешнему виду их было практически не различить. Организатор дал команду – и залп буквально смел приличный кусок набережной со всеми находившимися на ней людьми. Инну и Кембери спасло только то, что они задержались в парке, высматривая дзёндари в тени деревьев.
Кембери не сразу понял, что происходит, однако тело среагировало само, вспомнив, как такими же снарядами артиллерия императора Торна вколачивала в землю отборные войска Амье; посол упал в траву, вжался в нее, закрывая руками голову, и на какой-то момент ему почудилось, что он провалился в прошлое и снова обнимается со смертью на подступах к родному дому. Рядом с ним упала Инна, и Кембери искренне надеялся, что она жива.
Потом, когда он смог встать и увидеть, что с девушкой все в порядке – как оказалось, дзёндари в синем заслонила ее собой, – ощущение провала в прошлое все равно никуда не делось. Кембери будто вновь стоял среди дымящихся развалин города, в котором прошло его детство и жили родители, лучшие друзья и первая любовь, а сквозь крики раненых доносились сиплые стоны, принадлежавшие не живым существам, а уродливым демонам из пещер Змеедушца: в город входили аальхарнские паровые самоходки, и надо было сделать хоть что-то, но он не мог пошевелиться.
Земля качнулась и плавно ушла из-под ног: Кембери рухнул на колени и завыл – низко, страшно, сквозь зубы. Все было как прежде – отвратный запах гари и человеческой крови, ужас, мертвецы, которые несколько минут тому назад не допускали самой возможности смерти… Дзёндари, что спасла Инну, прошипела что-то злобное и несколько раз хлестнула Кембери по затылку. Было больно.
– Встань, тряпка, – приказала она на чистом амьенском. – Встань и помоги мне.
Инну, похоже, крепко контузило: она никак не реагировала на происходящее и пустым взглядом смотрела сквозь Кембери. «Наверно, ей даже лучше не понимать, что происходит», – подумал он и подхватил девушку на руки. Дзёндари оторвала разодранный рукав, явно мешавший ей, и приказала:
– Быстрее, уходим отсюда. В парк и на Болотную, там мой экипаж.
– Кто ты такая? – спросил Кембери, торопясь за дзёндари: та двигалась быстрым легким шагом, и он едва поспевал за ней. Инна пробормотала что-то неразборчивое и снова лишилась чувств.
– Называй меня Мари, – бросила девушка не оборачиваясь и прибавила шаг. Со стороны разрушенной набережной донеслась трель свистков – подоспело охранное отделение. Им сегодня предстоит немало страшной работы, подумал Кембери. Вскоре парк остался позади, и они выбежали на запруженную народом Болотную улицу: люди спешили к месту трагедии. Мари потянула Кембери за рукав и нырнула в крохотный проулок – посол кинулся за ней, чуть не сбив кого-то с ног.
– Быстрее, – приказала Мари кучеру, когда Кембери осторожно устроил Инну на сиденье и сел рядом. – Нас давно ждут.
* * *Глава охранного комитета Парфен Супесок строил свое поведение на службе по принципу «Все наоборот». Чем сложнее был день, чем больше приходилось работать, тем спокойнее, размереннее и благообразней выглядел этот невысокий рыжеволосый крепыш с небольшим брюшком и залысинами. Глядя на то, с какой вальяжной неторопливостью господин Супесок попивает бодрящую кевею и любуется из окна панорамой столицы, мало кто мог предположить, что с момента начала расследования взрыва на карнавале он уже успел изрядно вымотаться, превратившись в механизм для принятия решений, – это позволяло не свалиться на пол без сил.
Скрипнула дверь, и в кабинет вошел господин Андерс, личный врач императора. Супесок ему даже обрадовался: этот загадочный человек без прошлого, возникший рядом с государем буквально из ниоткуда, был очень умен, обладал огромными знаниями в своей сфере и очень полезным качеством, которым владели далеко не все, – способностью мыслить непредвзято.
– А, доктор Андерс, – приветствовал его Супесок. – Доброе утро. Хотите кевеи?
– Нет, и вам не советую, – произнес Андерс, усаживаясь в кресло. – Сколько вы сегодня уже выпили?
Супесок задумался.
– «Сегодня» длится у меня довольно давно, так что около пяти чашек.
– Ну вот. Свалитесь с сердцем – я и не подумаю ставить вас на ноги, – пригрозил Андерс. – Лучше введите меня в курс дела, доложите новости и отправляйтесь спать.
– Пожалуй, вы правы, – сказал Супесок и отставил чашку с остатками кевеи на край стола. – Что ж, доктор, по-моему, наше расследование зашло в тупик.
Андерс выглядел удивленным.
– Снаряды с такой маркировкой уже не выпускаются. Десять лет как. Судя по документам, последняя поставка была как раз во время штурма амьенской столицы. Все товарищи нашего снаряда благополучно выполнили свою миссию, а вот он неведомыми путями попал на фабрику фейерверков, где угодил в коробку очень похожих снарядов для салюта и отправился на карнавал. Оружейники, которые проводили салют, получили коробки прямо с фабрики, в запечатанном виде. Я сегодня всю ночь занимался тем, что вытряхивал душу из укладчиков всей партии и той конкретной коробки. Добился одного: никак нет, ничего знать не знаем и видеть не видели, и они, судя по всему, не врут. Оружейники до сих пор находятся в допросных, но ничего нового мы от них не узнали. Даже после номера три.
Допрос третьей степени охранный комитет целиком и полностью перенял у инквизиции. Обычно подвергаемые ему быстро сознавались в содеянном, однако оружейники продолжали уверять дознавателей в своей невиновности. Боевого снаряда они не подкладывали, коробок с фейерверками не заменяли, а больше к месту запуска салюта никто не подходил. Обыск в их домах также ничего не дал.
– Тогда вопрос в том, как боевой снаряд попал на фабрику, – произнес Андерс. – Вряд ли он валялся там с войны?
– Конечно, нет. Фабрику вообще построили на пустыре. Злоумышленник мог пронести снаряд через проходные, но там все контролирует особый отряд его величества. Точно так же проверяются все грузы, поступающие на фабрику. Если предположить диверсию, то готовилась она в очень высоких кругах.
– Вы полагаете, что предатель может быть среди офицеров особого отряда? – уточнил Андерс.
Супесок поморщился.
– Только не надо на меня так смотреть, будто я рехнулся. Они подчиняются напрямую государю, и допрашивать их может только он. Но вообще, – Супесок потер левое веко: ему казалось, будто в глаза щедро сыпанули песка. Проклятая усталость! – Это допустимо, но маловероятно. Там специально подготовленные бойцы, исключительно преданные лично государю. Вряд ли кто-то из них пошел бы на подобное зверство.
– Пожалуй, я поговорю с государем, – раздумчиво произнес Андерс. – А вам нужно отдохнуть, вы плохо выглядите.
– Наверно, – пожал плечами Супесок. – Вы врач, вам виднее. Давайте тогда условимся встретиться вечером, возможно, тогда прояснится еще что-то.
Андерс кивнул. Супесок поправил завернутые рукава рубашки и надел камзол, небрежно брошенный на кресло. Пожалуй, доктор прав: сейчас действительно стоит выспаться.
– Как ваша дочь? – поинтересовался Супесок уже в дверях – просто ради того, чтобы переключиться на другую тему.
– Уже здорова, – довольно небрежно ответил Андерс, всем видом показывая, что не следует затрагивать эту тему. Супесок понимающе кивнул и открыл дверь, пропуская Андерса вперед.
В расследовании самым сложным было не искать правду, а наоборот, прятать ее поглубже.
