Александр Нежинский - Братство. Крест и клинок
Ну, и что тут будешь делать? Ладно – жива, явных следов телесных повреждений не имеет, и то хорошо. В чувство пытаться приводить будем позже. Пока надо попытаться понять – что же тут все-таки стряслось? Кивнув идущему следом Алексею, «старшой» двинулся дальше. Промахнуться мимо следующей комнаты было бы сложно. Дверь в нее была снесена с петель и валялась под ногами. Хорошо, что фонари уже были включены, не то могли бы и ноги переломать, наткнувшись. Зайдя в комнату, братья застыли на месте. Вот тут дела уже обстояли совсем плохо. Лежащее перед ними девичье тело живому принадлежать не могло никак. Одного взгляда на то, под каким неестественным углом была вывернута голова с пышными русыми кудрями, было для такого вывода достаточно. Алексей, которому проводить подобный осмотр было далеко не впервой, автоматически присел на корточки, чтобы рассмотреть важные подробности. Под отброшенными им с шеи прядями обнаружились намертво впечатавшиеся в нежную кожу следы пальцев. Явно, судя хотя бы по их длине, нечеловеческих…
– Да что ж у них тут за тьма египетская! – судя по звуку, Сергей в очередной раз споткнулся обо что-то массивное, да так, что аж зашипел от боли. Луч фонарика заплясал по стене, Сергей щелкнул обнаруженным таким образом выключателем, и – о чудо! – в комнате вспыхнул нормальный свет. Открыв, как того и следовало ожидать, картину полнейшего разгрома.
Перевернутая мебель, битая посуда, какие-то изодранные в клочья тряпки… на всем этом фоне довольно странно выглядел возвышавшийся как ни в чем не бывало посреди комнаты стол. На нем стояло зеркало, явно старинное, в массивной вычурной оправе. Вот только вряд ли кто-то теперь перед этим зеркалом сможет красоту наводить – в раме было пусто, потому что стекло не только разбрызгалось мелкими осколками по всему столу, но еще и, насколько смог разглядеть Алексей, почернело, словно его коптили над огнем. Вокруг непонятно как уцелевшей при этом оправы были расставлены несколько свечей в самодельных подставках. Под столом почему-то валялся скомканный платок, даже, скорее, шаль.
– Ну, понятное дело… – Сергей, пошарив глазами вокруг в поисках целого стула или чего-то другого, годного для сидения, в результате просто устало опустился на пол. – Примерно ясно мне, в общем, что тут произошло.
– И что же?
– Погадали девочки… Тут и думать нечего – зеркало, свечи, платок. Сами в одних рубахах нательных, без крестов. Все по традициям, блин, как учили. Знать бы еще, кто учил. А хотя… это никогда проблемой не было, а сейчас и тем более. Чему бы хорошему дочек да внучек научить – молитве или тому, что в храм ходить надо. Так нет же – старые дуры рассказывают, как на «суженого-ряженого» гадать, а молодым дурам все самим попробовать охота. Вот и допробовались.
– Погоди, а платок тут при чем? – мелкая подробность почему-то засела в голове занозой и не давала Леше покоя.
– А как же без него? Ведь ритуал, если вкратце его описывать, примерно так выглядит: садится сильно желающая свое будущее знать особа перед зеркалом, свечки зажигает и соответствующие глупости произносит – вроде как жениха зовет, чтоб он ей в зеркале явился. Только вот ведь в чем штука – из зеркала этого, как правило, нечисть переть начинает. И добро если еще только рожу свою рогатую показывает. В определенной ситуации может и наружу вырваться – вот как здесь и сейчас. Хотя, по правде говоря, о том, чтоб такое вылазило, я мало слышал. Кто его знает, в чем дело – может, в купальской ночи, может, сказали или сделали что-то не так… Да, про платок – считается, что в тот момент, когда с в зеркале не кавалер желанный появляется, а что-то странное, пугающее, надо на него побыстрее как раз этот самый платок накинуть. И отчураться желательно. Тогда то, что в зеркале, тебя не тронет, отступится. В данном случае зеркало не закрыли – это точно. Много я, Леш, историй слышал – про тех, кто с платком замешкались. Та поседела в шестнадцать лет начисто, эта умом тронулась, другая всю оставшуюся жизнь по врачам металась, а родить так и не смогла… Слышал и про задушенных. Правда, чтоб нечистый после всего наружу вырывался – такого не знаю. Ну, да куда уж мне все знать.
– Ладно, это все лирика. – Сергей, спрятав клинок в ножны, провел рукой по лицу, словно сдирая липкую паутину наваждения. Алексею показалось – «старшой» буквально на глазах постарел лет так на десять. Вид смерти ему тоже явно не внове, даже и такой. Вот только кому от этого легче…
Явно сделав над собой усилие, чтобы вернуться к насущным проблемам, брат Сергей продолжил:
– На руках имеем трех девчушек – одна мертва, вторая, похоже, крепко головой повредилась. Что с третьей – там видно будет, но надежда есть. За домом колдовским Семен приглядывает, и, раз не звонил, значит, хотя бы там пока все тихо. Ко всему добавляем адскую тварь, которая в город вырвалась. Весело… Так… Сколько ж прошло с того времени, как я в Братство звонил? Больше часа уже. Ну, значит, если был кто свободный поблизости, то скоро, может, и подъедут. Но все равно надо еще позвонить – тут такое творится, что сколько б подмоги ни приехало, все лишним не будет.
Пока «старшой» звонил, подробно докладывая уточненную обстановку, Леша решил еще раз осмотреть комнату – по сантиметру, что называется. Въевшиеся в плоть и кровь повадки опера не оставляют никогда, особенно в подобных специфических обстоятельствах. Обшарив внимательно все места, показавшиеся интересными, он вернулся к Сергею, который как раз успел закончить телефонный разговор. Появились вопросы.
– Слышь, а свечи при вот этом ритуале гадания, про который ты говорил… Они что – черными должны быть?
– Да нет, с чего бы вдруг? Тут, как правило, самые обычные свечи используются. Черные свечи – это для другого, для колдовства, да еще и самого паскудного. А тут что, черные?!
– Ну да. Две, которые перед зеркалом, – нормальные вроде, хотя тоже, по-моему, странные какие-то. А за зеркалом – мы потому и не заметили сразу – там три черные. Че за фигня?
– Да уж, фигня натуральная… То-то мне сразу все это странным показалось. А это что еще там у тебя?
– На вот, гляди, – Алексей протянул товарищу смятый листок бумаги, подобранный им под столом, куда он полез за платком. Вот под платком это и лежало. На листке была нацарапана какая-то совершенная, по мнению Алексея, абракадабра. Хотя появившийся какой-никакой опыт подсказывал, что это, скорее всего – конспект заклинания. Вот только по-каковски?!
Сергей, взяв из его рук находку, лишь взглянул на нее и тут же протянул обратно, сморщившись, как от вони:
– Колдовская дрянь какая-то, что тут думать. Спрячь и потом отдай священнику, который приедет. А лучше всего – отцу Михаилу покажи. Он, кстати, обещал лично быть. К утру успеть постарается. Первая группа уже вот-вот быть должна – тут недалеко монастырь есть, они там были, в принципе ехать недолго.
Звук подъехавших машин и голоса раздались у ворот минут через тридцать. Одну из девушек к тому времени удалось более-менее привести в чувство и сейчас она, переодевшись, сидела в кухне с кружкой горячего чая – согреться у бедолаги все никак не получалось. Брату Андрею приходилось торчать там же – стоило ему отойти от девушки хотя бы на несколько шагов, она немедленно «хвостиком» устремлялась за ним. «Смотри, Андрюха, жениться придется!» – в ответ на эту беззлобную Лешину подначку, брошенную шепотом, Андрей зыркнул на него так, что дальнейшее желание шутить пропало напрочь.
Со второй выжившей дело обстояло куда хуже. То есть – так же, как и было. На любые попытки приблизиться к ней она реагировала криком, визгом и при этом норовила вцепиться в приблизившегося ногтями. Применять силу рука не поднималась, да и к чему? Так что после очередного неудачного «подхода» Сергей просто махнул рукой – тут, пожалуй, отчитка нужна, пусть батюшки разбираются!
Выйдя на улицу, Алексей увидел один из внедорожников Братства и рядом – микроавтобус. В нем и прибыли священники. Двое из них, помоложе, как раз помогали выйти третьему, казавшемуся не то что старым, а древним. С первого взгляда на него Алексею стало ясно, что это вовсе не обычный священник. Догадку подтвердил раздавшийся из-за спины негромкий голос Сергея:
– Ух ты – кто пожаловал! Сам старец Адам нас присутствием удостоил. Надо же…
– А он чем так знаменит? – Алексею, конечно, не очень хотелось расписываться в собственном невежестве, но любопытство, как всегда, пересилило неловкость.
– Это, Леша, можно сказать, святой человек. Когда-то, одному Богу известно, как давно, был в Братстве, причем таким же, как мы – воином. Потом принял монашеский чин, ушел от мира. Слышал я, что он где-то в этих краях жительствует, но говорили, что от всех затворился, в делах Братства более не участвует. Ну, разве что советы давал иногда. Видать, крепко его попросили, если приехал. А, может, сам так решил… Пошли, благословения попросим, раз случай такой представился.
