Дарья Зарубина - Родная кровь
Настя сбилась и замолчала, пытаясь вспомнить хоть что-то из дневника, что позволило бы назвать его автора членом тайного общества. Не вспомнила и вынуждена была признать:
– Не знаю… – И тут же затараторила: – Я думаю, текст написан позже. Книга, вероятнее всего, была чем-то вроде блокнота. В нём не хватает первой тетрадки. Она была вшита, а потом аккуратно вынута. Может быть, первый хозяин исписал только несколько первых страниц, а автор дневника вынул их и начал уже свой дневник. Возможно, ему понравилась книжка.
– Очень может быть, Настя. Вполне может быть так, как вы говорите. Обложка очень эффектная. Но я не привык доверять догадкам. Если мы говорим о деньгах, фантазия может пойти только во вред делу.
Святомир раскрыл книгу. Настя вперилась в него взглядом, пытаясь понять, какое впечатление произвели на него первые строки дневника Михаила Морозова, однако антиквар безупречно владел собой – ни один мускул не дрогнул на его лице, и всё же на долю секунды в глазах появилось какое-то удивлённое выражение. Словно он увидел что-то, совершенно неожиданное.
– Значит… – Он помедлил, перелистнул ещё несколько страниц, не поднимая глаз на Настю, и продолжил задумчиво, словно разговаривая с самим собой: – Вы хотите продать эту книгу… Мне нужно немного подумать, какие варианты я могу вам предложить. Велена, ты, кажется, хотела принести какое-то угощение? Давай я помогу… Настя, вина?
– Можно ещё сок?
– Прекрасно. Пока будет сок… Или кофе… Вы любите кофе?
– Кофе? Хорошо.
– Велена?
– Пойдём, поможешь.
– Вот и здорово.
Он рассмеялся. Смех у Святомира был глубокий, с приятной бархатной теплотой в низких нотах, так что мурашки побежали у Насти вдоль позвоночника.
Антиквар поднялся, увлекая за собой любовницу. Оба они улыбались, но у Насти отчего-то сложилось впечатление, что хозяин номера зол, а хозяйка слегка напугана и здорово нервничает. Однако оба слишком умны и не будут демонстрировать эмоции гостье. Настя не могла понять, почему она уверена в том, что чем-то не потрафила антиквару, а расплачиваться за её промах придётся красавице Велене.
Хозяева скрылись на кухне, включили кофеварку и стали негромко переговариваться, будучи абсолютно уверены, что Настя их не услышит, но ошиблись: девушка разобрала достаточно, чтобы уши и щёки покрылись краской стыда.
– Я знаю твою склонность к благотворительности, Велл, но это слишком. Я должен купить у девушки невесть что в красивом кожаном переплёте с фальшивыми масонами, чтобы ты почувствовала себя доброй феей?
– Она осталась без дома с больным ребёнком, Святик, – просительно прошептала Велена. – У неё любимая бабушка погибла. Как ты можешь быть таким бессердечным?! Ты бы видел, какие «драгоценности» она понесла сегодня в ломбард закладывать. Спрашивала совета. Горсточка древней совковой эмали да серебришко сомнительной пробы. Любой из твоих галстуков дороже всего её богатства.
– Давай просто дадим ей денег, Велл? – тихо предложил антиквар.
– Это трудолюбивая и очень гордая девушка. Она подачку не примет. Просто купи у неё книгу.
– Эта ерунда с учётом хорошей обложки стоит не дороже портмоне.
– Пусть это будет очень дорогое портмоне, – решила ведьма. – И ещё одно – от меня. Настя бедная и простая девушка, о которой некому позаботиться. Не всем же так повезло, как мне.
Шум смолк, в воздухе распространялся ошеломляющий аромат кофе. Настя, готовая провалиться сквозь землю от стыда, расслышала звук поцелуя и какой-то другой звук, больше всего похожий на умиротворённое ворчание насытившегося льва. Затем хозяева вернулись в комнату, где оставили растерянную гостью, и Велена поставила перед ней чашку кофе.
– Мы пьём без сахара, и я совершенно упустила из виду, что ты можешь хотеть сладкий, дорогая, – ласково обратилась она к Насте, которая лишь мельком глянула на чашку и потянулась к книге, которую всё ещё держал в руках Святомир. – Сахар? Если нужно, я позвоню, и через пару минут у тебя будет сладкий кофе. Сливок?
Настя отрицательно помотала головой, надеясь, что антиквар не заметил, как покраснели её щёки, и не догадался, что она всё слышала.
– Верно, – по-своему растолковав её жест, продолжил Святомир. – Вернёмся к нашему делу. Интересная книга, Настя. Думаю, я сам куплю её у вас. Мне всегда были интересны масоны. Эти тайны, заговоры…
Он по-отечески улыбнулся девушке, давая понять, что она среди друзей. Серебристая прядь волос упала ему на глаза, и Святомир убрал её с лица изящным движением. На мгновение глаза антиквара оказались в тени: тёмный холодный взгляд сверкнул сталью, Насте показалось – взгляни он так на стальную дверь, и можно было бы расслышать лязг металла о металл.
– Я могу предложить вам серьёзный аванс… – Велена опустила пальчики на плечо любовника и легонько, словно играя, впилась коготками в чёрную ткань рубашки. Святомир погладил её по руке, одарив полным обожания взглядом. – И процент, если мне удастся продать вашу книгу с большой выгодой. Велла, подай портмоне.
Велена протянула ему пухлый кошелёк, и этот, казалось бы, безобидный жест разрушил кокон оцепенения, окутавший с порога Настю. Она быстрым движением схватила книгу и прижала к себе, но, поняв, как смешно выглядит, положила дневник на колени и накрыла рукой.
– Я… не планировала продавать прямо сейчас.
– Но Велена сказала, что вам очень нужны деньги, – стараясь казаться равнодушным, проговорил Святомир, однако в его голосе прозвучал нешуточный гнев. Он бросил сердитый взгляд на любовницу. – Давайте так, Настя. Начистоту. Я деловой человек. Не люблю расшаркиваний и блуждания вокруг да около. Я предлагаю вам деньги. Сегодня. Сейчас. Велла попросила уделить вам время – и я уделил, но моё время дорого, и второго такого разговора не будет. Вам придётся решать быстрее. У вас есть время до вечера.
– Я хотела бы… сначала её прочитать, – пролепетала Настя с одной только целью: чтобы жуткий антиквар перестал сверлить её своим тяжёлым мутновато-зелёным взглядом.
Ей удалось. Выражение глаз Святомира изменилось. Он снова выглядел удивлённым.
– Прочитать? Вы что-то уже прочли? На каком языке книга написана?
Настя почувствовала, что не может вдохнуть. Мысли лихорадочно метались в голове, налетая одна на другую, и никак не складывались, не шли на язык. Компаньонка Марина и мать Игната – женщины в возрасте, проблемы со зрением, с головой, в конце концов. Но теперь и антиквар отчего-то спрашивает, на каком языке написан дневник Морозова, хотя совсем не производит впечатление подслеповатого старика.
– Вот уж не думала, что ты знаток экзотических языков, – прощебетала Велена, присаживаясь на подлокотник Настиного кресла. Взяла тонкими пальчиками книгу и, перелистнув пару страниц, положила – но не в руки Насте, а на столик между ней и антикваром.
– Мне казалось, что Святик знает все распространённые языки. Он полиглот, я не говорила? Но ты, похоже, сумела его удивить. Так на каком это языке?
– На арабском, – выпалила Настя первое, что пришло на ум.
– Я свободно говорю и читаю по-арабски, – ледяным тоном произнёс антиквар, видимо, оскорблённый тем, что его пытались обмануть так просто.
– Ливанский диалект, – брякнула Настя.
– Сомнительно, – проговорил Святомир. Тёмная складка между его сведённых бровей разгладилась. – Это не арабские буквы и не латиница. Я ни разу не встречал такого письма.
– Это шифр. Но простенький, детский, – затараторила Настя. – Знаете, как дети делают, когда пробуют шифровать?
– Как же вы читаете?
– Я знаю ключ.
– Если мы договоримся, вам придётся его сообщить.
– Я понимаю.
Настя, надеясь, что стыд неумелой лгуньи хозяева примут за смущение, сунула правую руку между своим бедром и подлокотником кресла, на котором сидела Велена, и скрестила пальцы, уговаривая себя, что это не совсем обман, а только безобидная шутка.
– Я вам могу прочитать, – выпалила она отчаянно.
Девушка вдруг подумала, что книгу, которую, к её огромному удивлению и недоумению, никто, кроме неё, не мог прочесть, ни в коем случае нельзя отдавать. Ни за какие деньги! Судьба странным образом решила в один момент исполнить все её просьбы, пусть и в странной форме: прислала помощь, заставив бабушку Кирилла выложить кругленькую сумму из похоронных денег и отдать Насте ключи от пустующей квартиры; послала чудо в виде странного дневника, в котором узник какой-то далёкой крепости пишет о том, что вот-вот получит ключ к какой-то невероятно ценной тайне, и дневник этот может прочитать только Настя.
Она схватила книгу и, открыв на одной из первых страниц, приставила разворот к блестящей стеклянной столешнице и начала:
– Милый мой дневник. Сегодня я снова видела его. Мое сердечко стучит так часто, стоит моему возлюбленному бросить один лишь взгляд. Мы встретились на рынке…
