Елена Литвиненко - Кукла советника
Смена караула, и снова стук сапог внизу. Я уже совсем было собралась обратно, когда услышала крик и, через мгновение, поняла, что кричит Куколка.
– Ах ты, мелкий гаденыш! – ругалась княжна. – Убью!
– «О, госпожа моя! Ваша улыбка, как ясное солнце, ваше дыхание слаще амброзии!..»
– Отдай, я сказала!
Осторожно, ногами вперед, я сползла с конька к стоку с горгульей и, крепко вцепившись в крылья статуи, повисла над галереей. Делала я это далеко не в первый раз.
Голоса стали громче.
– Ты! – задыхалась Куколка. – Дрянь! Чтоб тебя Лес позвал! Чтоб тебя ехидна съела! Да чтоб тебя разорвало и хлопнуло!
– «…Слаще амброзии! А ваши губки…» – счастливо визжал какой-то мальчишка, и я лишь подивилась его смелости. Это ж кому жить надоело?
Кричали прямо подо мной, этажом ниже. Я перегнулась через стену. Эх, жаль, здесь нет водосточной трубы!
А потом на балкон выскочил княжич, размахивая тонкой рисовой бумагой.
– «Губки, как…» Что-о? «Створки жемчужницы»? Раковины? – заржал он. – Моллюск ты наш, губошлепочный!
Тяжелая диванная подушка сшибла его с ног.
– Не догоню, значит? – зашипела Куколка, запрыгнув на брата.
Ого! Да она же почти голая, в панталонах и корсете!
Шлеп! От звонкой пощечины у мальчишки чуть искры из глаз не посыпались.
– Мама! – заревел он благим матом и вцепился в волосы княжне.
– Ай! Пусти!
– Корова!
– Недоумок!
Бах! Клубок из тел сшиб напольную вазу, и та окатила дерущихся водой.
– Что здесь происходит?! Марианна! Освальд! Немедленно прекратите!
Мальчишка нехотя отпустил смоляные кудри княжны, а та, слезая с него, напоследок пнула брата. Тот заныл, больше не от боли, а чтобы пожалели.
– Марианна!
– Мама, он первый начал! – задыхаясь, крикнула Куколка. – Он мои письма украл! А если бы граф услышал?!
– А если бы граф увидел тебя?! Что бы он подумал? На кого ты похожа?
– Но ма…
– Никаких «ма»! Немедленно оденься! А ты, ты как здесь оказался?!
Мальчишка что-то прошепелявил.
– Освальд, – прошипела княгиня, – если ты не прекратишь пакостить сестре, я тебе обещаю, ездового орла ты не получишь! Все понял?! Быстро к себе!
Высокая женщина в темно-синем бархатном халате вышла на балкон. Кончиком туфли отбросила рассыпавшиеся рододендроны, перешагнула через лужу. Я восхитилась ее гордой осанкой. И ведь она без корсета!
Княгиня тем временем приказала горничной:
– Уберись здесь! И принеси две чашки ромашкового настоя.
Послышался шелест одежды, и на балкон вышла Куколка, по примеру матери одетая в халат.
– Мам, ты сердишься? – залезла она под мышку княгине. Та несильно потянула дочку за ухо.
– Сержусь. – Но было слышно, что она улыбается. Наклонилась и поцеловала девушку в макушку. – Взрослая леди уже, а ведешь себя…
Дальше я не подслушивала. Тихо пробралась к выходу с галереи и прошмыгнула лестничный пролет, не замеченная стражей.
– …Лира, ты плачешь? Кто тебя обидел? – спросил поздно вернувшийся Тимар.
– Я? Нет…
– Ну как же нет, когда да?
– Давай спать, – буркнула я, отвернувшись к стене.
– Ну, как знаешь.
Тимар задул свечу и сразу уснул, а я еще долго ворочалась, впервые за три года вспомнив о матери.
Глава 12
Утром меня никто не будил, и я провалялась в постели до обеда. Настроение было сумрачным, под стать хмурому дню с шелестящим по траве и камню дождем. Но если к ужину распогодилось, то мне стало еще горше. Раньше я как-то не задумывалась об отношениях с матерью, принимая как данность, что меня не любят. Подслушанный вчера разговор, нежность, с которой княгиня ласкала набедокурившую дочь, была равносильна удару под дых. И я впервые задумалась – а почему так? Что я ей сделала? Почему она так ненавидела меня? Только за то, что я похожа на отца? Почему?!
Из замка я вышла через кухню, избегая встреч с гостями, выбралась за внешнюю стену и спустилась к мелкой речушке, по которой отводили воду изо рва. Пологие берега заросли бузиной и калиной, их корни крепко держали почву, не позволяя ей расползаться во время ливней и редких паводков. Я села на обсохший на макушке, но все еще мокрый по бокам камень и обняла колени, жалея себя. Камень был холодный, и попа, обтянутая перешитыми замшевыми бриджами, начала мерзнуть.
«Вот заболею и умру, – подумала я. – И никто не вспомнит. Никому я не нужна».
Слезы потекли сильнее, раздражая и без того воспаленные глаза.
Из рощи на другом берегу доносились веселый смех и выкрики. Я прислушалась, различив среди них голос Куколки. Было видно, как между деревьями бегают фрейлины, пиная кожаный мяч размером с голову. Помню, мне захотелось присоединиться к ним, ну или хотя бы посмотреть на играющих вблизи.
Речка была воробью по колено. Я вытерла слезы рукавом и легко запрыгала по отмелям и камням, выбравшись на луг. Пиная покрытые росой лопухи, будто мимо иду, подошла к старой березе и спряталась за ее стволом, обдирая бересту.
Рощу поделили на два лагеря – с одной стороны Куколка с подругами, с другой – ее брат, стреляющий из арбалета по мишеням, развешанным на ветках. Среди его спутников я с удивлением увидела Джайра, сидящего на свернутом плаще, и похвалила себя, что спряталась, а не выкатилась на шару на поляну. Честно говоря, на парней смотреть было интереснее, девчонки, задрав юбки повыше, бестолково бегали за мячом, громко взвизгивая при каждом удачном пинке.
Как ни удивительно, лучше всех стрелял Его Высочество, он стабильно выбивал семерки и шестерки. Чуть похуже – симпатичный русоволосый мальчик с пронзительными, я даже издали разглядела, черно-зелеными глазами. У него были тройки. Остальные мазали, не попадая даже в молоко. Мне тоже очень хотелось пострелять, не будь там Джайра – что он делает в свите мальчишки на пять лет младше? – я бы попыталась выдать себя за пажа.
Русоволосый, отстрелявшись, пошел собирать болты, а я вдруг заметила, что ВСЕ его выстрелы выбивали тройки. И все – в верхней четверти мишеней. Он… Он… Ну, конечно! Он нарочно поддается!
Я так разволновалась, выглядывая из-за дерева, что мальчик, идущий в хвост очереди, заметил меня. Нахмурился было. Потом приглашающе кивнул, подзывая. Я замотала головой и показала ему поднятый большой палец. Тот хмыкнул и прижал указательный к губам. Я понятливо закивала. Мальчишка потоптался, снаряжая арбалет, посмотрел на восемь человек впереди, на будущего князя, мешавшего целиться и стрелять, на Джайра, с насмешкой глядевшего на мелюзгу, и решительно пошел ко мне.
Не знаю, что бы вышло из нашего знакомства, но с той стороны рощи, где играли девчонки, донеслись расстроенные стоны. Все головы, как по команде, повернулись к ним.
– Ну какая же ты, Ойлис! – выговаривала Куколка смущенной фрейлине. – И кто за ним полезет?
Кожаный мяч, застрявший в густой кленовой кроне, насмешливо сверкал красными боками.
– Простите, княжна, я не хотела…
– «Прости-ите»… – передразнила Куколка. – Есть идеи, как достать мяч?
На брата и его друзей она демонстративно не обращала внимания, все еще обиженная за вчерашнее.
Кто-то из девчонок попытался трясти ствол, кто-то ветки, кто-то швырнул в мяч фляжкой и едва не попал по лбу товарке.
Русоволосый мальчик что-то сказал наследнику, но тот резко мотнул головой и ехидно осведомился:
– Что, сестричка, нужна помощь?
Куколка дернула плечами.
– Нет!.. Ойлис! Ты забросила, ты и приведи кого-нибудь, кто его достанет!
Фрейлина понуро побрела вдоль берега к мостику, оскальзываясь на мокрой траве.
– С такой скоростью она как раз к утру вернется, – язвил мальчишка. – Нет, раз помощь не нужна, я не настаиваю. Но, думаю, Джайр или Найл, – кивнул он на русоволосого, выделявшегося ростом, – могли бы достать ваш мяч.
Куколка пыхтела разъяренным ежом. Раскрасневшаяся, взъерошенная, полная энергии, она хотела продолжить игру, но попросить брата язык не поворачивался. Усмехающийся Джайр подошел ближе, закинул голову, рассматривая ветки. Вопросительно обернулся на княжича. Тот, подняв бровь, глядел на сестру.
И тут я решилась.
– Давайте я достану, госпожа!
– Полезай! – обрадовалась Куколка, даже не спросив, кто я и откуда взялась, не из стана брата – и слава Светлым. Демонстративно смерила Джайра взглядом и, фыркнув, отвернулась. Фрейлины захихикали.
Я скинула башмаки и, подпрыгнув, ухватилась за нижнюю ветку. Кора была скользкой от влаги, и я сразу же пожалела о своем порыве, но спрыгивать показалось стыдно. Упираясь стопами в ствол, я смогла закинуть ноги на ветку. Подтянулась, подбадриваемая криками. Балансируя, выпрямилась. Помахала рукой княжне и полезла наверх. Мяч застрял в развилке крупной ветки в десятке локтей над землей. Это ж как его пнуть надо было?.. Я попыталась стряхнуть мяч, но он не шевельнулся. Босые ноги покрывала какая-то липкая, и, несмотря на это, скользкая гадость. Ладони я, по одной, отерла о жилет и оседлала ветку.
