Сергей Недоруб - Севастопольский Дозор
Валерий Смирнов выделялся из команды Светлых. Он что-то объяснял Лине, бурно жестикулируя. Девушка смеялась в ответ тем самым смехом, которым некоторые женщины заполняют безразличие. Вряд ли она принимала рассказы Смирнова за чистую монету. Морозко стоял рядом, сунув руки в карманы, на его лице проступало полнейшее безразличие. Похоже, в Смирнове он угрозы не видел. Большая ошибка с его стороны. Если у него действительно чувства к этой дальтоничке, а Смирнов в самом деле хотел бы ее отбить – возможно, я бы поставил на Смирнова. У него вполне могло бы получиться. Внешней молодости не всегда достаточно.
Никому из Светлых, похоже, Махсуд не был интересен – его лишь слегка удостоили взглядом. Я даже подумал, что татарин на себя какое-нибудь отворотное заклятье наложил, но нет. Он просто был не из их мира – мира Иных, живших свою первую человеческую жизнь, со всеми ее горестями и радостями. Возможно, он напоминал им, какими они станут через пару веков.
Я не удивлюсь, если окажется, что все Иные произошли от Светлых. Думаю, первый Темный Иной получился, когда кучка Светлых начала пропалывать свои ряды, выгоняя белых ворон.
От мыслей меня оторвало кошачье мяуканье. Оно было настолько нестандартным, что я даже в недоумении осмотрел команду – неужто кто-то чревовещанием балуется? Но нет – кот, судя по источнику звука, прятался где-то неподалеку.
– Ребята, – неуверенно произнесла Лина. – Вы слышите то же, что и я?
Поскольку я понятия не имел, что слышит Лина, я решил промолчать. Звук шел из-за угла Дома культуры, он казался все более жалобным, зовущим. Эл нахмурился, открыл рот и тут же закрыл. Крови ему, что ли, захотелось?
– Я посмотрю, – сказал Ромка и быстрым шагом пошел на звук.
Повинуясь порыву, я последовал за ним.
За углом, прижавшись к стенке, прятался кот настолько огромных размеров, что любой театрал с воплем упал бы перед ним на колени, чтобы только заполучить его к себе на подмостки. Он таращился на нас, растопырив глаза с вертикальными зрачками, словно впервые видел белого человека.
– Теперь я знаю, что значит «глаза как чайные блюдца», – задумчиво сказал Махсуд. – А то с детства в голову врезалось, а откуда – без понятия.
– Хватит, – сказал я. – Усатый, оборачивайся в нормальный вид.
Кот выл. Он барахтал лапами, словно не мог двинуться с места.
– Да хватит тебе уже, – сказал Смирнов и выронил портфель на асфальт. Внутри него послышался хруст. Смирнов тут же подхватил его, открыл и кинулся перебирать вещи.
– Эх, блин, – произнес он кисло. – Амулет разбил.
Его декоративная банка оказалась чем-то продавлена, выпуская драгоценный крымский воздух в атмосферу Севастополя.
Кот зафыркал и принялся расти в размере, теряя при этом кошачью форму. Когти втянулись, шерсть постепенно пропала. Перед нами стоял молодой парень лет восемнадцати, в спортивном костюме и кепочке, сдвинутой на ухо.
– Фух, вы меня спасли! – обрадовался он. – Тут у дома магия стоит какая-то. Меня, короче, поймало, и я не мог ни сбежать, ни в человека перекинуться. Спасибо, чуваки, выручили.
– Амулет подавления не работает против магов-перевертышей, – недоуменно произнес Смирнов. – Только против оборотней.
– А я и есть оборотень! – воскликнул парень.
– Нет, – усмехнулся я. – Не совсем оборотень. Или же тебе удалось вывести первую в истории Сумрака породу оборотней-котов.
– Да? – повернулся ко мне парнишка. – Да что ты знаешь, а?
– Много чего, – сказал я. – Например, имя. Ты же Клумси, верно? Тот самый Клумси.
– Ни разу не слышал ни про какого Клумси, – пожал плечами Эл.
– Иной с потенциалом перевертыша, неудачно инициированный укусом оборотня, – пояснил я. – Вроде бы самый обычный Темный маг, только перекидывающийся в огромного кота. Не в пантеру, не в тигра или леопарда и даже не в волка. А просто в кота.
– Зато огромного, – сказал Клумси с гордостью. – И укушен я был, между прочим, в бою!
– Читал я про твой бой, – сказал я. – На моменте с пивной бутылкой и кремом «Звездочка» даже кофе на пол пролил от смеха. А когда пошли детали про курение «Доширака»…
– Хватит! – скривился Клумси. – Пожалуйста!
– Хорошо, не буду, – согласился я. – Ты прав, извини. При женщинах как-то не очень говорить о таких вещах.
– Я ничего не поняла, – вымолвила Лина. – Так ты оборотень или перевертыш?
– Зависит от точки зрения, – ответил парень с достоинством. – Зови меня Клумси. Пусть я низший оборо… ой, маг, но меня сюда направил мой родной Дневной Дозор Уфы с особо важным поручением. Мне, короче, надо быть тут, где мы стоим, и ждать контору Иных разной масти. Это типа вы, братва?
– Типа мы, – ответил я. – Амулет у тебя какой?
Клумси сунул руку в карман кофты. Интересно, одежда настоящая или это иллюзия?
– Вот, – смущенно сказал он, показывая кошачий ошейник, по размерам похожий на ткацкие пяльцы. – Он жрет энергию в местах Силы.
– И что потом?
– И выплевывает обратно. Больше ничего. Я не знаю, для чего он нужен. Может, Источники какие раскачивает.
– Интересно, – подал голос Морозко. – Если собрать все наши амулеты, из них получится сделать какое-то супероружие?
– Сомневаюсь, – ответил я. – Вонь от этого ошейника попросту выжжет весь синий мох.
– Правда, что ли?
– У меня ничего не выжигает, – сказал Клумси с обиженным видом. – Когда путешествую по слоям, ничего такого не вижу.
Поначалу мне показалось, что кошкооборотень просто несет чепуху, но затем сказанные им слова показались мне не лишенными смысла. Все верно: если он перекидывается не в боевую форму мага, а в почти самого обычного кота, то он должен уметь перемещаться по всем базовым слоям Сумрака, который, как известно, открыт котам. Полезное умение, хотя и не настолько практичное, как может показаться. Пребывать на глубинных слоях ему будет даваться так же тяжело, как и нам, поскольку он все же не совсем кот.
Громкий рев двигателя заставил меня встрепенуться. Не потому что я был напуган – простые «бу!»-эффекты не действуют даже на самых низших магов. Просто очень не хотелось разбираться со случайным свидетелем превращения гигантских котов в людей или, что еще хуже, наоборот. Почему-то превращения в животных влияют на психику людей куда сильнее, чем обратный процесс.
Однако все обернулось куда неожиданнее. Прямо к ступенькам Центра подъехал мощный спортивный байк – малиновая «ямаха». Такой даже на столичных трассах встретишь не каждый день. Он блестел, словно только что выехал из салона. В управляющей им фигуре, наглухо облаченной в темно-красный в черную полоску гоночный костюм, отчетливо прослеживались женские очертания. Даже сплошной тонированный шлем не мог скрыть изящества поворота головы.
Девушка не торопилась слезать с мотоцикла. Рука в перчатке чуть подрагивала, словно прибывшая была готова в любой момент развернуться на месте и уехать от нас подальше. Если бы над нами висело заклинание незаметности, именно так все бы и произошло. Но не в этот раз. И даже не потому, что заклинание мы еще не поставили.
Девушка была Иной.
– Светлая, – произнес Морозко.
Лина выдохнула с невыразимым облегчением.
Выключив мотор, девушка поставила мотоцикл на опору и начала расстегивать шлем. На нас она пока что не обращала никакого внимания.
– Ты смотри, какие колеса, – сказал Эл, присвистнув. Я покосился на него, но он явно имел в виду мотоцикл. Ромка тоже уставился на байк с восхищением. Мне ни к чему было осуждать их приоритеты. Каждый мужчина-Иной проходит стадию, в которой женщин в жизни уже много, а дорогих игрушек – еще мало. Да, собственно, не только Иной. Казалось, им не терпится, когда девушка поскорее слезет с сиденья, чтобы как следует осмотреть кожу, из которого оно сделано.
– Пятьсот кубов, инфа сотка, – сказал Ромка.
– Вряд ли, – покачал головой Эл. – Двести пятьдесят максимум.
– Девятьсот девяносто восемь, – сказал я. – Разгон до сотни за две секунды.
– Ого, – поразился Ромка. – Не знал, что ты в мотоках шаришь, Серый.
– Я не шарю в мотоках, Ромка, – ответил я, не в силах оторвать глаз от солнечных переливов на блестящем костюме.
– Тогда откуда ты знаешь про этот байк?
Девушка сняла шлем, зачем-то дунув на его поверхность. Встряхнула головой, расплескивая по плечам роскошные, выкрашенные в красный волосы.
– Потому что я его покупал, – выговорил я.
В гробовой тишине все уставились на меня. Водительница мотоцикла обвела нас взглядом по очереди, словно прицениваясь, кто из нас более достоин начала разговора. И, как все, остановила взгляд на мне.
Я молчал. Ее взгляд был подобен осколку льда, пронзающему меня насквозь.
– Ты… – произнесла она и швырнула в меня шлем.
