Екатерина Стадникова - Сердце тени
– Это вы заставили толпу студентов извиниться перед младшим коридорным? – Девочка, защищавшая Голубую Звезду, поправила роговые очки.
– Никто никого не заставлял. – Мисс Варлоу выпрямилась.
– Не скромничай. – Урд похлопала Эмьюз по плечу. – Нет, ты, конечно, не кричала, как некоторые, не выпендривалась. Просто сказала извиниться, и все извинились. Что, сектанты, хотите узнать мои условия?
– А у нас есть выбор? – Бабс одарила ее ледяным взглядом.
– Не нужно строить из себя страдалицу за идею, – покачала головой Йонсон. – Я не требую ничего сверхъестественного. С этого дня вы официально превращаетесь в типографию студенческой газеты и бесплатно размножаете то, что мы вам скажем.
– Хорошо. – Бывшая Ноктюрна побагровела. – Только чур не вмешиваться в дела ОРК.
– Не очень-то и хотелось, но ровно до того момента, пока вы слезно жалеете карликов, а не стряпаете дешевые сплетни по углам, – заверила Урд. – Ну или пока вы не пытаетесь вносить самовольные поправки в статьи, разумеется.
После того, как секретный подвал остался позади, а впереди замаячила перспектива горячего ужина, Эмьюз крепко задумалась. До визита к девочкам из ОРК мисс Варлоу, конечно, знала об их существовании, но совершенно не интересовалась этим фактом. События, произошедшие с ней, – вполне уважительная причина забыть о смятой листовке в кармане.
«У всего есть причина и следствие», – размышляла Эмьюз. – «Можно было догадаться, что Урд не просто так чуть не покусала ту студентку со скобками на зубах». Взрослые Тени ведут всякие расследования, а она, Леди Варлоу, не научилась замечать очевидных вещей! Правильно написали в проклятой метрике: «невнимательна, неусидчива» и еще что-то там.
Стараясь как-то реабилитироваться, в первую очередь, перед самой собой, Эмьюз попросила Урд отстать немного.
– Не люблю отвечать на вопросы, от которых мне неприятно, – на всякий случай предупредила та.
– Я просто не понимаю, зачем членам ОРК так прятаться, разве они делают что-то дурное? – Начать следовало издалека. – Чего особенного в желании «облегчить работу карликов»?
– А все просто. – Йонсон заложила руки в карманы. – Когда твоя реальная жизнь пустая, как башка Ирвина, и наполнить ее по-настоящему не хватает тяму, нормальные ребята превращаются во всякую… ерунду. Ничего противозаконного они не делают (почти ничего), но буквально жаждут верить в обратное. Не вышли из «загадочного» возраста. Так они чувствуют свою несуществующую значимость.
– Почему тогда?.. – но договорить не получилось.
– Слушай. – Урд остановилась. – Просто запомни: они жалкие и мелочные. Эти любят пускать пыль в глаза. Не веришь, вступи в ОРК. Твои нервы, не мои. Я познакомилась с Бабс, когда была мелочью, как ты. Глупая мечта – доказать, что можешь делать добро…
– И вовсе не глупая, – возразила Эмьюз.
– Глупая, глупая, и не спорь. – Девочка грустно усмехнулась. – Добро нужно делать, а не доказывать, что ты это можешь. Обдумай на досуге. Тут мы с Бабс и разошлись. Ей хватало самого внимания сочувствующих и последователей, готовых просто смотреть той в рот, а мне… Ты еще даже не зеленая, Варлоу, вот через годик я покажу, что значит «облегчать работу карликов», если не разругаемся в хлам. Не хочешь поссориться, не интересуйся моей биографией. Такие дела.
– Ну вы чего там? – окликнула подруг Клер.
– Шнурок развязался, – солгала Урд.
На углу, под фонарем, компанию уже поджидали Клаус и Би. Сердце Эмьюз сжалось! Уж очень счастливой выглядела эта парочка. Робин о чем-то оживленно щебетала, а мальчишка слушал, придерживая большой черный футляр.
– Как успехи? – поинтересовалась мисс Варлоу, незаметно оттесняя Би подальше.
– Нашел больше, чем искал, – признался мальчишка. – Вот она – спасительная книга!
– Вынес всю библиотеку? – покосившись на ящик, усмехнулась Йонсон.
– Вовсе нет, – пожал плечами тот. – Здесь одна книга в пяти защитных футлярах и две дежурные феечки в комплекте.
Клаус демонстративно тряхнул чемодан, отозвавшийся обиженным звоном.
– Не делай так, они же живые! – возмутилась Эмьюз.
– Больше не буду. – Мальчишка едва заметно смутился.
– Кто вообще придумал сажать фей в эти штуки? – проворчала она, осматривая здоровый, обтянутый кожей ящик с ручкой и двумя лямками.
– Так тут принято, – виновато отозвался Клаус.
Повисла пауза. Достаточно неловкая, чтобы понять, кто лишний.
– Мы… вперед пойдем. – Урд подтолкнула в спины Клер и Эйприл. – Хаулинг, тебе нужно особое приглашение? Потопали в трапезный, дорогая! С правой ноги, шагом марш!
– Я подожду Эмьюз, – увернувшись от цепких рук Йонсон, парировала та.
– Не стоит, Би, – вмешалась мисс Варлоу.
Робин нехотя поплелась вслед за остальными, поминутно оборачиваясь.
– Ты… помнишь уговор? – Клаус взял девочку за руку.
– Помню, – кивнула та. – До десяти спишь ты, а сейчас уже почти семь. Может, до одиннадцати?
– А продержишься? – Его ладонь сделалась влажной.
– Для тебя – да, – подтвердила Эмьюз. – Ты же просил четыре часа сна.
– В любом случае, я дам рацию. – Клаус отстегнул черный кирпичик от пояса. – Когда терпеть станет совсем невмоготу, утопи большую кнопку до упора и разбуди меня. В смысле, скажи что-нибудь вот сюда, чтоб я проснулся.
– Ясно. – Тень бережно приняла свое новое сокровище.
– Есть еще кое-что, о чем тебе нужно знать… – Мальчишка вытер мокрую ладонь о брюки.
Эмьюз ободряюще улыбнулась.
– Абстинентный синдром, – выдавил тот.
– Кто? – не поняла она.
– Да-да… я знаю море страшных бессмысленных слов. – Клаус нервно рассмеялся. – Просто если тебе вдруг станет плохо, вспомни, что… я люблю тебя. Слышишь?
Тяжелый чемодан с раритетной книгой грохнулся на мостовую под оголтелый звон испуганных фей. Эмьюз снова заключила мальчишку в объятья, так беспомощно и по-детски трогательно.
– Повтори, – попросила она, уткнувшись носом в грубую ткань.
– Люблю тебя. – Горячий шепот нежным дыханием мазнул по щеке. – Теперь иди и не забудь про рацию.
– Не забуду, – эхом отозвалась Тень.
Подружки успели добраться почти до самого Трапезного, но так казалось даже лучше. Эмьюз шла словно не по промерзшей мостовой, а прямо по ласковым белым облакам! Она бы ничего не заметила, если бы что-то большое не толкнуло ее, промчавшись мимо.
– Эй! – обиженно прикрикнула Эмьюз, но боковая улица оказалась пуста.
Присмотревшись получше, девочка заметила знакомые алые глаза в темном углу под лестницей.
– Пеппер? – позвала Эмьюз.
Призрачный пес охотно выбрался из укрытия и нерешительно застыл на границе темноты.
– Ко мне, Пэп. – Мисс Варлоу похлопала себя по коленкам.
Голубоватый зверь радостно завилял пушистым хвостом и робко подобрался поближе.
– Ты очень спешишь? – серьезно спросила Эмьюз, глядя прямо в умные алые глаза. – Я должна поужинать, подружки ждут… Пойдем со мной?
Пеппер будто задумался, а потом коротко кивнул.
– Только стань опять невидимым, ладно? – Попытки разговаривать со странным зверем больше не казались глупостью. – Там много тех, кому тебя видеть не стоит.
Призрачный пес тихонько чихнул и пропал, но девочка знала, что он следует за ней. Эмьюз чувствовала шерсть Пеппера, щекочущую ей руку.
«Прямо как на той двери», – подумала мисс Варлоу. – «Правда, собака не живая, да и я… только Тень».
* * *Джулиус достал из кармана плашку. Ни внешний вид, ни странные символы на ней ничего ему не говорили. Даже материал, из которого штуковина изготовлена, не наталкивал на мысли. Еще один вопрос к Фолии?
Сэр Коллоу взглянул на часы и зевнул. От съеденных лекарств клонило в сон. Джулиус стащил сапоги, закинул свои длинные ноги на стол, вытянулся в кресле и закрыл глаза.
Упрямая девчонка подождет, а полчаса здорового сна очень пригодятся. Голова прямо-таки отказывалась соображать.
– Никс, – приказал он зеркальцу.
– Чего тебе? – не слишком вежливо откликнулась Тень. – Хочешь снова соврать про Маркуса? Он умер, и теперь неважно, как.
– Если неважно, зачем стараешься кинуть в меня камень поувесистее? – Джулиус даже не пытался смотреть на свою пару. – Захочешь правды, прочтешь мою память.
– Тогда зачем я понадобилась? – удивилась Корникс.
– Разбуди меня через часик, – попросил он. – Устал, как собака.
– Хорошо и… прости, что набросилась. – Тон Никс смягчился.
– Ты всегда набрасываешься. Привык. – Неуклюжая шутка поставила точку в разговоре вместо прощания.
Сон свалился пыльным занавесом, отсекая реальность от внутреннего мира непроницаемой стеной. Джулиусу чудился знакомый запах и мягкая постель с пуховым одеялом. Тихие шаги в коридоре и звук готовящегося завтрака.
Та самая комната. Вот сейчас Никс в ночной рубашке с ромашками распахнет дверь и начнет обзывать его лентяем – но минуты шли, а Корникс не появлялась.
