Сергей Лукьяненко - Участковый
От группы людей, застрявших посреди пустоши, отделилась фигура в милицейской форме.
– Давай, Федор Кузьмич, давай! – шепнул Сибиряк, догадавшись, что намерен предпринять Денисов.
Неваляшка, придя в себя, снова примется за драку, точнее – за избиение. Может быть, он вновь обрушится на магический щит и обитателей общины, причинивших ему боль, а может быть – снова на объединенные силы Светлых и Темных. Сколько их, самых стойких, осталось вблизи лагеря? Скольких удастся собрать для атаки? Кто знает… Уничтожив неваляшку, они избавятся от самого непредсказуемого, самого неуязвимого соперника. Если бы не он, возможно, барьер уже был бы пробит всеобщими усилиями. И Лиля, и Химригон, и они с Аесароном слишком много отдали, чтобы противостоять порождению Сумрака. Исчезнет сумеречная тварь – исчезнет лишняя головная боль, можно будет снова приняться за основную проблему.
Денисов, шатаясь, взобрался на яр, подошел к краю обрыва. Голова ползущего на четвереньках существа была почти напротив. Участковый что-то сказал, неваляшка медленно повернулся. Следы побоев на плечах и груди в увеличенном виде казались просто чудовищными. На гигантском лбу и под огромными глазами в бешеном ритме пульсировали набухшие кровеносные сосуды. В самих глазах читались тоска и обреченность. Раненый зверь, который молит, чтобы его поскорее добили.
– Давай, Федька, не тяни! – шепотом подбадривал участкового возникший рядом с Сибиряком Аесарон.
Участковый поднял руки, протянул к сумеречной твари ладонями вверх. Даже отсюда, из отдаления, было видно, как всколыхнулся, забурлил Сумрак, впечатленный мощью, таящейся в руках пожилого мага.
– Что это? – оторопело пробормотал Сибиряк. – Что он делает?!
Левая ладонь Денисова окуталась темной дымкой, на правой вспыхнул лепесток яркого огня.
– Федька, не дури! – во все горло заорал Аесарон.
Федор Кузьмич – единственный, кто подобрался к неваляшке настолько близко и в такой подходящий момент, единственный, кто мог одним ударом, одним направленным воздействием первой степени под названием «Светлый Клин» избавить мир от порожденного Сумраком чудовища, – Федор Кузьмич на глазах у бессильных что-либо изменить Высших магов передавал врагу оба мощнейших артефакта, Темный и Светлый.
* * *Когда оба они – неваляшка и Денисов – исчезли, Угорь устало опустился на пожухшую траву, в компанию скованных наручниками членов общины. Будь что будет. Пожилой маг свой выбор сделал. Если он ошибся, если существо не было достойно подобного доверия, Евгений вряд ли об этом узнает, потому что совсем скоро попросту перестанет существовать. Он уже примерно представлял, как это происходит – медленно и соблазнительно. Вероятно, случается и по-другому – внезапно и, может быть, даже мучительно. Какая разница? Когда ты не спишь третьи сутки, когда ты измотан до предела, когда ты уже не знаешь, кому и во что верить, – хочется просто покоя. Будь что будет.
Гул пришел из-под земли. Сначала он был неотличим от разрушающего мозг ритма, потом с лихвой перекрыл его, заглушил нескончаемо повторяющуюся мелодию. Почва задрожала, как во время сильного землетрясения, луг пошел волнами, затем раздался кошмарный скрежет, и, наконец, чудовищный взрыв сотряс окрестности. Обломки щита, утратившие прозрачность, летели в ночное небо, распадались на более мелкие осколки, рассыпались в пыль и исчезали. Гигантский купол разрушался. Привстав, Евгений зачарованно смотрел, как там, на территории общины, вновь обретший силу огромный неваляшка крушит высокий, под стать себе, великолепный терем, стоящий на берегу реки. На миг закрыв звезды, промелькнула в вышине крылатая тень. «Ушел, гад!» – подумалось Евгению, а уже в следующую секунду он забыл про сына Дога в образе орла, потому что заметил бегущего Денисова. Одной рукой он крепко прижимал к себе завернутого в трогательное цветное одеяльце младенца, другой отчаянно махал дозорному и всем, кто мог его видеть.
– Уходите! – донеслось до Евгения. – Уходите немедленно!
Следом за участковым бежали еще несколько человек. Угорь вроде бы видел мелькнувшего среди прочих Николая Крюкова, затем Остыгана. Нет, они не пытались догнать милиционера. Они спасались от чего-то, что могло произойти в Загарино. Неужели щит, терем и покинувший общину орел – это еще не все?
Проследив, чтобы Ленька и громила в фуфайке не оставили своего бородатого товарища, скованного особо изощренным способом, Угорь припустил к лесу. И уже выбравшись с пустоши, он понял, чем вызвано всеобщее бегство.
Сумрак бурлил. Потоки Силы перетекали со слоя на слой, перемешивались, закручивались вихревыми воронками, набирали скорость курьерского поезда. Находиться даже на первом слое можно было лишь ценой огромных усилий, глубже Угорь рискнул только заглянуть. Казалось, все пришло в движение. Волна, чем-то схожая с водяным валом, запущенным неваляшкой, поднялась из глубины слоев, выдавливая Иных в реальный мир. Евгений, едва не захлебнувшись перенасыщенным энергией толчком, остановился и, уперев ладони в колени, попытался отдышаться.
– Твою мать! – глядя в землю расширенными глазами, негромко произнес он. – «И приведет все воды в движение, и ополоснет землю…» Ворожей!
– Истинный Ворожей! – подтвердил запыхавшийся Денисов, нагнав друга. – Легенды – они же для людей! А про воды-то им куда понятнее, чем про Сумрак!
– Ну, здравствуй, Данила Николаевич! – улыбнулся Евгений, посмотрев на мордашку спящего мальчишки, и тут же с тревогой перевел взгляд на его деда. – Все в порядке?
– Нормально! – улыбнулся в ответ седой участковый. – Скоро к мамке попадет – совсем хорошо станет!
Позади оглушительно грохнуло.
– Чичас доломает и всерьез примется восстанавливать прорехи, – посуровев лицом, сообщил Денисов. – Отдохнул? Двигаем потихоньку!
– Послушайте, Федор Кузьмич, а почему же он с нами враждовал, если виновник был в Загарино?
– А мы для него все на одно лицо! – пожал плечами Денисов. – Потребляем энергию, используем Силу – значит, вредители. Он ишшо нормально с нами обошелся, по-человечески. Ему важно было, чтобы мы рассредоточились подальше от энтого места, чтобы не расширяли аномалию, не бередили рану. А мы, наоборот, словно тупые бараны, так и лезли в самое пекло! Усугубляли урон, так сказать.
– И что теперь?
– Ну, ты же и сам знаешь, р-руководитель! Ты мне энтим своим Великим Потопом все уши прожужжал! Да и не мне одному. Восстановить Сумрак, вернуть однородность кажному слою неваляшка… тьфу ты! Ворожей не мог при наличии такой заразы, как секретная община. Там один терем, энти сказочные барские хоромы, да ишшо защитный барьер столько Силы жрали, что едрить твою редиску! Попробуй-ка заделать дыру, когда этакий насос работает! А тут ишшо и мы по незнанию ему мешали.
– Про Потоп я понял. А что дальше? Нам-то что делать, как быть?
– Ну, денек-другой в Сумрак лучше не шастать, энто точно! Взболтает он Силу, перемешает, перераспределит – а там уж прорехи сами собой затянутся.
Довольный дед, хоть и хмурил брови, на мир смотрел счастливыми глазами. Посапывал у него на руках крошечный человечек Данилка, светлело небо, шипел ветерок в кронах вековых кедров. Жизнь продолжалась.
– Федор Кузьмич, а как же теперь вы? – помедлив, задал Угорь трудный вопрос.
– Ты про «Светлый Клин», что ли? – беззаботно откликнулся участковый. – Ну, тут всего два варианта, верно? – Он подмигнул спящему Данилке. – Либо отберут право на него, либо восстановят. А я покамест с семьей побуду.
Состроив нарочито постную мину, оперативник поинтересовался:
– Снова предлагать вам вступить в Дозор, я так понимаю, бесполезно?
Денисов задрал голову, полюбовался тускнеющими звездами и собирающимися на севере облачками, вдохнул всей грудью, шумно выдохнул, пошевелил раздумчиво бровями.
– Эх, жисть! Вона она какая! Ты, Евгений Юрьич, предложи. А там поглядим.
* * *Когда совсем рассвело, из тайги осторожно выбрался Егор Романов. Кажется, пронесло. Кажется, удалось выжить. Едва началась катавасия, он успел улизнуть и увести лошадей. Теперь все разошлись, разбежались, все стихло. Правда, неподалеку обнаружилось село, которого накануне, кажется, не было. Но Егор не особо удивился – годы жизни в таборе, славящемся своими колдуньями, научили его спокойно принимать любые, даже самые невероятные события и явления. Построили за ночь деревню – замечательно! Честь вам и хвала.
Кибитка, как ни странно, была цела и невредима. Слыша отголоски бушевавших здесь страстей, Егор уже и не надеялся найти хотя бы ее обломки. И упряжь на месте, и вещи не растащили. Правда, почему-то вымокло все до нитки.
Нужно сперва напоить лошадей, умыться самому, а потом можно будет снарядить повозку и отправиться на поиски жены. Где она обреталась этой ночью, где находилась сейчас – цыган не ведал, но точно знал, что, как и прежде, кибитка сама вывезет к тому месту, где будет ждать Лиля.
