Рик Риордан - Огненный трон
– Мы любим вас, – закончила за него мама. – Вы выиграете.
Через мгновение родителей уже не было на веранде. Сама веранда теперь напоминала сцену. Вокруг нее, как в зрительном зале, стало темно. Доска для сенета тоже засветилась ярче.
– Светло, – сказал Ра.
– Три голубые фишки ваши. Три серебристые – мои, – пояснил Хонсу. – Осталось лишь увидеть, на чьей стороне окажется удача.
Начало игры было успешным. Сейди мастерски бросала полоски. Опыт Беса насчитывал несколько тысячелетий. В мою задачу входило двигать фишки и следить, чтобы Ра их не съел.
Поначалу было непонятно, кто выигрывает. Мы просто бросали полоски и двигали фишки. Даже не верилось, что мы играем на свои души, свои истинные имена. Словом, на свою неповторимую индивидуальность, если такое понятие вам ближе.
В самом начале мы сшибли одну из фишек Хонсу. Его это ничуть не расстроило. Он находился в приподнятом настроении, словно давно искал партнеров для игры и вдруг нашел.
– Скажи, а тебе не совестно проглатывать души? – спросил я его.
– Ни капельки, – ответил лунный бог, протирая тряпочкой амулет с полумесяцем. – Почему это должно меня мучить?
– Мы пытаемся спасти мир, – объяснила Сейди. – Маат, богов. Словом, все. Неужели ты не будешь переживать, если мир погрузится в хаос?
– Не так уж это и трагично, как вам кажется, – ответил Хонсу. – Изменения происходят по фазам: Маат и хаос, хаос и Маат. Поскольку я – лунный бог, я люблю перемены. А вот бедняга Ра – он всегда придерживался… сейчас сказали бы, что он придерживался жесткого графика. Один и тот же путь. Каждую ночь. Все знакомо, все предсказуемо. Скука невероятная. Уход в изгнание был, пожалуй, самым интересным из его поступков. Если Апофис победит и проглотит солнце… что ж, луна, надо думать, все равно останется.
– Ты просто сумасшедший, – сказала Сейди.
– Ха-ха! Я готов уступить тебе пять минут лунного света в доказательство своей полной… психической вменяемости.
– Продолжаем игру, – отмахнулась Сейди. – Твой ход.
Хонсу бросил полоски. Я с тревогой следил, как нашему противнику начинало везти. Ему выпало пять, и одна из его фишек оказалась почти в конце доски. Но в этом была и хорошая сторона. Его фишка застряла в «Доме Трех Истин». Следовательно, вытащить ее оттуда он мог, только получив на полосках тройку.
Бес внимательно глядел на доску. Я чувствовал, что расклад ему не нравится. Одна наша фишка все еще находилась на старте, а две другие – в последнем ряду доски.
– А сейчас будьте внимательны, – предупредил нас Хонсу. – Здесь начинается самое интересное.
Сейди выбросила четверку. У нас было два варианта. Или вывести из игры нашу передовую фишку. Или средней фишкой выбить фишку Хонсу из «Дома Трех Истин» и вернуть ее на старт.
– Сбивай его фишку, – посоветовал я. – Так надежнее.
Бес покачал головой.
– Тогда мы сами застрянем в «Доме Трех Истин». Шансы, что ему выпадет тройка, малы. Лучше отодвинуть назад первую фишку. Так у нас сохранится хотя бы один дополнительный час.
– Одного часа нам мало, – возразила Сейди.
Хонсу явно испытывал удовольствие от нашей нерешительности. Он потягивал вино из серебряной чаши и улыбался. Ра забавлялся тем, что пытался оторвать шипы со своего цепа.
– Ав, ав, ав, – приговаривал древнейший из богов.
У меня лоб взмок от напряжения. Кто бы мне раньше сказал, что я буду потеть за настольной игрой!
– Бес, ты уверен? – спросил я гнома.
– Это твоя лучшая ставка, – ответил он.
– Лучшая ставка? – усмехнулся Хонсу. – Как мило!
Мне хотелось с размаху ударить лунного бога по его ухмыляющейся физиономии, но я сдержал эмоции и вывел первую фишку из игры.
– Поздравляю! – сказал Хонсу. – За мной – один час лунного света. Теперь мой черед.
Он бросил полоски. Они упали на обеденный стол и… у меня возникло странное ощущение. Я вдруг представил свое сердце кабиной лифта, у которой вдруг перерезали тросы и она с приличной высоты ухнула вниз. Полоски показали тройку!
– Ой! – крикнул Ра и уронил цеп.
Хонсу вывел свою фишку из игры.
– Какая жалость. Чей рен я могу получить?
– Пожалуйста, не надо! – взмолилась Сейди. – Возьми назад час, который мы у тебя выиграли.
– Это против правил, – уже без всякой улыбки сказал Хонсу.
Я смотрел на зазубрину, шесть лет назад оставленную на столе моим красивым и навороченным швейцарским ножом. Если я лишусь рен, это воспоминание исчезнет, как и все остальные. Но если я отдам свой рен Хонсу, то Сейди сумеет произнести завершающую часть заклинания. Бес будет ее защитником и советчиком. Из нас троих я представлял наименьшую ценность.
– Я…
– Не ты, а я, – возразил Бес. – Этот ход был моей идеей.
– Бес, не надо! – закричала Сейди.
Гном встал. Он расставил ноги, сжал руки в кулаки. Я подумал, что сейчас веранда затрясется от знаменитого «БУУ!». Я искренне хотел, чтобы он напугал самоуверенного Хонсу. Но Бес не стал кричать. В его глазах была покорность судьбе.
– Малыши, это была часть стратегии.
– Что? – спросил я, не веря своим ушам. – Ты сделал это намеренно?
Бес снял гавайскую рубашку, аккуратно сложил и оставил на столе.
– Вам обязательно нужно убрать с доски все ваши фишки, потеряв не более одной. Иного способа сделать это не было. Теперь вы его легко победите. Иногда ради выигрыша надо чем-то пожертвовать.
– Истинная правда, – подхватил Хонсу. – Какое редкое удовольствие! Рен бога. Ты готов, Бес?
– Бес, не надо, – взмолился я. – Так неправильно.
Он хмуро поглядел на меня.
– Послушай, малыш. Ты же хотел принести жертву. Или ты скажешь, что я трусливее какого-нибудь мага-выскочки? Не забывай: я – бог. Кто знает? Иногда мы возвращаемся. Давайте-ка поскорее выигрывайте у Хонсу и убирайтесь отсюда. Угостите Меншикова коленкой под зад. За меня.
У меня в мозгу еще вертелись какие-то слова. Я снова попытался отговорить Беса, но он сказал лунному богу:
– Я готов.
Хонсу закрыл глаза и глубоко вздохнул. Совсем как турист, наслаждающийся чистым горным воздухом. Облик Беса дрогнул. Он превратился в набор быстро мелькающих картинок. Гномы, танцующие в храме перед пылающим жертвенником… Народное празднество. Ликующие египтяне несут Беса и Баст на руках… Бес и Таурт в римских тогах на вилле. Оба сидят на диване, угощаются виноградом и смеются… Бес, одетый на манер Джорджа Вашингтона, в парике и шелковом камзоле, выделывает коленца перед британскими офицерами… Бес в форме американских военно-морских сил отпугивает демона в нацистской форме…
Силуэт Беса таял, а в воздухе мелькали совсем недавние эпизоды. Бес в водительской униформе, с плакатом, на котором написано «КЕЙН»… Бес, вытаскивающий нас из тонущего лимузина… Бес, произносящий заклинание в роскошном номере александрийского отеля, где он безуспешно пытался вылечить меня от укуса… Мы с Бесом в кузове бедуинского грузовичка… Мы возле костра, едим отвратительное козье мясо и запиваем протухшей водой с запахом вазелина… И самая последняя картинка: мы с Сейди, с любовью и тревогой глядящие на него.
