Ник Перумов - Молли Блэкуотер. Остров Крови
Бестелесный взгляд столкнулся с Анеей.
«Прощай, сестрица».
– Нет! Постой, Вран Великий, постой, подземных пределов господин! – сухо перестукнулись висящие на груди Анеи деревянные обереги. Сама творила-резала, сама руны чертила, сама заклинала – светлым солнышком и серебристой луною.
– Постой, великий, погоди. – Она встала на одно колено, но смотрела прямо в слепые глаза страшной птице. – От вас наш род тянется, ваша кровь в жилах наших. Вам она принадлежит. Не зря сестра моя медведицей оборотиться могла. Полоз прославленный наш прадед, да вишь, как природа его обернулась! Медвежьей натурой. Зачем же тебе на пути предназначенного становиться?
Раньше Анее случалось обмирать от ужаса, так обращаясь к Зверям, ко многим, кроме Медведя, Кракена да ещё Жар-Птицы. И уж особенно ко Врану, мёртвых упромысливающему. А сейчас – всё, потерялся тот страх, пропал, как и не бывало его.
Ворон склонил голову набок, вгляделся пристально в дерзкую, и Анея Вольховна ощутила, как отнимаются у неё и руки и ноги, как вползает в них холод, лёд посмертия, страшный мороз, от которого застывает навеки кровь и пресекается дыхание.
Любую жизнь может забрать Вран, коль того пожелает.
Грозно и низко зарычал громадный Медведь за спиной старой волшебницы.
…Любую жизнь может забрать Вран, коль того пожелает и коль ему никто не воспрепятствует.
И вновь почудилось ей, что слышится ей голос Зверя Земли, всё такой же низкий, но теперь уже и грозный:
«Своё забирай, да помни, что не мучителем к тебе приходящих поставлен, но мудрым утешителем, тем, кто поможет, кто подскажет, как им самим, с жизнью расставшимся, другим, живущим, подмогу дать!»
Вран замер.
«Что же ты, братец старшой, вот так хочешь силой у меня моё взять? Без слова, без меры, без выкупа?»
«Какой же тебе выкуп надобен?!» – рос и рос гнев в рыке Зверя Земли.
«Не будет тебе выкупа», – вдруг раздался третий голос, такой, что замерли, разом оборотившись к морю, и Медведь, и Ворон.
«Не будет тебе выкупа, – повторил Кракен – словно штормовые волны ударили в скалы. – Не твоя то доля. И ты знаешь. И берегись, брат меньшой, – коль путём Нетопыря двинешься, мы смотреть да ждать не станем. Найдётся на тебя управа – вот такие, как Анея Вольховна моя иль её ученица юная».
Чудится мне всё, слабо подумала Анея Вольховна, чувствуя, как кружится голова, – вот-вот ткнётся лицом прямо в камни. Блазнится. Не могут Звери так говорить, не ведают они людских слов. Не нужны они им.
«Пор-рядок нар-рушаете!» – зло закаркал Вран, сердито раскатывая «р».
«Порядок ты нарушаешь, – отрезал Кракен, и гнев его теперь тоже стал хорошо заметен. – Жаден делаешься, братец, жаден да завистлив!..»
«А зачем вы меня под землю засунули? – вдруг с мальчишеской запальчивостью бросил Вран, драчливо нахохлясь и распуская перья. – Зачем поставили отжившее собирать?! Нетопыря – магию, меня – мёртвых… Зачем? Сами не восхотели, побрезговали?»
Кракен и Медведь тут заговорили разом.
«Кто ж тебя куда засовывал? Сам власти захотел, власти да силы!» – громыхнул Зверь Земли.
«А коль не по нраву, так откажись, – с ехидством, какого Анея никогда за ним не замечала, отозвался Кракен. – А то нам эти речи ещё у Нетопыря надоесть успели!»
Ворон мрачно молчал.
– Прошу тебя, Вран Великий… – вновь прошептала Анея.
«Других забираю, а твоя сестра, выходит, других лучше? – сердился тот. – Несправедливо выходит! Если ей можно, то почему другим не…»
«Она кровь не выбирала. Отца с матерью тоже, – не поддался Кракен. – Понятно тебе, братец? Не выбирала. И потому не властен ты над ней в полной мере. Иная у неё дорога. Не утянуть её тебе так просто, иначе не пришлось бы сюда лететь, вестника слать».
«А хочешь, брат, – вдруг сказал вдохновенно Медведь, – хочешь, подменять тебя я стану?.. А ты выберись на солнышко, крылья расправь, полетай сам, не посланцев гоняй…»
«Вот ещё! – обиделся Вран, гордо вскидывая голову. – Никого во владения свои не пущу! Справлюсь, не маленький, чай! Забирай медведицу свою, не больно-то и нужна она мне. Сам ещё прибежишь, просить станешь, дескать, возьми, моченьки моей больше нет!..»
Медведь промолчал, но Анея Вольховна поклялась бы, что он сейчас усмехается, но не злобно совсем.
«Лети, брат. Спасибо тебе. Не злись, не давай зависти в сердце гнездо свить. Нас не забывай, семью свою. Сестёр…»
«Ладно уж…» – независимо проворчал Ворон, расправил крылья и, ни на кого больше не взглянув, взмыл в небеса.
Медведь ласково толкнул носом тень медведицы-Предславы и – о чудо! – не была она уже бестелесной.
«Прощайтесь, – услыхала остолбеневшая Анея. – Но я не Вран. Увидитесь ещё с сестрой. И… племянников с племянницами увидишь тоже».
Огромная седая медведица осторожно, словно не веря случившемуся, шагнула к ней, слегка пошатываясь. Анея Вольховна всхлипнула, обняла сестру за шею.
«Я не исчезну, – прозвучал негромкий Предславин голос. – Спасибо тебе, Старшая… Ну, не плачь, ну пожалуйста…»
«Не за что благодарить-то, Славунька…»
«Я приду», – вновь посулила сестра. И оглянулась на Медведя.
«Спасибо тебе, Великий. Знаю, зачем я тебе, и тем горжусь. Буду тебе верной да весёлой женой».
Анея так и охнула.
«Так суждено было, – ласково проговорил Медведь. Подошёл, осторожно положил тяжёлую голову Предславе на плечо. – Давно я тебя ждал, суженая моя. Ты годы человечьи жила, а я ждал. Так уж устроено оно всё. Далеко кровь расходится, пора и сойтись, не только у братца Кракена потомство быть может».
«А твоё так же, как и моё, биться друг с другом станет?» – ехидно поинтересовался Кракен.
«Потом скажу», – отрезал Медведь. И обернулся к Анее.
«Делай, свершая, правнучка Полоза Предвечного. Гордится тобой твой прадед. Ждёт и он тебя в гости, когда твой срок настанет. Да и Змей Полозович, дед твой, тебе рад будет».
Анея нашла в себе силы улыбнуться.
– Передай великому Полозу, прадеду моему, что приду, как только путь мне откроется. И деду передай, что поклонюсь ему, не замедлю, как дела свои тут закончу.
А отца с ними-то нет, вдруг поняла она. Не с ними он, но ведь наверняка и не у Врана!.. А где ж тогда?
«Когда черёд твой узнать настанет, тогда и проведаешь. А теперь прощай, Анея Вольховна, свершай тебе назначенное. Чем могли, мы помогли, но за тебя всё сделать не можем, сама знаешь».
Она знала.
Низко-низко, до земли, поклонилась она Медведю и сестре. Слезы катились одна за другой, и как же хорошо, что не видит их Молли, ученица, самими Зверями ей посланная!..
