Гарднер Фокс - Королева демонов
О, Двалка, нет! Это тело сохраняет молодой вид лишь благодаря омерзительным противоестественным чарам. Лишь поэтому щеки давно умершего мага такие румяные, а губы красны, словно у живого.
А вот и Рыжая Лори, снова без одежды, стоит у самого ложа с пергаментным свитком в руке, читая нараспев слова, которых на Зимле не слыхивали вот уже пятьдесят тысяч лет? И тут острые глаза варвара разглядели еще одну Лори, такую же настоящую, как и первая. Но в отличие от нее та была одета в наряд монгрольской женщины и плыла в воздухе, направляясь к своему двойнику. Она была словно коконом окружена светящимся облаком, широко раскрытые глаза смотрели перед собой невидящим взором.
Еще немного и две Рыжих Лори соединятся в одну.
И тут в голове у варвара раздался чей-то неясный голос. Он твердил, что Кутар ни в коем случае не должен этого допустить, иначе его подстерегает большая опасность. Впрочем, он и сам это почувствовал. Варвар поднялся на ноги и решительно сделал шаг вперед.
— Женщина, а ну-ка заканчивай с этим чародейством! — повелительно выкрикнул он. Но ведьма не обратила на него ни малейшего внимания.
Сквозь каменные стены гробницы проступили очертания предметов, находящихся в каюте: идол около переборки, висящий около него на цепи светильник, омытый его светом ларец с эмалированными письменами на крышке. А вот и койка Рыжей Лори; кольчуга и сапоги лежат там же, где он их сбросил укладываясь спать.
Гробница тоже была здесь, оставаясь такой же реальной. Такими же осязаемыми были каменное ложе с покоящимся на нем телом. Кутар одновременно находится и на корабле, застрявшем посреди Внешнего моря, и в склепе мертвого мага. Нос его ясно ощущал сырость и кладбищенские запахи, глаза одинаково хорошо различали роспись, украшающую стены мавзолея, и покачивающийся на цепи светильник.
Тем временем Рыжая Лори, стоявшая возле ложа, продолжала свое пение. Та же, что плыла к ней по воздуху, уже почти касалась ее. Еще немного — и они сольются воедино.
На лбу у Кутара выступил холодный пот. Он потянулся за Ледогнем, но в этом странном сдвоенном пространстве его пальцы никак не могли ухватиться за его эфес. Ни в одном из миров меч не был доступен ему. Единственно что оставалось варвару — это сидеть на своей койке и наблюдать за происходящим.
Рыжая Лори в монгрольской одежде коснулась обнаженной. Рука одной ведьмы вошла в руку другой, ее плечи и бедра обеих стали единым целым. Две женщины наконец слились в одну.
В каюте внезапно стало тепло. Пропал могильный холод, раздражающая обоняние вонь и сырость. В железной жаровне пылал огонь, масло в светильнике над ларцом продолжало так же ярко пылать.
Кутар увидел Рыжую Лори в потрепанной монгрольской одежде, которая была на ней, когда он замуровал ее в склепе в Кситороне.
Женщина повернулась, тихо смеясь, и забавляясь удивлением варвара.
— Да, Кутар! Это я — собственной персоной! Освобожденная из мавзолея, в котором ты заточил меня. Живая! и — свободная!
— Ты была свободна с тех пор, как я вывел тебя из гробницы Кандакора.
— Нет, варвар, нет! Все последние недели с тобой путешествовал только мой образ. Моя астральная сущность, которую я извлекла из другой плоскости существования.
— Так вот зачем тебе требовался ларец, — сердито произнес кумбериец. — Ты даже не собиралась освобождать меня от заклятья Афгоркона.
Чародейка запустила белые пальцы в свои длинные рыжие волосы, подняла их высоко над головой и закружилась по каюте, сделав несколько танцевальных движений, заливаясь издевательским смехом.
— Я стала собой, я снова Рыжая Лори, — напевала она. — А ты, Кутар — мой раб! — Она ткнула ему в грудь пальцем с красным ногтем. — Да, варвар. Ты — мой, ты принадлежишь мне, запомни это как следует. С тобой мы еще не закончили. Мне еще понадобятся твои могучие мускулы и заговоренный меч.
— Ты не можешь приказывать мне. Я…
— Вот теперь как раз могу. Могу, Кутар! Это мой образ не мог, поэтому мне и пришлось прикидываться такой милой и любящей. Обвести тебя вокруг пальца было так просто! Достаточно пары поцелуев и одной ночи, и вот ты стал влюбленным дурачком!
Кутар попытался встать с койки, но не смог. Его словно сковали невидимые цепи.
— Видишь? — торжествующе воскликнула женщина. — Теперь я даже сильнее, чем раньше. И мне больше незачем уговаривать и упрашивать.
Легкой поступью она прошла через каюту, приблизилась к неподвижному варвару и принялась отвешивать ему пощечины. Голова Кутара безвольно моталась взад-вперед.
— Это за все унижения, которые и претерпела по твоей вине! И за серебряную клетку, и за время, проведенное мной в гробнице! А теперь запомни: я твоя госпожа! Ты мой раб! Без меня ты слабее декоративной собачонки! Отныне у тебя нет своей воли, ты будешь повиноваться только мне. Когда я скажу «беги», ты побежишь изо всех сил. Если скажу «убей», ты возьмешь свой заговоренный меч и убьешь, кого я скажу. Теперь у тебя нет сил мне сопротивляться.
Она перестала его бить, поднесла руку ко рту и медленно лизнула своим длинным красным языком ладонь, которую отбила о твердые, будто каменные, щеки варвара. Внезапно в ее зеленых глазах заплясали чертики. Рыжая красавица улыбнулась и протянула Кутару покрасневшую опухшую руку.
— Поцелуй ее, — произнесла она тихим нежным голосом.
Кумбериец коснулся губами ее кожи.
Душа варвара корчилась от возмущения и гнева, но его мощное тело оказалось беспомощным против чар Рыжей Лори. Теперь варвар смог разглядеть, что ее тело окутано тем же синеватым светящимся облаком, что и Ледогнь после того, как он случайно стукнулся об идола. Кутар не мог противиться ни этому свету, ни ее приказам.
Неожиданно чародейка взъерошила ему длинные золотистые волосы.
— О, я буду обращаться с тобой хорошо, по большей части. Хозяин должен быть добр к ценному рабу. А ты для меня ценен, Кутар. Поэтому я буду заботиться о тебе, правда, не совсем так, как ты об этом мечтал.
С этими словами Рыжая Лори повернулась и, покачивая бедрами, направилась к двери каюты. Оставшись один, Кутар почувствовал, как спали с него колдовские путы. Варвар моментально вскочил с койки, хватая Ледогнь, выскочил вслед за коварной чародейкой и помчался по узкому коридору. Как был, босиком, он взлетел на палубу.
Ведьма стояла возле самого борта, подняв руки над головой; соленый морской ветер играл ее волосами. Глаза ее были устремлены к бегущим по небу облакам, сквозь которые проглядывали обе луны Зимли, круглые и серебряные, как глаза демонов. Тело рыжеволосой красавицы окружало все то же синеватое свечение, еле различимое в свете лун. Чуткий слух варвара уловил слабое потрескивание, исходившее от этого светящегося облака.
