Дэйв Дункан - Грозные моря
И капитуляция.
Он не мог бы предложить ей большего – даже все его королевство не стоило такой жертвы.
Лицо Раши расплылось в улыбке, от которой у Инос заледенела кровь.
– Уже через три дня?
Азак был напряжен, как тетива лука, но лицо его оставалось непроницаемым.
– Пожалуй, семидневный срок будет выглядеть приличнее, – хрипло проговорил он.
Она подошла к нему вплотную и посмотрела снизу вверх. В глазах-угольках сверкнул вызов.
– А до этого?
– На ваше усмотрение.
Когда Инос увидела победную улыбку Раши, ее в дрожь бросило от ужаса. Волшебница сняла тонкими пальчиками покрывало с лица и подставила губы для поцелуя. Ее внешность могла бы показаться нежной и юной, если бы не приоткрытые губы, такие жадные, что не к лицу девичьей невинности.
Но Азак все понимал. Он обнял ее и поцеловал.
Она может любого мужчину свести с ума, так он однажды сказал Инос. Когда поцелуй оборвался, лицо султана горело. Он смотрел на свою соблазнительницу, не на Инос.
И вдруг Раша преобразилась. Юная красавица покрылась морщинами, постарела, превратившись в безобразно-желтую сварливую старуху – ту самую, которую Инос до того дважды видела мельком. Драгоценности и воздушная прозрачная ткань стали грязными коричневыми лохмотьями, волосы повисли седыми патлами, шелковая кожа высохла и сморщилась.
Чтобы поцеловать колдунью еще раз, Азаку пришлось теперь нагнуться пониже.
Инос отвернулась, а потом вдруг поняла, что разглядывает переплетенные в непристойных позах скульптуры.
Элкарас все понимал, когда говорил: «Если бы он согласился на компромисс... Хоть раз поклонился бы, сказал бы то, что ей хотелось услышать...»
Но вот и второй поцелуй закончился, а Азак все не выпускал ее из объятий. Он поднял лицо ровно настолько, чтобы проговорить тихо, но очень твердо:
– Иносолан, у вас есть семь дней. Идите и готовьтесь к свадьбе.
Пытайся найти Добро, – так говорили Боги, – но прежде всего помни про любовь! Если ты перестанешь верить в любовь, тогда все потеряно.
Не проронив ни слова, Инос повернулась и вышла из комнаты.
Раша победила.
* * *Если фермер гималайский вдруг медведя повстречает,
То крестьянин криком громким прочь медведя прогоняет.
Ну, а если это самка, то крестьянину конец,
Потому что у медведей самка хуже, чем самец.
Часть тринадцатая
С ЗАПАДА
1
– Вон там, на холме! Премиленькое они выбрали местечко! – закричал Гатмор.
Вцепившись в планшир, Рэп обернулся и посмотрел из-под паруса на бело-зеленый город, богатый, красивый, дышащий прохладой даже в сверкающих лучах знойного солнца.
– Неплохое, – проорал Рэп, точно зная, что ветер изорвет слова в клочья и отнесет их подальше от ушей стоящего у штурвала Гатмора.
Мимо корабля и с правого и левого борта проплыли два мыса, и «Королева Краснегара» вошла в гавань. Ни у кого не появилось сомнений, что это был за порт, потому что чернильная клякса на карте упиралась прямо в название «Араккаран». Наверное, если Инос живет в том великолепном дворце с сияющими куполами, башенками, шпилями, то ей там хорошо. Рэпу вдруг вспомнились джунгли, скамьи на галере, налетчики-джотунны, дракон и кошмарный путь через лес, и он вдруг ощутил непонятный укол зависти.
Идиот! Когда это конюхи жили, как королевы? Никогда. И нигде.
Но все же, все же... видел же он ее в палатке.
Но теперь путь окончен, пришло время действовать. Рэп повернулся к Джалону, разлегшемуся на скрипучих канатах посреди корабля и накрывшемуся пропитанной солью холстиной. Он занял единственное место на корабле, где имело смысл думать о сне, в противном случае, где бы ни улегся несчастный, его бы качало, подбрасывало и перекатывало, пока он весь не покрылся бы синяками и не отказался бы от этой бредовой затеи – поспать.
Морской шквал набирал силу, но там, где плыла «Королева Краснегара», было сравнительно спокойно, и немудрено: ее вели волшебные силы. Весь в облаке брызг, кораблик несся от самого Вислона, сверхъестественным образом перелетая с волны на волну.
– Штурман, убавь ветра! – прокричал Рэп.
Джалон, бледный, осунувшийся, с покрасневшими глазами, нащупал рукой свирель. Он повесил ее на шею после того, как Гатмор живописал приключения дружной троицы, если эта серебряная штучка вдруг упала бы за борт.
– Ну-ка, посмотрим, помню ли я мелодию!
– Если не помнишь, то из-за нас потонет целая куча кораблей.
«Королева Краснегара» со всей оснасткой была, по-видимому, непотопляема, чего нельзя было сказать про другие суда. Всюду метались перепуганные люди, спешно спускались паруса. В этом налетевшем с Весенних морей шквале, в этом тумане соленых брызг и пены никто и не заметил маленькой лодочки.
Менестрель принялся наигрывать нежную мелодию «Спи, любовь моя», и ветер немедля начал стихать. Эту песню за все время путешествия Джалон играл лишь однажды, когда Рэп в нетерпении вызвал такую бурю, что и экипаж и груз чуть не сдуло за борт.
Нырнув под парус, Рэп плюхнулся прямо на тюки на носу лодки. Его подбрасывало вверх, кидало из стороны в сторону и то и дело окатывало солеными брызгами. Вот уже две недели, как не удавалось высохнуть. Рэп с тревогой разглядывал огромный город. Пока план вырисовывался лишь в самых общих чертах: прежде всего найти Инос. Но как? Один только дворец был больше Краснегара или Дартинга. А те настоящие города, которые юноша хоть немного знал – Нум и Финрейн, – оба уместились бы в Араккаране. У причалов и на якоре стояло множество судов, но почти не было движения в гавани, хотя на улицах в это время, когда час сиесты уже прошел, а час вечерних пьянок еще не настал, должно было бы быть немало народу.
И здесь, нужно помнить, – не Империя. Здешним законам и тем, кто их сочиняет, не слишком понравится незваный гость без гроша в кармане и без важного покровителя. Ладно бы джотунн, джотуннов в портовом городе тьма-тьмущая, но фавн, чьи соплеменники здесь большая редкость, тем более фавн-переросток, с гоблинскими татуировками вокруг глаз, будет встречен как особо подозрительный тип.
Ветер спал, оттого осадка лодки стала ниже. Впервые за две недели рассеялся туман, и «Королеву Краснегара» обласкали яркие солнечные лучи. Рэп отполз за парус. И наткнулся на Джалона, который отвязывал свирель.
– Я ведь уже не понадоблюсь тебе, да, Рэп? – извиняющимся тоном спросил менестрель. – Ты и сам сможешь, если нужно, сыграть песенки?
– Конечно.
– Дарада вызвать?
– Да, пожалуй. И вот что, Джалон, огромное тебе спасибо.
