Максим Субботин - Сердце зимы
Шиалистан
Иштар, столица Дасирийской империи
– Истину говорят – у дурных вестей две пары крыльев.
Регент Шиалистан озадаченно потер лоб.
Он был молод, только в прошлом году рхельцу минуло три десятка лет. Волосы, черные и прямые, Шиалистан носил свободно, не связывая их ремнями, как того требовала дасирийская мода. Во всем остальном регент покорился обычаям империи, в которой собирался править. Дасирийцы были скупы и черствы все до одного, носили грубые украшения и не признавали шелков. Хлопок да тонкое сукно – даже императоры одевались в те же ткани, что и бедняки.
Шиалистан велел красить его одежды в белый с алым. Вскоре вся его свита и новоназначенные советники переняли новые веяния. Шиалистан знал, что за глаза их всех часто звали «шакальими прихвостнями», но ему до того и дела не было. Куда важнее – свои люди, поставленные там, где нужно. Белые фигуры в его шахматной партии, против серых дасирийцев с их же серой империей.
Шиалистан вспомнил слова Ракела: нужно уметь играть всякими фигурами и быть готовым к тому, что в любой момент доска может развернуться.
– Дядя всегда будто в воду глядит, – невесело, себе под нос сказал регент.
– Вы что-то сказали, господин?
– Вспомнил мудрые слова и только.
Шиалистан про себя ругнулся – и как он мог забыть, что не один? Скосил взгляд на человека, который жался у двери. Рослый, но такой сутулый, что казался даже ниже невысокого Шиалистана. Нескладный, с затравленным взглядом человека, по следу которого идут натасканные псы. Он преданно следил за каждым движением регента, покорно ждал указаний. И поощрений, хоть новости, которые доставил, были дурными и скверными, с какой стороны ни глянь.
– Значит, уже в столице? – Шиалистан прошелся к столу из орехового дерева, откинул крышку шкатулки и задумчиво поглядел на два кошелька с монетами. Выбрав тот, что меньше, кинул гонцу.
Сутулый подхватил кошель, будто голодная собака мясную кость, жадно вцепился узловатыми пальцами, перебирая монеты сквозь тонкую кожу.
– Я ехал впереди, но у самых городских ворот они меня нагнали. Я задержался, поглядел, куда направились. Остановились перекусить в «Железном вепре».
– Там остались?
– Я не стал дожидаться, господин. – Будто чувствуя, что кошель могут отнять в любой момент, сутулый сунул его за пазуху, отмахнулся от несуществующей мухи и заговорил снова: – Спешил к тебе, господин, чтоб скорее весть донести. Не знаю, как этот мальчишка разыскал его раньше.
– Ладно, иди. – Рхелец показал гонцу спину и дождался, пока за тем закроется дверь.
Оставшись один, вышел через арочный проем в своих покоях, преодолел коридор и оказался на балконе. Гранитная платформа выходила далеко вперед, окруженная коваными решетками, наглухо вставленными в каменный круг балкона. Фарилисса говаривала, что здесь у него персональная клетка. Шиалистан не разделял ее мнения. На его вкус, балкон походил на тюремные камеры Рхеля – холодно, студено от ветров с трех сторон света. Но, как ни странно, именно здесь Шиалистану думалось лучше всего, будто голова, подстегнутая гнетом камня и ветра, начинала работать вдвое быстрее.
Чуть больше десяти дней назад он получил весть из Рхеля, которая одним махом нарушила его планы. С одной стороны, в ней не было ровным счетом ничего нового – то, что Фарилисса родила свою крысенышку не от императора-полудурка, Шиалистан знал давно. И тогда это известие пришлось кстати: регентствующая королева, так лихо отлучившая рхельца от трона, на котором тот уже чуть ли не сидел, неприятно удивилась, когда Шиалистан заявился в ее покои. Он не любил тянуть время и играть, особенно в те моменты, когда счет шел на дни. Бывшему регенту хватило получаса, чтоб показать зарвавшейся бабенке, кому она перешла дорогу. Дасирийская шлюха заламывала руки, шипела, брызгала слюной, но Шиалистан стоял на своем – либо он тотчас пойдет в Храм всех богов и пред светлые лики святых изваяний раскроет ее обман, либо Фарилисса соглашается на их с Нинэвель скорый брак. При этом, сказал Шиалистан, он не станет отлучать ее от дел. Конечно, получив корону и императорское кольцо с печатью, он по праву станет императором, но отсылать от двора мать своей малолетней жены ему без надобности; рхелец посулил ей место в совете и пожизненное содержание. Шиалистан так или иначе не собирался упускать ее из виду, помня, что змею лучше крепче держать за шею, а не пускать обратно в траву и гадать – не вздумает ли гадина укусить снова. Но регентствующая императрица на радостях, что ее обман останется тайной, а она сохранит и голову и насиженное место при дворе, не разглядела подвоха в щедрости будущего зятя.
Уже на следующий день под громкий звон колокола над Храмом все богов Шиалистан объявил, что испросил согласия на брак с Нинэвель и, получив его, клянется перед богами быть верным мужем и справедливым правителем. А чтоб подтвердить свои благие намерения, объявил о празднестве для всего народа. Люди ликовали, мраморные изваяния Троих глядели с укором. Шиалистан никогда не был набожным, редко чтил богов молитвами и ходил с подношениями лишь по большим праздникам. Но здесь, в Дасирии, народ почитал веру больше всего, и рхельцу пришлось перенять традиции. «Хочешь править нами – стань одним из нас», – любил говорить его дед, чистокровный дасириец Леат из рода Димаар, отец невинно убитой красавицы Бренны, первой жены Тирпалиаса Сумасшедшего. Леат и весь его древний род с целой кучей родни так и не смогли простить ее смерти. Смерти бессмысленной и жестокой. Потому, стоило Шиалистану вернуться из Рхеля, где он воспитывался под присмотром дяди, весь род Дамаар тут же вступил с ним в сговор. Шиалистан знал, что такое кровная месть, и поэтому охотно принял распростертые объятия дасирийской родни. И даже почти простил им долгие годы отречения.
Но дед знал дасирийцев и оказался весьма полезен в своих наставлениях. А еще у него было золото, железные рудники, богатые укрепленные земли и укрепленный замок. Ко всему этому Шиалистан щедро добавил звание советника-казначея.
И вот, когда спорилась подготовка к брачному торжеству, прибыл гонец из Баттар-Хора. Шиалистан долго не мог простить дяде предательства. Как мог Ракел выдать секрет? Он же клялся, что никому, кроме него, Шиалистана, ни полсловом? Что заставило его предать? Чем прижала его сука даро-Исаэт?
Теперь, когда он уже почти достиг цели, Катарина взяла верх и здесь. Как ей только удается всюду совать свой нос, таремская гадюка?!
Шиалистан не был бы уверен, что бастарда притащил именно ее прихвостень, но мальчишка, как его описал гонец, походил на того серого недоросля, которого иногда видели при леди даро-Исаэт.
