Алексей Константинов - Ларец Пандоры (СИ)
— Не знаю, я не богослов, — ответил Эдвард.
— Всё ты знаешь, просто говорить не хочешь. Я ведь не сдамся, Эд. Вот скажи, ты сам в бога веришь?
— Даже если и верю, что с того?! — вспылил Эдвард.
— Я сразу догадался, — удовлетворённо протянул Фред. — То есть, ты думаешь, что мы, так сказать, продукт, изготовленный в небесной мастерской всемогущим фабрикантом?
Эдвард промолчал.
— Не будешь отвечать? — мальчишеский задор Фреда внезапно пропал. — Неужели обиделся?
— Отстань ты от меня, — недовольно отмахнулся Эдвард. — Прицепился со всякой ерундой.
— Если хочешь. Я могу и серьезно на эту тему побеседовать. Прямо сейчас докажу тебе, что никакого всемогущего фабриканта быть не может?
— Зачем спрашиваешь, всё равно ведь не отцепишься, пока не расскажешь, — Эдвард явно был не в духе.
— Ты же меня знаешь, Эд, — Фред снова улыбнулся. — Если говорю, что докажу, значит докажу. Вот подумай, мозгами так сказать пошевели. Допустим, есть-таки всемогущий и всеблагой творец. Допустим, есть рай — место, где всем всегда хорошо. Если этот творец всемогущий, почему тогда разом всех нас не перенести в этот рай, почему разом не спасти всех людей? Зачем выдумывать какие-то испытания, проверять хорошие мы или плохие? Сделать так, чтоб всем стало хорошо — и никаких проблем. Или ещё лучше — рай на земле. Люди не умирают, все живут вечно, богатства сыплются с небес. Всем хорошо, все довольны. На худой конец, почему не оградить от смерти безгрешный созданий — детей?
Тут Эдвард, наконец, понял, в чём дело. Девятилетняя сестра Джонсона умерла год назад. Фред тогда обозлился на весь мир, сделался как никогда ироничным, въедливым. Нажил себе кучу неприятностей на голову. Теперь вот нашёл новый способ борьбы со страшной утратой — подтрунивать над религиозностью семьи Эдварда. Раз уж причина в этом, Эдвард потерпит. Пускай Фред сорвёт зло на нём, ничего Эду от этого не сделается.
— Я правда не специалист, Фред. Меня просто задело, как ты с бабушкой моей разговаривал, — решил пойти на мировую Эдвард. Но Джонсон его уже не слышал.
— Я, не смотря на свою слабосильность, готов всем пожертвовать ради детей, а что всемогущий божок-творец? Почему он бездействует, спокойно наблюдает за бедами, творящимися в мире, созданном по его же воле?
— Пожалуй ты прав, — попытался успокоить разгорячённого друга Эдвард.
— Пойми, Эдвард, надеяться на милость творца все равно, что совершить тяжкое преступление. Верующие бездействуют, уповают на милость своего господа. Они уподобляются скоту, смирившемуся со своей участью, покорно следующему за хозяином. И не важно, куда поведёт их хозяин. Скотина будет следовать за ним до тех пор, пока мясницкий топор не оборвёт её жизнь. Представляешь, сколько бы людей избежало страшной смерти, если бы мы были сознательнее. Ведь в самой сути религии сокрыта чудовищная по своему содержанию мысль: помогать другим людям нужно только потому, что после смерти тебе за это хорошо устроят. Только вникни в смысл этого, в истинные мотивы верующих. Подумай и о том, каким чудовищем является сам «всеблагой» творец, устанавливая такие правила. Я убеждён, получи сознательный человек хотя бы каплю «всемогущества», он бы в сто раз лучше вымышленного творца справился с обустройством этого мира.
— Простите молодой человек, я вас перебью, — в разговор вмешался бородач, всё это время следовавший за ними по пятам. — Мысли ваши показались мне очень интересными. Вы, как я понял, полагаете, что если бы у человека были, так сказать определённые возможности, то он смог бы помочь множеству людей и занять место упомянутого вами творца?
Фред и Эдвард обернулись, оглядели незнакомца с ног до головы. Фрак, густая шевелюра, длинная борода, глубоко посаженные глаза. Вроде ничего необычного, но что-то во внешности мужчины отталкивало, пугало.
— Нет, неправильно вы меня поняли. Я имел в виду, что сознательный человек оказался бы лучше пресловутого творца, — не растерявшись, ответил Фред.
— Как любопытно, — незнакомец вроде бы улыбнулся, но из-за густой, чёрной как смоль бороды, наверняка сказать было нельзя. — То есть, к примеру, вы, как сознательный человек… — незнакомец сделал паузы. — Правильно я понимаю, вы считаете, себя достаточно сознательным человеком?
— Ну, тут так сразу ответить нельзя, — Фред несколько смутился. Назвать себя сознательным ему не позволяла скромность, а как выкрутиться, он не придумал. — Мне есть, куда расти.
— Уже неинтересно, — в голосе бородача послышались нотки разочарования. — Я-то думал, вы про конкретные вещи говорите, а вы абстракции обсуждаете. В таком случае и вашего сознательного человека можно назвать вымышленным на тех же самых основаниях, и цена вашим рассуждениям — грош.
— Хорошо, позволю себе высказаться в следующем плане — если бы я обладал возможностью творить чудеса, то справился бы с ролью творца лучше любого из известных богов.
— А вы считаете, что творение чуда это что-то похожее на чтение заклинаний? Пробормотать пару слов себе под нос, помахать руками и получить желаемый результат? Не задумывались о том, что вашему творцу для сотворения чуда придётся чем-то жертвовать?
— Какой же он тогда всемогущий. Это не всемогущество, а ерунда какая-то.
— Отчего же. Он свободен в выборе, в этом и заключается всемогущество, разве нет?
— Никак не пойму к чему вы клоните, — бородач утомил Фреда своей галиматьей. Джонсон захотел закончить разговор с неприятным собеседником.
— Хочу предложить вам сделку. Вот только не уверен, готовы вы её заключить или нет.
— Что за сделка?
— Был бы уверен, что согласитесь, рассказал, а так, увы, разглашать подробности не могу.
— Смешной вы человек. Прощайте, — Фред развернулся и стал уходить, Эдвард растерянно посмотрел вслед другу, потом на бородача, хотел было откланяться, но мужчина не закончил.
— Вы утверждали, что обладай вы хотя бы толикой власти творца, то сумели бы сделать мир лучше. Вы говорили, что всем пожертвуете ради благополучия детей. Готовы ли вы подтвердить сказанное вами на деле?
Фред остановился, устало вздохнул.
— Если буду уверен, что из-за сделки никто не пострадает, соглашусь не раздумывая.
— Пострадать можете только вы, — двусмысленно протянул бородач.
— Валяйте свои условия, — на лице Фреда снова возникла презрительная ухмылка.
— Извольте, — бородач начал говорить.
* * *Джонсон бежал так быстро, как только мог. В мгновение ока он на берегу озера. Фред сразу увидел контрастирующую со снегом черную дыру с неровными краями, заполненную обломками льда. Ребёнка нигде не видно. Значит, случилось худшее: малыш оказался под водой. Освободив голову от мыслей, Фред позволил первобытным инстинктам распоряжаться его телом. Максимально приблизившись к дыре по суше, он вскочил на лед и нырнул в прорубь, головой вниз.
