Рик Риордан - Огненный трон
– Чем вам помочь? – спросила она.
У нее был приятный, дружелюбный голос. Вот не подумала бы, что бегемотихи умеют разговаривать такими голосами.
– Здравствуйте, бе… Я хотела сказать, безумно рада, что мы сюда добрались, – промямлила я. – Мы с братом ищем…
Я повернулась к Картеру. Тот смотрел куда угодно, только не на медсестру.
– Картер, объясни.
– Что? – Моя отчаянная просьба вышибла его из очумелого состояния. – Да. Прошу прощения, никак богиня Таурт? Я угадал?
Бегемотиха оскалила нижние зубы. Вероятно, это у нее называлось улыбкой.
– Как приятно, когда тебя хоть кто-то узнаёт! Да, дорогой. Я – Таурт. Значит, вы кого-то ищете? Родственников? Вы – боги?
У нас за спиной раздался подозрительный шорох. Бес поднял горшок и, заслоняясь чахлой пальмой, пытался переместиться за колонну. Глаза Таурт изумленно расширились.
– Никак Бес?! – воскликнула она. – Бес!
Гном опустил горшок и принялся теребить свою рубаху. Лицо у него было краснее, чем у Сета.
– Разве так ухаживают за пальмами? – забормотал он. – Совсем засохла без полива. Сейчас другие посмотрю. Наверное, тоже сохнут.
Он хотел улизнуть, но Таурт его снова окликнула:
– Бес! Это же я, Таурт! Иди сюда!
Бес дернулся, будто ему выстрелили в спину. На лице его появилась вымученная улыбка.
– А-а… привет, Таурт. Надо же!
Бегемотиха вышла из-за стола. Она была еще и на высоких каблуках! Даже я знала, что беременным женщинам крайне нежелательно носить туфли на высоких каблуках. Таурт раскрыла Бесу свои объятия, но Бес довольно робко протянул ей руку. Кончилось это весьма странным танцем с элементами объятий и рукопожатий. Танец меня не потряс, но я сразу поняла: эта парочка давно знакома.
– Так вы знакомы? – спросила я.
Бес был готов прожечь меня глазами. Таурт покраснела. Надо же, оказывается, бегемотихи умеют краснеть!
– Давным-давно… – Таурт повернулась к богу гномов. – Как поживаешь, Бес? После всех тех ужасов во дворце я боялась…
– Хорошо поживаю! – выкрикнул Бес. – Спасибо, Таурт. Я хорошо поживаю. Ты тоже? Рад. Слушай, у нас тут важное дело. Сейди тебе расскажет.
Гном вытолкнул меня вперед и еще ухитрился лягнуть.
– Да, Таурт. У нас очень важное дело. Мы ищем Ра, чтобы его пробудить.
Если Бес намеревался направить разговор в другое русло, замысел удался. Таурт разинула пасть, что можно было истолковать как угодно.
– Пробудить Ра? Это… это очень непросто. Бес, ты им помогаешь?
– Угу, – буркнул он. – Ты же знаешь…
– Бес нам очень помогает, – сказала я. – Наша подруга Баст попросила его сопровождать нас.
Я сразу поняла, что зря произнесла имя богини кошек. Любезность бегемотихи сразу понизилась на десять градусов.
– Понятно, – сухо проговорила Таурт. – Любезность для Баст.
Уж не знаю, когда и в чем Баст перешла ей дорогу. Но пусть Бес сам разбирается со своими подругами, а у нас есть дела поважнее.
– Таурт, нам обязательно нужно найти Ра. На карту поставлена судьба всего мира.
Таурт скрестила могучие руки на столь же могучей груди и скептически посмотрела на меня.
– Дорогая девочка, Ра удалился несколько тысяч лет назад. Пытаться разбудить его – опасная затея. И почему это надо делать сейчас?
– Сейди, расскажи ей. – Бес осторожно пятился задом, словно готовился нырнуть в гибискус. – Никаких секретов. Таурт можно полностью доверять.
– Бес, это не шутка? – встрепенулась бегемотиха, явно польщенная его словами.
– Сейди, рассказывай! – взмолился Бес.
И я стала рассказывать. Я показала Таурт «Книгу Ра», объяснив, почему нам нужно спешно пробудить бога солнца. Естественно, мне пришлось упомянуть и Апофиса, и угрозу разрушения мира. Я не знала, как Таурт воспринимает мои слова, поскольку совершенно не знакома с бегемотовыми реакциями. [Картер, нечего пихаться. Такое слово существует. Я не виновата, что его нет в твоем словаре.] Слушая меня, бегемотиха нервно теребила свои длинные волосы.
– Все это очень плохо, – заключила она. – Очень, очень плохо.
Потом она посмотрела на песочные часы. Даже без солнца игла четко отбрасывала тень на иероглифическое изображение пятерки:
– У вас совсем мало времени, – сказала Таурт.
Картер тоже посмотрел на песочные часы и нахмурился:
– Разве мы сейчас не в четвертой области?
– В четвертой, дорогой, – согласилась Таурт. – Эта область называется по-разному: Солнечные земли, земля Отдохновения. Но прежде всего – это четвертая область.
– Тогда почему тень указывает на пять часов? – удивился мой брат. – Насколько я знаю, мы должны были бы застыть во времени четвертого часа.
– Здесь, малыш, все не так, – сказал Бес. – Мы сейчас в четвертой области, но это не значит, что время смертного мира остановилось. Если хочешь пройти путь бога солнца, нужно держаться его времени.
Я ничего не поняла ни из объяснений Таурт, ни из слов Беса. Я вообще не хотела забивать себе голову посторонними вещами. Главное – найти Ра. Но мой братец, естественно, был иного мнения.
– Что случится, если мы намного отстанем? – спросил он.
Таурт снова взглянула на солнечные часы. Тень чуть сдвинулась с иероглифической пятерки.
– Области связаны с отрезками ночи. В каждой вы можете пробыть столько, сколько захотите, но войти и выйти отсюда можно лишь в тот час, который они обозначают.
Я потерла виски.
– У вас не найдется таблетки от головной боли?
– Сейди, все проще простого, – сказал Картер, чтобы позлить меня. – Это похоже на вращающуюся дверь. Нужно дождаться, когда откроется ячейка, и войти в нее.
– Почти так, – согласилась Таурт. – С большинством областей мы имеем… назовем это припуск. Вы можете покинуть четвертую область, когда захотите. Но через некоторые ворота вы сумеете пройти только в определенное время. Войти в первую область можно на закате. Выйти из двенадцатой – лишь на рассвете. А ворота восьмой области – земли Трудных Задач… открыты лишь на протяжении восьмого часа.
– Земля Трудных Задач? – поморщилась я. – С таким названием мне она уже не нравится.
– Не бойся, девочка. С вами будет Бес, – успокоила меня Таурт, мечтательно глядя на гнома. – Трудные задачи… не такие уж трудные.
Бес испуганно глядел на меня, словно умолял о спасении.
– Но стоит вам замешкаться, – продолжала Таурт, – и врата закроются раньше, чем вы в них пройдете. Тогда вы окажетесь заперты в Дуате до завтрашнего вечера.
– Если мы не остановим Апофиса, никакого завтрашнего вечера уже не будет, – сказала я. – Это мне понятно. Остальное – нет.
– Так ты нам поможешь? – осторожно спросил у Таурт Бес. – Где Ра?
