Анджей Ясинский - Толлеус, искусник из Кордоса
Растаскивать плетение на фрагменты – та еще работенка, требующая массы времени и опыта. Но в данном случае это не нужно. Достаточно разобраться с его основой и оторвать ту часть, которая отвечала за противовес, чтобы вместо него запланировать несколько липких нитей.
Все-таки проще сказать, чем сделать. Искусник потратил несколько часов, и то лишь благодаря своей Великой Искусной книге, помогающей быстро подбирать фрагменты, справился так быстро. Зато теперь прилепленная прямо к стене мастерской призрачная длань, повинуясь движениям старика, с легкостью поднимала и опускала целую телегу с расстояния десять шагов, потребляя при этом если не мало, то как минимум адекватно.
Настала пора ходовых испытаний. Толлеус в приподнятом настроении разместил невидимую руку на недавно изготовленном Пауке, прикрепив ее нитями прямо к железной арматуре, опоясывающей бадью. Плетение работало замечательно: в воздух сперва послушно взлетела пустая бочка, потом колода для рубки дров. Но когда старик взялся за телегу, которую уже поднимал сегодня, она лишь слабо затряслась. Зато железный каркас Паука протяжно заскрипел и начал гнуться. Досадно, у плетения Маркуса не было таких ограничений.
Охранники, бдительно наблюдавшие за всеми манипуляциями искусника, зашептались, но он их проигнорировал.
– Подумаешь, не получилось! – буркнул он себе под нос. – Кузнец раму поправит…
Тем не менее еще есть шанс попробовать то же самое на первом Пауке, который, по словам посла, укреплен чем-то из боевого арсенала искусников. Даже не взглянув в сторону враз замолчавших коллег, Толлеус повторил процедуру на своем первом големе. Каркас с честью выдержал испытание, но поднять телегу так и не получилось: Паук попросту опрокидывался, ему явно не хватало устойчивости. Впрочем, старик не сильно расстроился: все и без того неплохо работает.
В идеале призрачная длань так и должна была остаться нематериальной. Но ради Турнира пришлось взять ею железную клешню, которая, в свою очередь, могла цеплять какие-то предметы на пути. Неудобно, даже глупо, зато официально разрешено.
Когда веревки были аккуратно привязаны помощником к каркасу Паука и сбухтованы за бортами, а на другом их конце повисли железные клешни, Толлеус отошел подальше, чтобы со стороны полюбоваться на дело рук Оболиуса. Парень присоединился к нему, глядя на приспособу достаточно скептично.
– Цепь лучше, – безразлично промолвил он.
– Чем это лучше? – возмутился старик. – Тяжелее и дороже, и только!
– Завязнет голем в непролазной трясине, тогда можно будет зацепиться за что-нибудь клешней и выбраться.
– Дурья твоя башка! Так ведь я Искусством тянуть буду! Какая разница: веревка ли, цепь…
– Такая разница, – не унимался Оболиус. – Когда веревка, надо невидимую руку тянуть далеко, а когда цепь, то можно прямо за нее тянуть. А конец-то прямо внутри Паука будет. Экономия! – цинично растоптал он гордость старика.
Толлеусу очень захотелось отвесить нахалу хороший тумак, но он ограничился лишь тем, что в сердцах плюнул под ноги. Ведь все верно сказал ученик. Так что по башке себе стучать надо.
– Значит, цепь… – задумчиво пробормотал он. – И еще плетение какое-нибудь пристроить, чтобы она сама скручивалась. Нехорошо получится, если она волочиться по земле будет после первого же применения.
Широтон – город портовый. Так что достать цепи – всего лишь вопрос денег. С этим проблем нет. Совсем скоро искусник установит их на место. А пока есть свободное время, можно еще поразмыслить над оптимизацией рук. Чего им сейчас не хватало, так это точности. Пусть особой необходимости в этом нет, но все-таки хотелось иметь возможность, сидя в паучьем кресле, поднять с земли любую мелочь.
Единственная возможность виделась во втором комплекте рук – маленьких и слабых, но длинных. Сделать их несложно, усилий на пять минут. Только нужны небольшие клешни, которые негде взять. А еще это огромная бухта веревки (в этот раз точно веревки).
Тряхнув головой, старик отбросил мысли о лишних предметах. На Турнире это вряд ли понадобится, так что маленькие ручки пусть будут призрачными. Значит, надо всего лишь встроить в накопитель еще пару плетений дланей.
– Да зачем они тебе вообще нужны – эти вторые руки? – спросил себя искусник. – У тебя ведь будет одна пара, и достаточно. Захотел – взял ими клешню с цепью, зацепил где надо, а потом тяни. Захотел – вдали что-нибудь крупное и тяжелое поднял. А понадобится, так и мелкое ухватишь. Без клешни-то получится как своими собственными пальцами. Вот только разглядишь вдалеке свою монетку-то, чтобы поднять?
Действительно, это задачка: чтобы тонко работать на расстоянии руками, надо очень хорошо видеть место работы. Но решение есть. Прямо тут, в кармане, лежит «Око», которое подходит для этого идеально.
Глава 12
Толлеус. Провокатор
Толлеус нежился в лучах полуденного солнца, покачиваясь в своем кресле во дворе, и жмурился от удовольствия. Благотворное тепло, пробираясь под одежду, приятно грело старые кости. В одной руке искусник держал кружку с настойкой, в другой зажал небольшой амулет. Посох бесполезной палкой лежал поперек коленей. Здесь же разместилась сахарная булочка, красуясь румяным боком и щекоча обоняние дивным запахом.
– Это что за безобразие у вас тут летает? – нарушил идиллию чей-то возмущенный возглас у ворот.
Старик тут же очнулся. Выронив кружку, он со всей возможной скоростью зигзагом повел «Око» себе за спину, спасая его от атаки телохранителей Маркуса.
– У вас на территории наблюдатель летает, а вы и в ус не дуете! – бушевал посол, распекая охранников.
– Так ведь это… Не виноватые мы: этот конструкт – его! – оправдывались искусные сторожа, тыча пальцем в Толлеуса.
– Что значит «его»? – Не дожидаясь ответа, профессор широким шагом направился к големщику. Грозный вид начальника не предвещал ничего хорошего.
– Что за!.. – воскликнул Маркус, едва удержавшись на ногах: это слоняющаяся по двору химера кинулась ему наперерез, едва не сбив. – Что здесь делает химера?
Толлеус тоже подивился такой резвости обычно медлительного животного. И было в ней что-то еще, какая-то неправильность, ускользающая от взгляда. Впрочем, сейчас не до этого, поскольку разгневанный начальник уже рядом. Искусник абсолютно не понимал, чем недоволен Маркус, но, похоже, наличие чародейских творений на территории и тем более использование их ему очень не понравились.
Похоже, статус единственного големщика Кордоса весьма высок. Или же профессор испытывал огромное уважение к человеку, смастерившему Паука. Так или иначе, но на старика он не кричал, как на посольских охранников. Маркус периодически хмурился, но вел беседу спокойно и размеренно. Конечно же начальника интересовали чародейские штучки.
