Алекс Орлов - Крылья огненных драконов
– Уйгуны хорошо видят в темноте, они могут начать подъем, не дожидаясь утра, – сказал Каспар.
– После заката эти горы непреодолимы, так что давайте поспешим.
– А огненные сущности из Сабинленда, они не могут появиться здесь? – спросил Каспар.
– Могут, но если и появятся, вреда не принесут, а вот дальше – в каньонах и пустынях самого Сабинленда, они пожирают всякого, кого застигнут в пути.
– А как же мы? – спросил Фундинул.
– Нас немного, мы можем проскочить.
– А де Гиссар, у него ведь огромное войско?
– Надеюсь, он не настолько безумен и в конце концов повернет обратно.
Отряд начал спуск в долину, где клубился не пропускавший солнечных лучей туман.
Спускаться оказалось куда труднее, нежели подниматься, тем более что тропа на этой стороне была совсем плохой. Лошади не раз срывались на сыпучем склоне, увлекая за собой хозяев, однако все заканчивалось благополучно, поскольку осыпи прерывались карманами, образованными крупными обломками скал. Ободранные, запыленные и измученные, бойцы отряда достигли затянутой туманом долиныкак раз, когда начали сгущаться сумерки.
Вокруг пахло сыростью и горькой плесенью.
– Встанем прямо здесь, – сказал мессир Маноло, заметив, как быстро темнеет.
– Хорошо, – кинул Каспар. – Первым дежурит Углук, вторым…
– Здесь нельзя спать, – перебил его мессир Маноло. – Лучше всем достать оружие и сесть возле лошадей. У нас есть факелы?
– Конечно, на просмоленных веревках, только они небольшие.
– Сгодятся и такие.
Лошадей поставили вместе и сели огибавшим их полукругом, лицом к заросшей густым лесом долине.
Когда спустилась темнота, из сырых зарослей стали доноситься крики неизвестных существ. Временами они раздавались довольно близко, заставляя вздрагивать лошадей.
В чаще слышались шаги и сопение, иногда совсем рядом вдруг загорались чьи-то глаза, высматривавшие в темноте жертву. Каспару казалось, будто он чувствует кожей жгучее прикосновение этих взглядов. Стоило погаснуть одной паре глаз, как в другом месте загоралась другая, а то еще две или даже три пары. Но, как ни хотелось ночным чудовищам напасть на путников, они чувствовали острые жала клинков и, тяжко вздыхая, отступали в глубь леса.
Когда все звуки стихли и Каспару показалось, что лес уснул, из чащи донесся душераздирающий крик, перешедший в рыдание и какое-то едва различимое бормотание.
– Русалки? – спросил Фундинул, чтобы приободрить себя звуком собственного голоса.
– Не обязательно, – негромко ответил мессир Маноло.
Бормочущих, вскрикивающих и стонущих голосов становилось все больше. Каспар был почти уверен, что среди этого многоголосья несколько раз прозвучало слово «герцог».
Неожиданно все стихло, и Каспар почувствовал, как тревожно завибрировал его талисман.
– Мессир… – позвал он.
– Достаньте факелы, к нам гости.
116
Короткие факелы из смоляных веревок, завернутые в куски кожи и упрятанные на самое дно седельных сумок, были у каждого. Когда бойцы отряда ими вооружились, Фундинул спросил:
– Зажигать?
– Зажигай! – требовательно воскликнул мессир Маноло.
Гном с третьего раза выбил кресалом целый сноп искр, которые зажгли трут. Первым загорелся факел Фундинула, и от него были зажжены все остальные. Они трещали и роняли на землю капли горящей смолы.
Из леса повеяло холодом, почти неслышно раздвинулись ветви, и Каспар увидел человеческие силуэты, хотя это точно были не люди. Чем-то их походка напоминала движения озерных чудовищ на суше, та же шаткость движений, казалось, они вот-вот упадут. И все же приближались ночные гости довольно быстро, утробно рыча и потрясая дубинами. У одного Каспар заметил ржавую алебарду, у другого обломок двуручного меча. Всего нападавших было тринадцать.
– Кто это? – спросил Каспар, поднимая меч.
– Зомби, – ответил мессир Маноло. – Кстати, Аркуэнон, стрелы им не страшны, лучше вооружитесь своим кинжалом.
Бой с зомби для натасканных во много более суровых схватках бойцов Каспара Фрая был нетруден. Восставшие мертвецы монотонно били в одно место, а если промахивались, разочарованно рычали и булькали.
Когда зомби отрубали руку с дубиной, он нагибался, чтобы поднять оружие второй рукой, и Углуку такая прямолинейность врага пришлась по нраву. Парируя удар дубины, он в ответ разрубал нападавшего надвое.
Верный собственной тактике Фундинул предпочитал укорачивать зомби снизу, подрубая им ноги, а для Аркуэнона работы вообще не нашлось, Каспар прикрыл его, брезгливо рассекая зловонную плоть.
Бертран, срубив голову зомби, был удивлен тем, что противник даже не обратил на этот пустяк внимания, продолжая размахивать дубиной.
Когда все закончилось, оружие было в отвратительном виде – перепачканное коричневой слизью, оно жутко воняло. Тот же ужасный запах издавали и посеченные на куски зомби. Несмотря на свой плачевный вид, они продолжали двигаться. Отсеченные руки нашаривали оружие, ноги конвульсивно подергивались, желая идти в атаку, а отрубленные головы скалили зубы, издавая хриплое рычание.
– И что нам теперь делать? – посмотрев на все это при свете затухающих факелов, спросил Каспар.
– Ждать утра, до рассвета осталось часа три, – сказал мессир Маноло. – Можно почистить оружие, не думаю, чтобы они повторили атаку.
Погасив остатки факелов, бойцы отряда вернулись к лошадям и почти на ощупь занялись чисткой оружия.
К утру шорохи и крики в лесу затихли, останки зомби уже не шевелились и были похожи на обыкновенную падаль.
– Пора уходить, – сказал мессир Маноло, прислушиваясь к негромкому постукиванию где-то на вершине горы.
– Они уже здесь, слышите? – воскликнул Фундинул, вскакивая на ноги.
– Да, им не откажешь в упорстве, – ответил Каспар.
– Ночной переход обошелся им дорого – я в этом уверен, – добавил мессир Маноло.
– Де Гиссар жертв не боится, солдаты для него – разменная монета… Как твоя нога, Углук?
– Спасибо мессиру Маноло, почти не беспокоит. И в качестве доказательства орк даже притопнул.
117
Солдаты де Гиссара преследовали отряд с удивительным упорством, чтобы держаться от них на безопасном расстоянии, приходилось то и дело переходить с рыси в галоп, однако стоило беглецам подняться на очередную возвышенность, как сразу становилось ясно, что погоня приблизилась еще на сотню ярдов.
Безжизненные, холмы сменялись обугленными лесами, где ветер просеивал черную пыль, неожиданные болота с едкой коричневой грязью приходилось объезжать кругом, и тогда преследователи оказывались совсем рядом. В основном это были уйгуны, их передовой отряд насчитывал около четырех сотен.
