Осознание. Пятый пояс (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Седой ухмыльнулся, видя, что я морщу нос:

— Этим натереть кожу, этим промыть волосы.

Я вздохнул и занялся сначала волосами.

Отвар заставил волосы побелеть, включая даже прядь, окрашенную стихией, а варево быстро впиталось в кожу и стянуло её словно солёной коркой.

Седой оглядел меня и потёр ладони:

— Вот теперь неплохо. Правда, эта дрянь продержится на коже не больше суток, нужно будет обновлять.

— А волосы?

— А с ним и проще, и сложней, он ядрёный и обновлять не нужно, выжег твой настоящий цвет, но отрастать будет родного цвета. Мы успеем.

Я хмыкнул, но объяснять Седому причину веселья даже не подумал. Наши отношения, пусть я ему и очень нужен, не настолько хороши, чтобы я рассказывал ему свою жизнь. А вспомнил я время, когда вернулся от озера с Жемчужиной сектанта и красовался синими корнями отросших волос. Прятал их, пользуясь краской для девушек-цветков, которые выдавали себя для клиентов за коснувшихся стихии. Только сейчас всё наоборот.

— Так, — ткнул меня пальцем в грудь и принялся умничать Седой. — Ты мой собрат по Ордену. Плохо, что я без кисета, а ты без плаща Ордена, но не все собратья, особенно без особых талантов к схваткам, носят плащи.

Я понимающе кивнул:

— Только особо наглые, за которых объявляют награду Алые Пики. Чтобы их было проще искать.

Седой недовольно покосился на меня, но кивнул:

— Тоже неплохо звучит. Тебе не достался особый талант и ты так и застрял на этапе Предводителя.

— Не лучше ли заявиться в город двумя Властелинами?

Седой вскинул брови:

— Малец, ты, конечно, наглый безмерно и так же безмерно талантлив, но знай меру. Как ты выдашь себя за Властелина?

— Насколько я помню, в городе запрещено летать. Ну так я и не буду летать. Или мы сразу обрушимся на квартал Ян с неба?

— Нет, — медленно протянул Седой. — Я предпочту начать тихо и разбираться с Ян по очереди.

— Значит, летать мне не нужно будет.

Седой всё уже понял:

— Хм-м. Ощущаешься ты странно, как очень слабый Предводитель. Всегда можно сказать, что ты не очень сильный Властелин и плохо умеешь закрываться от мира, поэтому твоя сила просачивается. Но ко всему этому неплохо бы добавить хоть чего-то настоящего, малец. Сумеешь с Указами устроить красивое представление-схватку хоть против одного Ян? Чтобы он не сумел сказать, что ты его ослабил?

— С Ян это с Властелином? — уточнил я, а стоило Седому кивнуть с широкой улыбкой на лице, как я покачал головой. — Ну уж нет, забирай их себе, как мы изначально и договорились. Я возьму на себя тех, кто послабже. Предводителей. И вот уж с ними постараюсь, чтобы они поверили в то, что я Властелин.

— Интересно, как ты это себе представляешь?

Я почувствовал, как губы сами разъезжаются в улыбке и не стал с этим бороться:

— К чему гадать? Давай догоним тех, кто спасся от големов и я тебе покажу, как это будет выглядеть.

— Надеешься догнать ту женщину и её людей?

Улыбка исчезла с моего лица, и я промолчал.

Седой сложил руки за спиной и поднялся в воздух, оставив меня на песке.

Я покачал головой, достал меч и рванул следом. Догнав, задал вопрос, который меня заинтересовал:

— Кстати, про истинность. Если подумать над тем, что ты мне рассказал, Седой, то становится понятно, что даже у истинных мастеров Указов есть разница в таланте между собой. Предельный талант, которым ты назвал меня, не может быть талантлив ни в чём, кроме этих самых Указов. Например, не сможет махать мечом или копьём.

— Это другое, малец, — Седой не обернулся, но недовольство в его голосе можно было черпать ведром и носить на огород, поливать что-нибудь. — Это умения тела. Ты ещё скажи, что ходить не смог бы.

— Интересная мысль, — плеснул я масла в огонь. — Возможно, предельно сильные истинные мастера Указов действительно калеки, которые никогда не доживают до десяти лет и начала Возвышения, когда просыпается их талант.

Седой провалился в воздухе, рухнул вниз и летел к земле вдох, не меньше. По сути, споткнулся от мысли, что я бросил в его сторону. А значит, что-то в моих размышлениях задело его, Властелина, которому сколько, лет под сотню?

Но я на этом не остановился:

— Но вернёмся ко мне. Я лекарь, причём лекарь не очень опытный, но очень неплохой. Например, я могу не только прирастить отрубленную руку, но и свести старые шрамы от стихии. А это уже не умения тела. Выходит, не так уж и велик мой талант к Указам, далеко не предельный, изрядный его кусок ушёл на талант лечения.

Седой угрюмо спросил:

— К чему ведёшь?

Забыл даже добавить своё извечное «малец». Я усмехнулся:

— Так может, не так уж я и нужен Ордену? Может, разбежимся? Ты к Ян, выбивать свои вещи, я в другую сторону. Или ты в другую сторону, а я к Ян?

Седой крутнулся на месте, продолжил лететь спиной вперёд, глядя теперь мне глаза в глаза:

— Малец, не пойму, почему ты постоянно испытываешь моё терпение и раз за разом давишь, пытаясь разделить наши дороги? Да, возможно, ты верно сумел объяснить разницу между боевым и истинным мастерами Указов. Возможно, боевой это тот, что может махать ещё и мечом, раскидывая техники направо и налево, а истинный только и может, что создавать печати, во всём остальном являясь полной бездарью. Что мне до того? Ты единственный истинный мастер Указов, которых я встретил за свою жизнь, я не могу упускать такую возможность исполнить мечты Ордена. Поэтому буду рядом с тобой. Буду надоедать, насмехаться, тыкать тебя прозвищем…

— А что-нибудь, кроме этого счастья?

— Делиться с тобой знаниями, защищать тебя и по десять раз на дню уговаривать пойти со мной в Орден Небесного Меча и возродить его былую славу.

— Ясно. Добрая жменя плохого с щепотью хорошего. Я ничего обещать не буду, Седой.

Он фыркнул:

— Да я уже понял, малец. Где-то между пятым и десятым разом. Но ничего, рано или поздно ты поймёшь, что Орден — это лучший путь для тебя и твоего таланта.

И снова я не стал молчать:

— А те десять великих кланов?

— А как ты думаешь, какая тебя ждёт в них судьба?

Я пожал плечами:

— Почёт, уважение, тёплое место, женщины и всё прочее, чем ты меня соблазнял?

— Золотая клетка, к которой тебя вознесут на руках? Я бы мог решить, малец, что ты говоришь всерьёз, но чуток уже узнал тебя. Это ведь не по тебе.

— Ты ведь не всё обо мне знаешь. Моя семья как раз часть одного из этих кланов.

Седой нахмурился, явно ощутив, что я говорю правду, но кивнул:

— Да, трудно поверить, что такой талант появился в семье какого-нибудь крестьянина-Закалки. Пусть так. Но твоя семья там, а ты здесь, в землях Ян, одной из слабейших семей Пятого. У них даже резиденции нет в Четвёртом поясе, они не то что в сто сильнейших фракций империи не входят, они, вообще, в список фракций едва попали. Это ведь не случайно. Значит, ты не хочешь пользоваться связями своего клана, в ссоре с ним или даже затаил на него злость и ненависть. Справедливость, да?

Ответ я получил интересный, он поднимал много вопросов, например, о семье Виликор, которая жила в Третьем и захотела стать чем-то большим. Может быть, они захотели стать как раз фракцией и проиграли? И какая разница между Третьим и Четвёртыми поясами? И что-то я такое про резиденции помнил из уроков Академии, но что точно? Было ли там хоть что-то про резиденции других фракций Империи?

Но эти вопросы снова из тех, что являлись основой, а я, из какого бы отшельничества ни вылез, должен погодить немного с такими вопросами. Достаточно того, что я и так подставился со своими ругательствами. Хорошо ещё, что Седой сам себя убедил, что я не могу быть из тюремных Поясов.

Вот ещё одна причина держаться подальше от всех этих фракций и их внимания. И нет, дело не в том, что я Леград и по-боевому истинный мастер Указов, которого, возможно, ищут Стражи. Дело в перстне с драконом. Если он действительно может влиять не только на порталы сектантов, которые они называют Пробоями, не только на бесхозные переходы в тюремных Поясах, но и на порталы в городах фракций, то это…