Роберт Говард - Соломон Кейн. Клинок судьбы
— Месье! — сказал Ле Лу, отвешивая Кейну еще один низкий поклон. — Позвольте выразить вам мое восхищение: вы очень умный и храбрый противник. Но откройте же мне наконец, почему вы охотились за мной, точно волк за оленем?
— Несколько месяцев назад вы с дружками разграбили деревушку в долине, — ответил Кейн, и выражение его лица сделалось еще более зловещим. — Вы лучше меня знаете, что там происходило, Ле Лу. Среди прочих там была одна девушка, сущее дитя. Она бежала, пытаясь спастись от вашей низменной похоти. Вы поймали ее! Зверски изнасиловали, пырнули кинжалом и бросили умирать. Я нашел ее там. И над ее бездыханным телом решил, что выслежу вас и убью.
— Ммм… — Ле Лу наморщил лоб, пытаясь припомнить. — Ну… кажется, какая-то девка в самом деле была. Mon Dieu! Да никак тут у нас замешаны нежные чувства!.. Мог ли я предполагать, месье, что вы влюбчивы! Ах, друг мой, стоит ли ревновать? На белом свете предостаточно баб…
— Остерегись, Ле Лу! — вырвалось у Кейна, и страшная угроза была в его голосе. — Мне еще не приходилось пытать человека до смерти, но, во имя Господне, ты меня искушаешь!
Его тон и в особенности божба, весьма неожиданная для такого человека, как Кейн, заставили Ле Лу несколько протрезветь. Глаза разбойника сузились, рука потянулась к рапире. Однако потом он вновь подчеркнуто расслабился.
— Кем она вам доводилась, месье? — поинтересовался он лениво. — Супругой?
Кейн ответил:
— Я ее никогда прежде не видел.
— Nom d'un nom! — выругался бандит. — Да что вы за человек такой, месье, что возлагаете на себя долг кровной мести из-за деревенской девки, которую и знать-то не знали?
— А вот это уж, сэр, мое личное дело. Хватит с вас и того, что я его на себя возложил.
Вообще говоря, Кейн сам не смог бы толком этого объяснить. Да он и не пытался рыться в себе. Фанатикам вроде него хватает простых побуждений, чтобы перейти к немедленным действиям.
— Истинную правду вы говорите, месье… — Ле Лу отчаянно пытался выиграть время; дюйм за дюймом он отодвигался назад, да так ловко, что даже у Кейна, следившего за ним, точно хищный ястреб за мышью, никаких подозрений не зародилось. — Месье, — продолжал Волк. — Вы, наверное, сами себе кажетесь доблестным рыцарем. Странствуете себе, как какой-нибудь Галахад, и только и делаете, что заступаетесь за слабых. Но мы-то с вами знаем, что суть не в том. Здесь, на полу перед вами, лежит императорский выкуп. Может, разделим его по-хорошему? А потом, коли вам так уж не нравится мое общество — nom d'un nom! — быстренько разойдемся в разные стороны!
Кейн двинулся вперед, холодные глаза начали разгораться зловещим огнем. Он в самом деле казался громадной хищной птицей, готовой броситься на добычу.
— Вы полагаете, сэр, что я такой же мерзкий негодяй, как и вы сами?
Ле Лу внезапно откинул голову, глаза его сияли почти что дружеской насмешкой и какой-то полубезумной бравадой. Он расхохотался во все горло, так что эхо пошло гулять по пещере.
— О нет, вы, глупец! Я и в мыслях не держал равнять вас с собой! Mon Dieu, месье Кейн, да вы по гроб жизни не останетесь без работы, вздумай вы мстить за всех девок, каким я задирал юбки!..
— Смертные тени!.. Да что ж это я трачу время на переговоры с таким негодяем!.. — зарычал Кейн неожиданно кровожадно. Худое тело прянуло вперед с силой и скоростью внезапно отпущенного лука.
Но в тот же самый миг Ле Лу, не переставая безумно смеяться, отлетел назад гибким прыжком, не уступавшим в стремительности движению Кейна. Он безукоризненно рассчитал время. Выброшенные руки опрокинули стол и швырнули его в сторону. Огарок свечи перевернулся и погас.
Пещера погрузилась во тьму.
Рапира Кейна запела в темноте, как стрела. Она свирепо полосовала воздух, но, увы, впустую.
— Прощайте, месье Галахад!.. — насмешливо донеслось откуда-то спереди.
Кейн ринулся на голос со всей яростью человека, не находящего должного выхода своему гневу… и уткнулся в сплошную стену, отнюдь не поддававшуюся ударам. Ему показалось, будто откуда-то долетел отзвук издевательского хохота…
Он повернулся назад, вглядываясь в устье пещеры, смутно вырисовывавшееся во мраке. Быть может, его враг захочет проскользнуть мимо него и незамеченным выскочить вон?.. Но нет, человеческий силуэт так и не появился во входном проеме. Когда же Кейн наконец нащупал свечу и вновь зажег ее, в пещере никого не было. Только он сам — и мертвец на полу.
Глава 3
ПЕСНЬ БАРАБАНОВ
Над темными водами пронесся шепот. БУМ, БУМ, БУМ! — угрюмо повторял кто-то невидимый. Далеко в стороне и еще тише, но другим тембром звучало: ТАМ, ТАМ, ТАМ! Голоса перекликались: барабаны разговаривали друг с другом. Какие вести передавали они? Какие чудовищные тайны разглашали они над мрачными пространствами темных джунглей, которые ничья рука еще не наносила на карту?..
— Говоришь, это и есть та самая бухта, где останавливался испанский корабль?..
— Да, сеньор, это точно она! Неф клянется, что именно тут белый человек покинул судно и ушел в джунгли один-одинешенек.
Кейн хмуро кивнул:
— Тогда высадите меня здесь. Одного. Ждите меня в течение семи дней. Если до тех пор я не вернусь или не подам вести о себе, вы вольны плыть куда пожелаете.
— Да, сеньор.
Волны лениво ударяли в борт шлюпки, несшей Кейна к берегу. Деревня, в которую он направлялся, стояла на речном берегу в некотором отдалении от моря. Густой лес не давал рассмотреть ее с корабля.
Кейн выбрал для высадки время, казавшееся наиболее опасным: он решил сойти на берег ночью. Он знал из опыта: если тот, за кем он гнался, был сейчас в деревне, то среди бела дня подойти к ней нипочем не удастся. Если же он хотел застичь его, приходилось идти на сумасшедший риск, углубляясь в джунгли в ночной темноте. Что ж, он почти всю жизнь только тем и занимался, что шел на сумасшедший риск. Вот и теперь он без колебаний ставил на карту свою жизнь ради того, чтобы подобраться к туземной деревне под покровом темноты.
На берегу, выйдя из шлюпки, он вполголоса отдал несколько распоряжений. Гребцы погнали суденышко назад к кораблю, стоявшему на якоре поодаль от берега. Кейн же повернулся к морю спиной, и непроглядные ночные джунгли поглотили его. Он крался вперед, сжимая в одной руке обнаженную рапиру, а в другой — кинжал. Далекое бормотание барабанов помогало ему держать верное направление.
Кейн двигался как леопард: легко и бесшумно. Он осторожно выбирал путь, и каждый его нерв пребывал в напряжении. Идти было тяжело. Лианы путались под ногами и били его по лицу. Приходилось ощупью пробираться между необъятными стволами гигантских деревьев. И повсюду вокруг него в густом подлеске не прекращались весьма подозрительные шорохи, а иногда даже и мелькало что-то живое. Трижды он едва не наступал прямо на змей, которые, извиваясь, поспешно отползали. Один раз между деревьями зло блеснули хищные кошачьи глаза. Впрочем, стоило Кейну приблизиться, и глаза погасли и скрылись.
