Николай Басов - Магия на крови
Магический переход в Новолунгмию находился почему-то на площадке довольно массивной квадратной башни. На башню можно было подниматься, как понял Трол, двумя способами — или по винтовой лестнице, выложенной внутри башни, либо по мощному, чуть не в ширину всей башни, пандусу, идущему через весь двор.
Это было понятно — если превращать магический коридор в источник заработка, то следовало обеспечить и провоз товаров, которые купцы намеревались протащить с собой. Непонятным только оставалось, почему дверь в коридор находилась на башне.
— Так было, кажется, всегда, — отозвался Ибраил, который спокойно, словно книгу, читал мысли Возрождённого. — Об этом ещё в древних хрониках сказано, что Лотар и Сухмет поднимались тут в какую-то башню.
— Неужели же, перенося людей, животных, повозки через сотни миль, невозможно было согласовать высоту входа и выхода в несколько футов? — спросил его Крохан.
Его лошадь трясла гривой, должно быть, ей не нравился дождь либо она предвидела магический переход, что всегда плохо действовал на животных. Трол заставил своего коня повернуться на месте и осмотрел их всех, собравшихся в дворике замка каЗух. И Ровата, который восседал на своей кобыле неподвижно, словно изваяние в чёрных имперских латах, и возниц, пытавшихся с помощью Бали и Батара справиться сразу с шестёркой коней из повозки Ублы, которые, как заводные лошади, несли сейчас пожитки и даже стражников замка, удерживающих факелы, которые медленно, но верно намокали и скоро должны были погаснуть.
— Скоро тронемся? — спросил Самвел.
Он тоже слегка нервничал, рассматривая вооружённых людей, стоящих над ними на стенах. Трол нашёл взглядом Ибраила, тот слегка качнул головой. Оказалось, он читал не столько мысли Трола, сколько всю ситуацию целиком, а значит, и мысли каждого из этих воинов. Раз он не подавал вида, приказа напасть на чужеземцев, погубивших Телема каЗуха, у них пока, по крайней мере, не было.
Вдруг хлопнула одна из боковых дверей какой-то пристройки, и появилась Карина каЗух. Она была в том же платье, в котором ждала исхода операции над её сыном, простоволосая, с такой же прямой спиной и сухонькими, но крепкими на вид руками. Она вышла под дождь и нашла взглядом Трола.
— Ступайте, чужеземцы, — проговорила она. И сделала непонятный знак, отчего на врршине квадратной башни заскрипели створки широких, на весь пандус, ворот. — И да поможет вам Кросс.
Трол поклонился в седле и посмотрел на Крохана. Тот развернул коня на месте и стал подниматься по пандусу. За ним тронулся один из возниц, потом Самвел, потом второй возница, ведущий пару лошадок за собой, потом Зара. Трол ещё раз посмотрел на женщину, стоящую в платье под дождём.
— Как называли того восточного мага, что запустил в Телема червя? — спросил он, перекрывая звон подков о каменные плиты и ржанье лошадей.
— Он называл себя Бла-Эффком, — произнесла Карина. — Встретишь — убей его, если сможешь.
— Если смогу, — согласился Трол и поехал по пандусу.
Дверь в магический коридор находилась под массивным сводом деревянных стропил и толстых черепиц. Около неё не горело, должно быть в целях безопасности, ни одного факела, но она сама слегка мерцала в темноте, переливаясь синими и зеленоватыми искрами. Как только в неё вошла Зара, в воздухе запахло чем-то похожим на палёную шерсть, и прозвучал едва слышный щелчок, словно тяжёлый медный засов упал на такие же медные скобы. Потом дверь снова заиграла своим спокойным, почти дружелюбным светом.
Трол двинул своего коня вперёд как можно резче, чтобы он не очень раздумывал, что за магическую штуковину видит перед собой, и конь, в общем, справился. Он почти скакнул вперёд, и…
Его копыта заскользили по склону из мелких камешков и тёмной глины. Конь от напряжения расставил ноги и не делал ни одного лишнего движения, стараясь не упасть, а их несло вниз по этим проклятым камешкам, которые с грохотом ссыпались вниз, мешая обрести равновесие. Наконец конь утвердился на ногах, и Трол сумел оглянуться.
На тропе, больше напоминающей дорогу, с двумя колеями от колёс, в дюжине ярдов ниже той осыпи, на которую попал Трол, стояли все те, кто прошёл коридором раньше. Они, должно быть, справились с этим склоном и камнями куда изящнее Трола, потому что Зара фыркнула. Спустившись на тропу, Трол поднял голову и убедился, что испытание выхода из коридора было на самом деле нелёгким. Ибраил вообще чуть не грохнулся со своим конём, и даже Бали с Батаром скользили вниз, словно по льду, по каменному крошеву, отчаянно удерживая равновесие. Единственный из всех, кто сколько-нибудь толково спустился вниз с этого склона, был Роват. Но даже его чёрная лошадь вынуждена была приседать на задние ноги.
Когда все были в сборе, Крохан громко заявил:
— Не знаю… э-э… сколько каЗуху платят купцы, но в любом случае они переплачивают, потому что я просто не представляю, как тут не переворачиваются их повозки.
— Место выхода из таких коридоров, как правило, фиксировано, — отозвался Ибраил. — И выход можно было бы поправить. Но не посылать же сюда землекопов, чтобы купцам было сподручно… А в общем, можно было бы и послать.
Внезапная мысль всплыла в сознании Трола, он обернулся к Ибраилу.
— А мы вообще-то в Новолунгмии?
— Да, я проверил это первым делом, — отозвался Ибраил и вздохнул. — Если бы ты не был так плох, Возрождённый, ты бы это и сам почувствовал. — Он указал направо от тропы, где опускался следующий склон, заканчивающийся тёмным лесом. — В той стороне через пять-семь миль начинается море. Южнее по побережью, куда мы сейчас и тронемся, стоит их главный город, почти столица Новолунгмии, — Эдбор.
— А где находится цель пути? — спросил глухим голосом из своего шлема Роват.
— Восточнее. По этой дороге доберёмся до ближайшей развилки, потом в горы, на перевалы, которые тут, к счастью, не охраняются стражниками, и дальше, по высокогорью, в страну киптов.
Так они и сделали. Выстроились в привычный порядок следования и поехали, давая роздых лошадям лишь пару раз в день. На третий день пути Тролу уже казалось, что он всегда, всю жизнь, не переставая ни на миг, путешествует по этим горным, вьющимся самым причудливым образом дорогам и тропам, поднимающимся вверх, к перевалам, из-за которых по утрам приходило солнце.
Потом они миновали перевалы, и тотчас дороги стали другими — более прямыми, но и дикими, заросшими орешником, боярышником, кизилом и лишь в некоторых лощинках барбарисом. Крупные деревья тут попадались очень редко, да и были они всегда искривлённые, с ветвями, растущими в одну сторону — по направлению преимущественного ветра.
