Джеймс Пейдж - Путь мрака
— Та-а-ак, — задумчиво протянул Ту. — Теперь многое становится ясным. Непонятно только одно — с какой стороны ждать нападения и как с ними бороться. Ведь потайные проходы в кладке могут быть расположены где угодно. Возможно даже, как раз вот здесь. — Советник постучал пальцами по отделанной голубоватым мрамором стене, рядом с которой сидел. — Да, стоит им захотеть, и бурусы заявятся во дворец в любой момент. Но не расставишь же на каждом шагу стражников — их столько и не наберется во всем городе!
Архивариус со страхом взглянул на стену, словно ожидая, что она вот-вот раскроется и оттуда выскочат отвратительные мохнатые существа.
Вновь нервно вытерев капельки пота со лба, он повернулся к Ту, собираясь что-то добавить к своему рассказу, но советник уже решительно поднялся, всем своим видом показывая, что беседа окончена.
— Спасибо вам, почтенный господин Калук, за интересное и своевременное сообщение, — сказал старый царедворец, сделав шаг по направлению к двери.
Но тщедушный архивариус внезапно вскочил на ноги и, несмотря на возраст, проворно метнулся наперерез советнику.
— Постойте! Подождите, мой господин! — умоляюще воскликнул он. — Это еще не все! В манускрипте приведена одна фраза на древнем языке бурусов, которая звучит так: «Тра катриам хе но». Они написали эти слова своей кровью на стенах дворца, когда поспешно покидали его, но время не сохранило начертанного. Они кричали эти слова захватчикам, когда те врывались в их жилища, но победители не обращали на непонятный возглас никакого внимания, и лишь со временем кто-то решил на всякий случай записать их. К сожалению, что означают эти слова, я не знаю. Думаю, это какая-нибудь угроза или проклятие.
Ту замер, словно что-то припоминая, затем нахмурился и сжал руки в кулаки.
— Тра катриам хе но! — пробормотал он. — Да-да, совершенно верно! Обезьяночеловек, которого убил король, перед смертью произнес именно эти слова — Кулл их запомнил. Значит, все обстоит именно так, как вы рассказали. Ну что ж, еще раз спасибо, господин Калук. Если вы еще что-нибудь разузнаете, непременно сообщите мне.
— Конечно, конечно, — горячо заверил его архивариус и, поспешно откланявшись, засеменил к дверям, а к советнику тут же подскочил весьма упитанный пожилой господин, который, заискивающе улыбаясь, схватил Ту за обе руки и прижал их к своей обширной груди.
— Господин советник, — торопливо заговорил он, загородив Ту дорогу, как это только что делал Калук. — Я собираюсь кое-что сообщить вам. Надеюсь, вы выслушаете меня со вниманием во имя блага Валузии. Моя преданность королю и трону позволяет мне рассчитывать…
— Излагайте только суть, господин Ламос, — буркнул советник, перебивая, и недоверчиво глянул на толстяка, раздраженно освобождая руки, зажатые в его пухлых ладонях.
— Разумеется! Я понимаю степень вашей занятости, высокочтимый Ту, и буду краток, — горячо воскликнул придворный. — Понимаете, у меня дома живут две ручные обезьяны. Совершенно замечательные! Они такие умные и сообразительные, что просто диву даешься! И вот я подумал, а что если… — Он замолчал, выжидательно глядя на Ту.
— Ну? — нахмурился тот. — Что же вы подумали, господин Ламос?
— О я был уверен, что вы догадаетесь, — яркие розовые губки болтливого сановника расплылись в загадочной улыбке. — Все очень, очень просто! Сейчас вы оцените мою задумку! Мы запустим моих обезьян во дворец, и они мигом по запаху найдут своих сородичей. Гениально, правда?
— Этого еще не хватало! — замахал руками Ту. — Мало нам тут хвостатых нелюдей, так запустим по коридорам еще и настоящих обезьян! Безобразничать да мешаться под ногами!
Улыбка сползла с круглого лоснящегося лица Ламоса.
— Почему же безобразничать и мешаться? — обиженно засопел он. — Они такие…
— Как вы собираетесь им объяснить, что они должны заняться поиском своих так называемых сородичей? — не сдержавшись, рявкнул Ту. — А может, им больше понравится просто порезвиться во дворце? Пошвыряться разными предметами, разнести в щепки мебель и перебить посуду. А то и попрыгать на головах у стражников, которые, между прочим, заняты важным делом!
— Ну зачем же вы так? — толстые щеки придворного дрогнули, и показалось, что он вот-вот заплачет. — Они у меня очень умные и сразу поймут, что от них требуется. Между прочим, они даже сообразительнее некоторых людей…
— Не сомневаюсь. — При виде растерянно хлопающего глазами и чуть не рыдающего толстяка Ту смягчился и теперь едва сдерживал улыбку. — Хорошо, я обязательно подумаю над вашим предложением и дам знать, как только понадобится ваша помощь. Вернее, помощь ваших необыкновенно разумных питомцев. А сейчас я должен идти.
— Вы, правда, воспользуетесь моими услугами? — с надеждой спросил Ламос. — Уверяю вас, вы оцените…
Но Ту его уже не слушал. Повернувшись, он громко объявил собравшимся, что аудиенции не будет, и, не обращая внимания на поднявшийся ропот, собрался покинуть Зал Приемов и недовольную толпу придворных, как вдруг дверь распахнулась и на пороге появился Тору. Обычно бесстрастное лицо лучшего из шпионов сейчас выражало крайнюю встревоженность и даже испуг.
— Брул исчез, — без всяких предисловий, что тоже было совсем нехарактерно для него, заявил он. — Его утащили обезьянолюди.
— Как утащили? — воскликнул ошеломленный советник. — Куда?
Но Тору лишь развел руками.
— Мы сразу принялись искать, — начал оправдываться он. — Но пока никаких результатов. Как сквозь землю провалился. Вернее, сквозь крышу.
— Крышу? — удивленно переспросил Ту. — Что там понадобилось Брулу?
— Сейчас все объясню. — Казалось, шпион забыл о своей привычной таинственности и скороговоркой заговорил. — Мы отправились туда с ним, проверить кое-какие мои догадки, и обнаружили мертвого часового. Осмотрев труп, увидели, что как всегда, когда действуют хвостатые, переломана шея. Брул отправил меня за подкреплением, а сам остался на крыше караулить лазутчиков. Я был против этого, но он приказал…
— Да что же это такое! — Голос старого советника сорвался на крик. — Как он мог проявить такое легкомыслие? А ты как мог уйти и бросить его одного? С ума вы, что ли, посходили?
— Во-первых, Копьебой находился там не один, — сухо сказал шпион. — Совсем рядом расположена башня, в которой несли караул двое часовых. За поворотом есть еще одна башня, где тоже стояла стража. Во-вторых, я летел со всех ног исполнять приказание Брула и отсутствовал совсем недолго. В-третьих, когда мы с Даргом и отрядом наемников поднялись на крышу, Брул был еще там. Он тоже видел нас, но потом вдруг шагнул за поворот… Мы кинулись следом, но Копьебой исчез, словно в воздухе растворился.
