Роберт Говард - След Гунна
Над водой разнесся многоголосый рев викингов, и вскоре морские волны обагрились кровью. Все смешалось. С обеих сторон полетели абордажные крюки, намертво сцепляя корабли. Каждый стремился оказаться на палубе врага и занять выгодную позицию. Марк сцепился с каким-то желтоглазым великаном, и, пытаясь оторвать его от борта, увидел через плечо противника Родда Торвальда, бросившего руль и устремившегося к борту. Марку удалось, извернувшись, перерезать своим длинным мечом горло викинга, и он уже занес ногу на борт, как Родд подскочил к нему и занес свой меч. От неминуемой гибели Марка спас внезапно появившийся перед ним щит — это менестрель Донал успел спасти юноше жизнь.
Неподалеку на палубе Вулфер широким движением смертоносного топора расчистил себе путь, и в следующее мгновение он уже стоял на палубе «Огненной женщины». Следом за ним на палубу чужого корабля спрыгнули Кормак, Торфин, Эдрик и Снорри. Бедняга Снорри погиб, едва его ноги успели коснуться чужой палубы, секундой позже топор викинга раскроил голову Эдрика. Однако оборона викингов была сломлена, и люди Вулфера волной хлынули на палубу вражеского драккара.
На скользкой от крови палубе в смертельной схватке сшиблись вожаки. Топор Вулфера смахнул наконечник копья Родда Торвальда, однако Вулфер не успел нанести второй удар. Торвальд выхватил меч из чьей-то мертвой руки и ткнул им в грудь Вулфера. Кольчуга Вулфера в одно мгновение окрасилась кровью, однако он с безумным ревом двумя руками поднял над головой свой топор И со всей силой опустил его на плечо Торвальда. Топор как нож в масло прошел сквозь железный панцирь, и Родд Торвальд упал к ногам рыжебородого юта, разрубленный почти надвое.
Среди людей Вулфера раздались победные крики. Однако викинги дрались отчаянно: они знали, что побежденным пощады не будет. Марк оказался в самой гуще, бок о бок с ним дрался Донал. Марк безумствовал — мысль о том, что они тратят на этих пиратов драгоценное время, тогда как принцесса Елена где-то ждет спасения, приводила его в неистовство. Эти проклятые пираты отвлекли Вулфера, и пока они дерутся, Елена может погибнуть. От этой мысли глаза юноши заволокла красная пелена. Огромный викинг выбил щит из его руки, но Марк, казалось, даже не заметил этого.
— О боги! — вздохнул, взглянув на него, Кормак. — Никогда не слышал, чтобы римляне становились берсеркерами, но…
Рука Марка двигалась мерно, словно часть неумолимого механизма, а глаза неотрывно смотрели на медальон, висевший на бычьей шее одного из пиратов. Чей-то меч угодил в его шлем, однако юноша даже не заметил этого. Медальон словно загипнотизировал его и заставил с новыми силами обрушиться на врага. Этот медальон на золотой цепочке был выкован из золота, а на его крышке красовался рубин, похожий на лист аканта. С леденящим душу криком Марк обрушился на пирата, посмевшего завладеть этой драгоценной реликвией. Он даже не успел понять, что стальное лезвие его меча пронзило насквозь тело противника.
Упав на колени, Марк сорвал медальон с безжизненного тела и поднес его к губам. Тут же, словно опомнившись, он тряхнул умирающего викинга за плечо.
— Говори правду! — выкрикнул он на языке англов, который должен был понимать викинг. — Перед лицом смерти скажи правду: откуда у тебя этот медальон?!
Глаза пирата уже закатывались, но последним усилием воли он проговорил:
— Одна из тех девушек… на… лодке у пиктов…
— Что вы с ними сделали?! — Марк изо всех сил встряхнул обмякшее тело.
К ним подскочил Кормак и тоже бросился на колени рядом с Марком, мгновение спустя к ним присоединился Донал, и все они склонились над умирающим пиратом.
— Мы продали их… — прошептал тот, — Торлейфу, сыну Хорди за… — Глаза пирата закатились, и его голова стукнулась о доски палубы. Марк в отчаянии взглянул на Донала.
— Ты видишь, Донал, — воскликнул он, потрясая медальоном. — Ты видишь? Это медальон Елены, я сам ей его подарил! Они с Марсией были на этом корабле! А теперь… Кто такой Торлейф, сын Хорди?
— Успокойся, — произнес Кормак. — Это пират из северян, угнездившийся на Гебридах. Не теряй надежды. Если Елена попала к викингам, то она сейчас в большей безопасности, чем была бы, останься она в лапах дикарей из Хьятленда.
— Но теперь нам нельзя терять времени! Боги послали нам эту весть, и если мы опоздаем, то можем опять потерять след!
Палуба и нос драккара были свободны, хоть и залиты кровью, но на корме еще кипела схватка. В морских битвах того времени не было принято щадить противника, и юты добивали викингов. Никому из побежденных и в голову не приходило молить о пощаде, они дрались до последнего дыхания.
Кормак обошел тела убитых и умирающих и с трудом прорубился к Вулферу. Тот, забыв обо всем на свете, орудовал своим смертоносным боевым топором. Кормак с огромным трудом оттащил Вулфера в сторону.
— Угомонись, старый волк! — выкрикнул он. — Мы победили, Родд Торвальд мертв. Стоит ли тупить об этих дурней добрую сталь?
— Я не сойду с этой палубы, пока кто-то из них жив! — рявкнул разгоряченный битвой ют. Кормак рассмеялся.
— Остынь! Этот бой не последний. Прежде чем мы их перебьем, они отправят к праотцам еще двух-трех наших, а сейчас нам нужен каждый. Только что умирающий болван сказал, что принцесса в поместье Торлейфа, сына Хорди, на Гебридах.
Вулфер широко ухмыльнулся. В списке его врагов числились почти все вожаки викингов.
— Это правда? Эй, волки! Бросайте этих крыс! Пусть себе тонут или плывут, куда хотят. Мы идем на Торлейфа, сына Хорди!
Ругаясь во весь голос, он вновь окунулся в водоворот сражения и по одному вытолкал своих людей с «Огненной женщины». Оставшиеся в живых и истекающие кровью пираты Торвальда недоуменно смотрели вслед победителям; вся палуба была сплошь покрыта трупами и сломанным оружием.
— Эй вы, жалкие крысы! — выкрикнул на прощание Вулфер. Гребцы на «Вороне» уже взялись за весла. — Оставляю вам ваше корыто и падаль впридачу! Делайте, что хотите, и благодарите Тора за то, что я вас пощадил!
Побежденные молчали, хмуро глядя на победителей, затем один из викингов, рослый угрюмый воин, выкрикнул в ответ, потрясая окровавленным топором:
— Придет день, и ты, Головорез, проклянешь Тора за то, что оставил в живых Хальфгара по прозвищу Волчий Клык!
Несколько позже Вулферу пришлось вспомнить это имя, но сейчас он хохотал и издевался над викингами, оставшимися на борту вражеского драккара. Кормак пытался его успокоить.
— Не стоит оскорблять побежденных, — говорил он. — И, кроме того, ты ранен, тебя надо бы перевязать. Дай-ка, я займусь твоей раной.
