Макс Ридли Кроу - Сага о героях. В поисках Пророка. Том I
Теперь нам оставалось только ждать, когда Берк доберется до оставшихся в деревне инквизиторов. Не представляю, сколько времени прошло, мне показалось, что целая вечность. По дороге, которая еще помнила наши следы, пробежал человек. Его появление встретили оживлением в лагере. Из шатра вышел высокий мужчина с длинными волосами и густой косматой бородой. Вслед за ним появилась женщина с огромным животом – племя ожидало пополнения.
– Купцы, – сообщил прибежавший человек. – Вышли из деревни.
Человек из шалаша, вероятно, был их предводителем.
– Сколько? – спросил он.
– Шестнадцать, – ответил тот.
Мы обменялись многозначительными взглядами. Наших людей никак не могло быть больше семи.
– Возьми с собой дежурных, – хриплым голосом отозвался тот, – это выйдет человек двадцать?
– Двадцать один, – подтвердил тот.
– Ступайте! Во славу Ваарха и его ненасытного брюха!
– Ваарх! Ваарх!!!
Мы вновь переглянулись. Если двадцать один человек отправится к нашим ряженым «купцам», а весь лагерь в числе тридцати с лишним человек останется здесь, то наши расчеты оказались не совсем точны. Нам предстоит иметь дело не с тридцатью, а с полусотней людоедов.
И снова ожидание. Неизвестность – чудовищная пытка. Я следил глазами за тварями в человеческом обличье, что ходили по лагерю, а мысли были далеко, на дороге, где наш отряд сражается с людоедами.
Прошло еще не менее двух часов. Мы слушали короткие, невнятные разговоры людоедов. Это не был чистый дорионский язык, я с трудом понимал его, и не хотел понимать. Омерзительна сама мысль, что мы вынуждены с ними ходить по одной земле, дышать одним воздухом. И вдруг я услышал глухой стук, словно птица клювом ударила по коре. Вздрогнув, я посмотрел на ветку, на которой сидел. В нее, на волосок от руки Лиса, вонзился метательный нож. Сармантиец перевел тяжелый взгляд на Алтана, лицо которого окаменело. Я опустил глаза вниз и увидел приближающегося Берка. Пожалуй, бедолага даже не догадывается, как неудачно метнул нож, и какая судьба его ждет, в случае если мы победим и выживем в этой бойне вопреки предсказаниям Айры. Вслед за Берком, присев, продвигались остальные. Пересчитав, я понял, что их только семеро, как и ожидалось. Берк встретился взглядом с Лисом и замер. Остальные также остановились.
Началось самое интересное. Лис и Рэми, кивнув друг другу, принялись кидать мешочки, целясь в людей и костер. Первый взрыв явился полной неожиданностью для людоедов. Один из племени в мгновенье ока превратился в огненный шар. А уже второй взрыв посеял панику, но вопли заглушали новые и новые хлопки, вслед за которыми взрывалась земля, а огонь обжигал людей. Воспользоваться дымовыми и зловонными смесями так и не удалось: горящие и испуганные людоеды пытались вырваться из лагеря, и нам ничего не оставалось, как вступить с ними в бой. Инквизиторы с боевым кличем бросились на них, пока мы покидали свои посты на деревьях. Я не очень удачно приземлился и слегка подвернул ногу, но тут же забыл об этом, когда на меня с воем кинулся обезумевший людоед в пылающей одежде. Я ударил кинжалом, прерывая тем самым его предсмертные мучения.
Лес, в котором мы так тщательно хранили тишину, наполнился криками и звоном оружия.
– Во имя Создателя!
– И Пророка его!
– Ваарх!!! Ваарх!
Люди и нелюди встретились в лесной глуши. Я увидел несущегося на меня дикаря с топором, его искаженное лютой злобой лицо. Удивительно, как в такие мгновения успеваешь заметить никому не нужные детали. Я пригнулся, позволяя топору вонзиться в стоящее за мной дерево, и ударил кинжалом в открытый живот. Клинок прошел сквозь тугое плетение кожаной защиты и пронзил его тело насквозь. Я ногой отбросил от себя истекающего кровью людоеда, чтобы успеть отбить атаку его соплеменника. Вскрикнул Том, по плечу которого скользнул чужой меч. Рурк очутился поблизости и кинулся на выручку брату. Рэми выхватил из-за пояса кинжал и теперь рубил двумя руками. Тэд перехватил напавшего на него врага и, взвалив его на плечи, будто бревно, принялся расталкивать окружающих его людоедов. Берк и Тарек, встав спиной к спине, отбивались от пятерых нападающих, а Озан и Гокер отлавливали и добивали тех, кто пытался убежать из лагеря и скрыться в лесу.
– Стойте! Прекратите!!! Николас Рэми, остановись!
Чей-то меч замер, не достигнув намеченной цели, кто-то застыл, упав на колени. Я остановился, уже приготовившись к тому, чтобы отбить атаку, которая так и не последовала.
– Стойте! – теперь уже это был голос Рэми.
В наступившей тишине послышался глухой удар и тихий стон. Лис, к ногам которого сполз умирающий противник, церемонно поклонился, точно говоря: «Ах, простите, не сдержался».
Рэми с растерянным видом выступил вперед, а ему навстречу со стороны людоедов вышел тот самый заросший человек. Он пригладил волосы и показал желтые зубы в улыбке, похожей на собачий оскал:
– Ник, друг мой, брат мой, неужто ты не узнаешь меня?
Даже в темноте было видно, как кровь отхлынула от лица Рэми. Он прикрыл глаза и покачнулся, будто от боли. Но у него не было серьезных ран.
– Нет, – еле слышно проговорил он.
– Разве? – недоверчиво переспросил тот. – Я знаю, что прошло немало лет, и я не брит, не причесан, в отличие от тебя. Но ты всегда был таким чопорным занудой, что королевским вельможам за тобой не угнаться!
Ликарь рассмеялся, но его веселье никто не поддержал. Инквизиторы в недоумении смотрели на своего предводителя, а людоеды – на своего.
– Я Деклан! – воскликнул он, – тот, кто стал тебе кровным братом в войне под Эйнерином!
Какая увлекательная история, достойная пера поэта! Не тот ли это Деклан, о гибели которого поведал нам Рэми однажды на привале? Впрочем, сомневаюсь, что это кто-то другой. Что ж, быть может, нам предложат сейчас отпраздновать это чудесное спасение и воссоединение братьев? Да только что-то мне не хочется представлять, что за угощение нам предложат на этом празднике.
– Деклан мертв! – крикнул Рэми, глядя на него.
