Павел Корнев - Падший
– С красными вентилями? – удивился я. – Не помню таких!
– Значит, не обратил внимания, – решил Томас Смит, выворачивая на бульвар. – Помимо гелия, в эти баллоны закачан некий газ тяжелее воздуха. Эксперимент на мышах показал, что он обладает усыпляющим действием.
– Заполни амфитеатр этим газом – и делай что хочешь.
– Именно, – кивнул сыщик. – Но дальше начались странности. Местная полиция сообщила о газе в столицу, и ночью из имперской канцелярии пришел приказ арестовать Меллоуна.
– И что же странного? – не понял я.
– Обвинить его надлежит вовсе не в подготовке покушения на кронпринцессу, ее визит, к слову, не просто отменен – по официальной версии, он никогда и не планировался. Обвинить его следует в подготовке взрыва самоходного аппарата на реактивной тяге с целью дискриминации достижений науки.
– Вот оно как? – хмыкнул я, заподозрив, что вчерашняя речь миллионера о неуместности инвестиций в угольную отрасль сильно разозлила кого-то из окружения ее императорского величества. – Хотят максимально дистанцироваться от неминуемого скандала?
– Агентству Пинкертона официальной телеграммой выразили благодарность за раскрытие заговора, но от дальнейшего участия в деле рекомендовали воздержаться. И «рекомендовали» – это еще мягко сказано.
– Так куда мы едем?
– К вилле Меллоуна.
– На кой черт?
– Ты видел местных полицейских? Охрана устроит им кровавую баню!
– Тебе не все равно?
– Агентство всегда доводит расследование до конца. Нас наняла не корона, не забывай об этом. А кто платит, тот и заказывает музыку.
«Форд-Т» переехал через рельсы электрической конки и выехал из города. Я вконец обозлился и, не скрывая раздражения, спросил:
– И ты собираешься воевать с охраной Меллоуна? Двое против… сколько их там?
– Я не собираюсь ни с кем воевать! За кого ты меня принимаешь? За героя бульварного романа? Пусть свой хлеб отрабатывают констебли, мы просто присмотрим, чтобы все шло по плану.
Самоходная коляска проехала под железнодорожным мостом и покатила между крутых холмов. Вскоре над деревьями замаячила высоченная причальная мачта, но Смит к вилле миллионера приближаться не стал и повернул на проглядывавшие из травы тележные колеи. Какое-то время самоходная коляска жутко пыхтела, взбираясь на пригорок, а когда на середине склона попалась полянка с покосившимся сараем, сыщик заглушил двигатель и выбрался из-за руля.
– Лев, помоги! – позвал он меня к дорожному ящику, закрепленному позади.
– Паспорт! – напомнил я. – Сначала верни мой паспорт!
Томас раздраженно выругался, но упрямиться не стал, отдал документы и откинул крышку дорожного ящика.
– Помогай! – потребовал он.
Я заглянул внутрь и присвистнул.
В ящике лежал переносной «Гочкинс». Пулемет был снабжен оптическим прицелом, деревянным прикладом с пистолетной рукояткой и складными сошками. Питание шло из жестких лент-кассет.
Сыщик взвалил себе на плечо ящик с боекомплектом и отправился по едва заметной тропинке в кустах к вершине холма. Я двинулся за ним с пулеметом.
Встав под деревьями на вершине холма, Томас Смит опустил ящик с патронами на траву, призывно свистнул, и к нам присоединилась его ассистентка со снайперской винтовкой и свисавшим с шеи биноклем.
– Ну? – спросил Смит, забирая у девушки карабин с трубкой оптического прицела длиной едва ли не в половину ствола.
– Объект на месте. Полиции еще не было. Утром приезжал архитектор, но он уже уехал, – по-военному четко доложила брюнетка.
– Прислуга?
– В доме.
Я не выдержал и возмутился:
– Томас, зачем тебе я?
– Я снайпер, – заявил в ответ сыщик, накинув на плечо ремень винтовки, и указал на ассистентку. – Она наблюдатель. А ты наш засадный полк. С пулеметом справишься?
У меня вырвался горестный вздох.
– Что не так? – нахмурился сыщик.
– Не мог предупредить, чтобы оделся попроще? Представляешь, как сложно отстирать от травы светлую ткань?!
Смит махнул рукой помощнице, и та выволокла из кустов два рулона брезента.
– Так справишься с пулеметом или объяснить? – повторил сыщик свой вопрос.
– Справлюсь, – пробурчал я, снял пиджак и повесил его на засохший сук.
Томас Смит заметил заткнутый за ремень кольт и потребовал:
– И пистолет верни.
– Черта с два! – хмыкнул я. – Ты за это деньги получаешь, а я твою задницу бесплатно прикрывать должен?
– А кто помог тебе с полицией?
– Ну я же здесь?
– Черт с тобой, оставляй! – разрешил Смит, посмотрел на часы и поторопил: – Готовься, сейчас констебли приедут.
Я машинально взглянул на хронометр – было без семи минут десять. Вряд ли арест займет много времени, а до гала-концерта – полно времени. Если только…
– Слушай, Томас, а концерт не отменят?
– Ну сам посуди, кто станет отменять самое ожидаемое культурное событие этого года из-за ареста главного спонсора? Искусство – это тот же бизнес. Ничего личного.
Я кивнул, осторожно выглянул из-за кустов и осмотрелся. Вилла отсюда была как на ладони. Простреливалась не только подъездная дорога, но и все пространство от ограды до ближайших деревьев. А это – метров пятьдесят, если не больше, редкий счастливчик пересечет его под пулеметным огнем. Да и сыщик производил впечатление опытного стрелка.
Примяв траву под кустом развернутым брезентом, я перенес на позицию «Гочкинс», разложил сошки, упер их в землю и пошатал пулемет из стороны в сторону. Затем притащил ящик с патронами, откинул крышку и вставил в прорезь ствольной коробки с правой стороны кассету на тридцать патронов. Взвел затвор, повернул рукоятку, выставляя автоматический режим стрельбы, и все это – согнувшись, чтобы не маячить на фоне кустов.
Потом я закатал рукава сорочки, внутренне поморщился и улегся на брезент. Черт с ним, с костюмом – дело есть дело.
– Интересная наколка, – задумчиво отметил Томас Смит, заметив выглянувший из-под рукава браслет из крестов. – В любом досье в качестве особой приметы значиться будет.
– Мне бояться нечего, – проворчал я, снял темные очки и, уперев приклад в плечо, посмотрел в оптический прицел пулемета. – Как пристрелян?
– На этой дистанции можешь никак не корректировать.
– Надеюсь, и не придется.
– Едут! – сообщила ассистентка сыщика.
Да я и сам уже расслышал надрывистое стрекотание порохового двигателя. Вскоре из-за холма выполз полицейский броневик, следом катили два конных экипажа.
– Цирк на конной тяге, – вздохнул Томас и устроил цевье винтовки на стволе поваленного дерева, за которым расположился.
