Джон Норман - Король
Вскоре после того, как великан прыгнул в снег со щитов, послышался шум и лязг оружия, и молодой воин отделился от толпы, повернувшись лицом к остальным.
— Пусть посмеется сталь! — крикнул он со слезами на глазах.
Его тут же схватили стоящие рядом и заставили встать спокойно. К его сердцу юный Вандар приставил свой меч. Вандар был в числе первых отунгов, которые схватили лежащее перед ними на столе горячее мясо и съели его, не спуская глаз со своего повелителя Отто, только что объявленного Уртой королем отунгов.
Отто жестом приказал Вандару опустить оружие, а воинам освободить юношу.
— Пусть посмеется сталь, — упрямо повторил тот, обращаясь к Отто, королю отунгов.
Мужчины закричали от ярости, слыша вызов своему повелителю. Если бы Отто не поднял руку, заставляя их замолчать, на бедном парне разорвали бы одежду, и сотня ножей заставила бы его поплатиться за дерзкие слова.
— Я буду биться с ним! — предложил Вандар.
— Нет, я! — наперебой закричали остальные.
Мужчины сердито переглядывались.
Каждому хотелось воспользоваться такой возможностью, чтобы защитить жизнь вновь обретенного повелителя.
— Почему ты так говоришь со своим королем? — обратился Отто к дерзкому парню.
— Я хочу получить эту рабыню, — ответил Китерикс, а это был он.
Откуда-то сбоку послышался негромкий, изумленный возглас, где дрожа и сжавшись, обхватив себя руками, стояла белокурая Ята, рабыня Отто. Она выползла из зала совершенно незамеченной. Видя, как на нее устремилось множество глаз, она упала на колени в снег, прижавшись к нему головой.
— Я дам тебе тысячу овец и тысячу свиней за нее, — предложил Китерикс.
Мужчины изумленно ахнули от такого щедрого предложения.
— Она не продается, — возразил Отто.
— Тогда пусть посмеется сталь, — настаивал Китерикс.
— Должно быть, ты слишком сильно хочешь ее, — произнес Отто.
— Она должна быть моей, — упрямо заявил Китеркс.
— Но она не твоя.
— Я получу ее или умру.
— Не понимаю, — покачал головой великан.
— Я люблю ее, — сердито признался Китерикс.
Рабыня вновь негромко и удивленно вскрикнула. По толпе мужчин и женщин, вышедших из зала, пронесся грубый смех.
— Он любит рабыню!
— Ничтожную рабыню!
— Он просто дурень!
— Еще бы!
И смех разгорелся с новой силой.
— Я получу ее или умру, — повторил Китерикс.
— Как хочешь, — вздохнул Отто. — Принеси мой меч, — обратился он к Вандару.
Вскоре огромный меч был вложен ему в руки.
— Неужели ты надеешься победить меня? — спросил великан.
— Нет, — признался Китерикс.
— И все равно вызываешь меня на поединок?
— Да.
Мужчины расступились, давая им место на снегу. Образованный круг достигал пятнадцати футов в диаметре.
— Прошу вас, не надо, господин! — вскрикнула рабыня.
— Успокойте ее, — приказал Отто.
Ближайший из воинов ударом свалил рабыню в снег. Она лежала, сотрясаясь от рыданий.
— Принесите ему щит, — приказал Отто, и щит тут же протянули Китериксу.
Луна вышла из-за тучи и ярко осветила заснеженную поляну с неутоптанным по краям снегом, где он блестел вдали от зала и толпы.
Огромный меч взметнулся, отсекая верхнюю часть щита.
Китерикс отступил назад, скользя по снегу. При втором ударе левая половина щита разлетелась в щепки. Китерикс отбросил бесполезный щит, двумя руками схватился за меч и безнадежно попытался прикрыться им от большого меча, который удар за ударом обрушивался на него, звеня, высекая искры и постепенно и безжалостно придавливая свои весом. Наконец, Китерикс был вынужден встать на колени, — каждый удар пригибал его меч к земле, заставляя держать его все ближе к себе, к голове и телу. Китерикс упал, великан подступил к нему и вновь занес меч. Руки Китерикса дрожали и ныли от ударов. Рукоятка его меча жгла ладони с содранной кожей. С последним ударом меч великана повернулся, не нанося смертельного поражения, подхватил оружие Китерикса под гарду и легким движением, дождавшись, пока захват ослабеет, когда Китерикс будет перехватывать меч и изготовится отражать удар, выдернул его из ладоней, отбросив вверх и в сторону. Меч пролетел над головами людей и вонзился в снег на расстоянии нескольких ярдов. Китерикс понурился, понимая, что всем его намерениям пришел конец.
Великан занес над головой меч.
— Нет! — крикнул тонкий голос, и маленькая фигурка бросилась к Китериксу, распростерлась над ним, прикрывая собой от удара. — Прошу вас, не надо, господин! — умоляла рабыня. — Убейте меня вместо него!
Изумленный Отто опустил меч.
Разумеется, меч способный ударом срубить небольшое дерево и снести голову коню, в руках великана смог бы разрубить оба тела и глубоко увязнуть в мерзлой земле. Но великан сдержал меч.
— На колени, — приказал он рабыне, которая в ужасе отпрянула от Китерикса и опустилась на утоптанный снег. Одной рукой великан пригнул ее голову вперед и отбросил волосы, обнажая тонкую стройную шейку, которую он мог бы сломать одной рукой.
— Ладно, — произнес он, — ее жизнь будет взята в уплату за твою.
Примерив меч к шее рабыни, великан занес его для удара.
— Нет! — выкрикнул Китерикс, протягивая руку и поднявшись. — Нет!
Он проворно подполз к рабыне, встав на колени, обхватил ее руками и заслонил своим телом от смертоносного меча.
— Пусть она живет, — попросил он. — Это моя вина. Это я осмелился поднять оружие на своего короля. Такое предательство карается смертью.
— Верно, господин, — подтвердил Ульрих.
— Король может казнить, — произнес Отто. — Король может миловать. Король поступает так, как ему угодно.
— И это верно, господин, — кивнул Ульрих. Среди воинов поднялся ропот.
— Я прощаю тебя, — обратился Отто к Китериксу. — Встань, будь настоящим отунгом.
Китерикс неуверенно поднялся на ноги.
— Почему вы пощадили меня, господин? — спросил он.
— Мне нужны люди, достаточно смелые, чтобы вызывать на поединки королей, — объяснил Отто.
Мужчины переглянулись.
— Только для таких людей я могу быть королем! — продолжал Отто.
— А что будет с рабыней? — напомнил Ульрих.
Отто посмотрел на рабыню, которая дрожала, опустив голову.
— Иногда, — произнес Отто, обращаясь к девушке, — рабынь приходится долго учить в цепях и веревках, чтобы они знали, кто их господин.
— Да, господин, — прошептала она.
Отто повернулся к Китериксу.
— Как ты думаешь, ты сможешь научить ее?
— Что, господин? — удивился Китерикс.
