Вадим Панов - Последний адмирал Заграты
— Но…
— Нучик! Пора бы привыкнуть, что я знаю, как нужно! — И вернулся к рации: — Бронетяги, парни, немедленно накройте бронетяги! Расковыряйте эти консервные банки!
— У него двенадцать аэропланов, а сейчас уже девять, — выкрикнул Роллинг. — Но бомбили они грамотно, в несколько заходов, всё сразу не тратили, и из пулеметов лупят уверенно. Это наемники, ваше величество, ребята, вроде нас, пороху понюхавшие.
— Я вижу.
Но на самом деле король не видел. Точнее, видел, но ничегошеньки не понимал, потому что всё происходящее давным-давно слилось для Генриха в один большой огненный шторм, несущий погибель и Заграте, и династии. Бегущие солдаты, умирающие солдаты, упрямо отстреливающиеся бронетяги, смертоносные аэропланы — король даже не пытался вникнуть, не пытался разобраться в происходящем. И поражался собранности и хладнокровию Роллинга. Казалось бы — кругом война, сражение, смерть, разгром, а проклятый наемник и бригадой командует, и болтать успевает. И страха в нем нет никакого, только спокойствие железное.
— Принимайте решение, ваше величество: вперед или назад?
— То есть?
Какое решение? Какое еще «вперед или назад»? О чем он?
— Если верить карте, через десять лиг закончатся холмы, и мы выйдем на оперативный простор. Скоро ночь, у нас будет время починить бронетяги и собрать хотя бы часть разбежавшихся войск.
— А потом?
— Утром на нас снова налетят. Нестор не остановится.
«Еще один налет? Еще один ужас?»
— А если обратно?
— Сегодня из Касбриджа должен выйти бронепоезд. Если мы будем улепетывать всю ночь, то завтра до полудня соединимся.
«Отступить, сбежать… там девять пехотных полков, артиллерия и бронепоезд. Остатки бронетягов… перегруппироваться…»
— Он нас не выпустит, — качнул головой Генрих. Это была первая здравая мысль, что посетила его с начала боя. — Обратный путь наверняка заминирован.
— Согласен, ваше величество, но…
Закончить Роллинг не успел — в гусеницу бронетяга влетел пушечный снаряд.
У них еще был шанс всё изменить. Не превратить поражение в победу, разумеется, но избежать разгрома. У них был шанс.
Поняв, что основным силам навязан бой в самых невыгодных условиях, командующий арьергардом Эдвардс не растерялся, приказал бронетягам перегородить дорогу и с помощью этой импровизированной преграды ухитрился остановить изрядную часть бегущих драгун. Громкие крики, гудение бронетягов, выстрелы в воздух и удары плетьми, которые щедро раздавали арьергардные драгуны, в конце концов помогли: Эдвардсу удалось сформировать кулак из полутора тысяч сабель и бросить его на помощь королю.
Прикрывали атаку «Киттеры». Восьмиколесные двухбашенные бронетяги были защищены хуже «Джабрасов», калибр их пушек был меньше: восемьдесят миллиметров против ста, зато они обладали высокой скоростью, и именно поэтому Роллинг оставил «Киттеры» в арьергарде. И именно поэтому им удалось опередить летящих драгун и открыть огонь по вершинам холмов, на которых выросла артиллерия мятежника.
И ситуация стала меняться.
Запертые на узкой дороге бронетяги не могли бить по вершинам — не позволял угол возвышения бронетяговых пушек. А поднимаясь на насыпь, машины попадали под выстрелы с двух сторон сразу — Нестор не забыл отправить артиллерию и на противоположные холмы. Запертые бронетяги должны были отступить, но три из шести «Джабрасов» потеряли ход, а бросать своих Роллинг не хотел. Запертые бронетяги должны были погибнуть под залпами мятежников, но «Киттеры» накрыли вершины издали, а тысяча спешившихся драгун полезла на холмы, пытаясь выкурить оттуда пехоту противника. А Эдвардс ухитрился собрать еще тысячу человек и, взяв последний «Джабрас», повел их в бой.
Эдвардс мог стать героем.
Вот только у Нестора было не двенадцать, а двадцать четыре аэроплана…
— Я обожаю воевать в воздухе, — негромко произнес Нестор, потягивая из кружки горячий кофе. — Импакто, доминаторы… даже простые разведчики заставляют меня дрожать от возбуждения. Мне нравится свобода, которую дает небо, там невероятный оперативный простор. Нравится риск, ведь если пропустишь действительно сильный удар, шансы выжить минимальные — слишком высоко. Я обожаю небо, но понимаю, что войны выигрывают на земле. Боевые цеппели способны нанести ужасающий урон, однако удержать территорию они не в силах.
— Это аксиома, Нестор, — подал голос Нучик.
— Тем не менее, многие офицеры, даже из числа высших военачальников, никак не могут ее понять. — Гуда улыбнулся. Теперь, введя в бой последний резерв, он стряхнул с себя сосредоточенность, вновь стал добродушен и даже несколько расслаблен. Он сделал всё, что мог: он разработал план, он последовательно претворил в жизнь все его этапы, он полностью контролировал ход битвы и теперь сделал последний ход. Или победа, или поражение. В таких ситуациях принято нервничать, даже не принято — само получается, но Гуда лишь прихлебывал кофе и неторопливо излагал Нучику свои взгляды на ведение войны: — Они, как и я, заворожены небом. И не выиграли ни одного серьезного сражения, потому что презирают пехоту. Они адмиралы, но никак не полководцы.
— Однако сейчас вы добились успеха благодаря атаке с воздуха.
Галаниту очень хотелось сказать «мы». «Мы добились». Мы — вместе. Однако Нучик понимал, что подобная реплика вызовет лишь град язвительных насмешек. Претендовать на славу, которую адиген считает своей, — последнее дело, и барон, скрипя зубами, продолжал играть унижающую достоинство роль подчиненного.
— Да, победил, — согласился Гуда. — Но только потому, что враг на редкость бестолков. Аэропланы маневреннее и быстрее цеппелей, но у них отвратительно малый запас бомб и невыносимо низкая точность бомбометания. Даже в такую тушу, как бронетяг, лучшие пилоты попадают один раз из трех. Новые галанитские бомбы хороши, гораздо лучше предыдущих, но для бронетягов слабоваты, нужны мощнее, а значит, и лучшие подвески. Необходимо резко улучшить характеристики аэропланов и оружия.
— Значит ли это, что в вашей идее все-таки есть изъян?
Нучик готовился к совету директоров-наблюдателей и собирал материал против Нестора. Не против «Длани справедливости», а против мерзкого адигена, который с каждым днем становится всё опаснее.
«Его нужно убрать! Его необходимо убрать как можно скорее!»
Но пока у Нестора есть покровители среди директоров-наблюдателей Компании, среди главных воротил, принимающих стратегические решения, избавиться от Гуды нереально. Требуется серьезная работа, требуется искать изъяны.
