Лиза Смедман - Жертва Вдовы
Снизу донесся шум текущей воды. Придерживаясь рукой за гладкий поручень, К'арлайнд уставился на темную холодную реку, которая текла откуда-то издалека, мимоходом пересекалась с храмом Эйлистри и стремилась дальше.
Пожалуй, ему тоже пора двигаться дальше, но куда? И к чему?
Он вздохнул. Вот если бы та недолгая связь, которую он ощутил с Мальвагом и Вальдаром в пещере темного камня, продлилась подольше, но она исчезла — мертва, как Вараун, спасибо Эйлистри.
К'арлайнд покачал головой, все еще не в силах поверить в это, — такая связь, созданная клириками Варауна, самыми подозрительными, самыми вероломными мужчинами на всем Ториле. Кто бы мог подумать…
И тут пришло понимание, внезапное, как стрела темного огня. Если такую связь сумели сотворить Ночные Тени, то уж наверняка ее можно установить и между магами. Быть может, К'арлайнд сумеет собрать собственных сторонников — группу мужчин, думающих так же. Он знает, где с большей вероятностью сумеет завербовать их. В Сшамате, городе, которым правит конклав магов, а не Совет Верховных Матерей — мужчины-маги, а не женщины-жрицы.
Взволнованный, он прикидывал возможности. Во время недолгой связи с разумом Мальвага он узнал, что в разрушенном храме, который Ночная Тень разыскал далеко на юге, был только один тот свиток. Те развалины — это тупик, но в других местах тоже могли уцелеть артефакты времен Войн За Корону. Вопрос лишь в том, чтобы найти их. К'арлайнд уже представлял, с чего можно было бы начать: с руин Талфаларана, в древнем Мийеритаре. Если точнее, то в той разрушенной башне, которую он заметил во время прогулки по Великим Пустошам с Лелианой и Роваан, башне, узор на полу которой напомнил ему Высшую школу магии в Чед Насаде.
В башне была школа магов. Он уверен в этом.
Впервые за много лет губы К'арлайнда тронула улыбка. Он не нуждается в Халисстре. Или в Доме Меларн. Он отыщет свою дорогу к славе — такую, по которой ему не придется идти в тени женщины.
Он взобрался на перила моста и шагнул в воздух. За миг до того, как удариться о холодную темную воду, он телепортировался прочь.
КОДА
Кости упали на доску сава, перевернулись раз, другой — и замерли в тени фигуры Матери Ллос. Эйлистри подалась вперед, задевая длинными белыми волосами доску, пытаясь разглядеть, что там выпало. Губы ее приоткрылись, когда она увидела цифры, и мечи, парящие в воздухе рядом с нею, запели песнь радости, чистую и прекрасную, как лунный свет.
— Двойные! — воскликнула она.
Ллос развалилась на своем темном троне, уверенная, что бросок не будет удачным, но тут она рывком выпрямилась.
— Нет! — прошипела она. — Не может быть! — Крохотные красные пауки сыпались с ее губ и падали, дрожа, на доску.
Пока Ллос бранилась, кости начали меняться. Если раньше они были из черного обсидиана, лишь с вкраплениями лунного света внутри, то теперь — из лунного камня. На грани, где раньше было изображение цифры «один» — многоногий паук, появился ровный лунный круг Эйлистри. В глубине полупрозрачных восьмигранников шевелилось что-то черное, пытаясь выбраться на волю: крошечный черный паучок.
Эйлистри наслаждалась лунным светом, льющимся сквозь ветки над ее головой.
— Один бросок, — воскликнула она, — и он оказался в мою пользу, несмотря на мизерные шансы! — Ее красивые губы скривились в усмешке. — Похоже, невозможное возможно. Может, и Кореллон простит тебе твою измену, мать.
Красные глаза Ллос горели от ярости. Рука, вцепившаяся в край трона, стискивала его, пока не стала пепельно-серой. Рядом с нею Селветарм припал к земле, готовый разорвать Эйлистри по ее команде. Его голова дроу поворачивалась взад и вперед, меч и дубина заметно дрожали в руках. Ядовитые зубы его были широко раздвинуты, капая ядом на доску. Одна из капель упала на голову Матери Ллос, медленно стекая по темной обсидиановой поверхности.
Ллос бросила на своего Воителя злобный взгляд:
— Извинись!
Селветарм несколько секунд выдерживал ее взгляд в ледяном молчании. Наконец изо рта его выдавились слова, мрачное бормотание, едва слышное:
— Простите.
Эйлистри наблюдала за ними с безмятежностью, порожденной уверенностью. Она выиграет игру — или, по крайней мере, эту партию.
— Жертва, — сказала она. — Я требую ее теперь же. Она переставила свою фигурку Жрицы на то место на доске, которое Ллос только что оставила пустым, — место, где стояла паукообразная фигура драука, похожего на Селветарма, — фигура Воителя, — пока Ллос не сняла ее с доски.
— Жрица бьет Воителя, — объявила Эйлистри, кивнув на фигурку в руке Ллос.
Ллос зашипела. Как бы она ни была разгневана, ее связывала клятва.
Сам Эо наблюдает за ней.
Пальцы Паучьей Королевы крепче стиснули фигурку Воителя. Одна из его паучьих лап хрустнула. Селветарм в этот миг пошатнулся и навалился на трон Ллос. Его голова дроу повернулась к Ллос, глаза расширились от ненависти — и от страха.
— Нет! — вскричал он.
Хрустнули еще две лапки фигурки. Еще две лапы подломились под Селветармом.
— Я же твой Воитель! — взревел бог, потрясая оружием. — Ты не можешь…
— Я должна. — Глаза Ллос были холодны, как потухшие угли. — И я сделаю это. С радостью. Ты не мой Воитель — ты изменник.
Одно движение пальца — и шея фигурки хрустнула. Голова отвалилась.
Селветарм издал сдавленное бульканье, когда сломалась его собственная шея. Голова его с тяжелым стуком упала на середину игральной доски, сбивая фигуры. Некоторые попадали, другие исчезли.
Ллос кинула сломанную фигуру на пол, рядом с трупом ее бывшего Воителя. Она щелчком стряхнула обломок лапы, прилипший к ее клейкой, как паутина, руке. Еще одно движение пальцев — и голова Селветарма левитировала с доски. Кровь исчезла тоже и была впитана Мировым Древом. Лицо Селветарма обмякло и посерело, из полуоткрытого рта текла слюна.
— Награда за твою победу? — спросила у дочери Ллос. Голос ее был ровным и невыразительным.
Эйлистри, крепко сжав губы, покачала головой:
— Как низко ты пала, Ткачиха Он был твоим внуком.
Гнев полыхнул в глазах Ллос при упоминании ее прежнего прозвища. Она зашвырнула голову Селветарма себе за спину и снова уселась на трон.
— Ты тоже пала, дочь, — тихо ответила она. — Ты тоже, и теперь мой ход.
Эйлистри кивнула. Игра продолжается. Продолжается до тех пор, пока не останется лишь один игрок.
Небрежно, словно ее совсем не касалось то, что только что произошло, Ллос двинула фигуру вперед и снова откинулась на спинку трона. Она использовала фигуру Раба, переместив его на уязвимую позицию, где он наверняка должен был быть побит.
