Лиза Смедман - Атака мертвецов
Отвечая на ее молитву, из священного символа на запястье Каватины ударил луч лунного света с прожилками тени и залил толпу краун, будто волна. Некоторые из ближайших краун падали, когда исчезала магия смерти, оживлявшая их. Другие — те, которые еще не стали неумершими, — продолжали свою атаку. Их цепкие руки облепили Каватину, и она потеряла Кбраса из виду. Но она еще успела увидеть, как волна лунного света и тени, вызванная ею, захлестнула призрак. Призрачная дроу корчилась, завывая, пока священная песнь Эйлистри рвала ее субстанцию на части.
Потом лунный свет исчез.
Призрак остался.
Призрачная дроу запрокинула голову, грудь ее поднялась. Потом она выдохнула, издав потусторонний скорбный вопль.
— Эйлистри! — вскричала Каватина. — Дай мне…
Вопль обрушился на Каватину, словно гром колокола заставив все ее тело содрогаться в жестоких судорогах, оборвав ее молитву. Краун тем временем продолжали терзать ее. Их крючковатые пальцы разорвали ей руку, и ее священный символ полетел на землю. Ближайшие к ней краун с причитаниями отпрянули, но на Каватину набросились другие, сбивая ее с ног. Она ударилась подбородком о камень и ощутила во рту вкус крови. Каждая новая рана отзывалась вспышкой острой боли. Она пыталась подняться, но не могла. Каватина глянула налево и увидела в паре шагов от себя Кбраса, уже без личины краун. Он лежал в луже крови, все его тело было изранено. Он не шевелился.
Каватина почувствовала леденящий холод — холод могилы. Лязгая зубами, почти теряя сознание, она попыталась выдавить имя своей богини:
— Эй… ли… ст…
Призрак навис над нею.
— Тебе конец, — прошипел он, и шепот этот каким-то образом заглушил разъяренные вопли краун. — Когда мы покончим с тобой, от твоей души не останется ни клочка. — Призрак с хихиканьем отодвинулся и повел рукой, указав на Кбраса и Каватину — и на камень пустоты. — Бросьте их туда.
Вторя хохоту своей главной жрицы, краун подняли Каватину и Кбраса. Они дважды чуть не уронили Рыцаря Темной Песни. Тело воительницы, залитое ее же кровью, было слишком скользким. Собрав остатки сил, Каватина попыталась приподнять голову, чтобы храбро встретить свою участь. Не было смысла вверять душу Эйлистри: в следующий миг все будет кончено. Пока краун тащили ее к осыпающемуся краю пропасти вокруг сферы камня пустоты, Каватина сумела вознести еще одну, последнюю молитву:
— Эйлистри! Не допусти этого. Пожалуйста!
— Быстрее! — завопил призрак.
Краун начали раскачивать Каватину, готовясь швырнуть ее тело в сферу черноты. Но половина их вдруг разом упала, в мгновение ока превратившись из неумерших в мертвых. Те, что остались, — живые — пытались удержать Каватину, но у них не хватило сил. Они выронили ее и побрели прочь, словно вдруг передумали убивать ее.
На камни в паре шагов от Каватины упал череп. Потом другой. Она изогнулась и увидела Кбраса, тоже лежащего на земле. Вокруг него разлетались осколки падающих с неба черепов.
Собрав остатки убывающих сил, Каватина заставила себя приподняться, закрываясь рукой от сыплющихся черепов. Что-то произошло — но что? Она настороженно огляделась, смахивая с глаз кровь.
Призрак исчез.
Повсюду слонялись краун, не обращая на Каватину и Кбраса ни малейшего внимания. Еще мгновение назад они были жестокими и беспощадными, но сейчас казались совершенно сбитыми с толку. Они недоуменно смотрели друг на друга, на трупы неумерших краун, которые вдруг умерли, на серебряные кольца на собственных пальцах. Одна из них, только что тащившая Каватину к пропасти, теперь уставилась на нее, хмуря брови, словно пытаясь вспомнить, кто она такая.
Каватина с трудом поднялась на ноги. Ей пришло в голову, что происходящее может быть делом рук Квили. Неужели Лунный Клинок поразил еще одно божество? Быть может, именно поэтому верховная жрица не ответила на ее недавний вызов — потому что готовилась сразить…
Она вдруг запнулась. Как же звали эту самую богиню?
Каватина оглянулась на кружащих по площади женщин в серых одеждах. Она помнила, как они называли себя — краун — и что они служили богине Смерти. Но как Каватина ни старалась, она так и не могла вспомнить имя их богини.
Череп ударил ее по плечу, едва не сбив с ног. Она побрела к своему священному символу и упала на колени рядом с ним. Сжимая в руке миниатюрный меч, она вознесла молитву.
— Эйлистри, — выговорила она распухшими губами. — Исцели меня.
Благодать Эйлистри хлынула в нее. Раны ее закрылись. Может, она была еще не настолько сильна, как прежде, но по крайней мере могла стоять на ногах. Она оттащила Кбраса под защиту ближайшей стены, подальше от града черепов. Потом она обернулась взглянуть на камень пустоты.
Сфера все еще висела над разрушенным храмом, но уже не увеличивалась в размерах. Черепа, ударявшиеся о нее, исчезали, мгновенно уничтоженные ею. Неумершие легионы внутри сферы кричали и стучали в стены, но вырваться не могли. Краун тем временем продолжали кружить среди мертвых неумерших, будто оглушенные дубинкой рофы. Шаркающие ногами. Потерянные. Некоторых из тех, кто был еще жив, сбило с ног ливнем из падающих черепов. Этот жуткий дождь продолжался еще некоторое время. Когда он наконец иссяк, воздух наполнило похоронное пение. Скорбный плач краун.
Толпа изрядно поредела, и Каватина увидела тела павших Хранительниц и магов Дафира и Гилкрица. Лелиана тоже была там, поющий меч лежал рядом с ней.
Каватина подошла и подняла его.
Едва она взмахнула мечом, клинок пронзительно запел. Славя Эйлистри. Славя победу.
— Квили! — позвала она.
В следующий миг ее разума коснулся разум верховной жрицы.
«Каватина! Где ты?»
Каватина быстро описала, что произошло. «Леди Квили, это сделали вы?» — спросила она затем.
«Нет. Это не я убила… ее».
Каватина уловила неуверенность в мысленном голосе Квили.
«Тогда что же случилось?»
«Не могу сказать. Но теперь самое время нанести удар. Мы должны покончить с уцелевшими краун — быстро, пока они не пришли в себя».
Каватина оглянулась на слоняющихся краун. Лица женщин, не искаженные больше безумием их веры, были потерянными, усталыми и печальными. Одна из них тронула Каватину за руку и умоляюще заглянула ей в глаза, словно искала ответа на вопрос, но не знала, что именно спросить.
Каватина стряхнула ее руку.
— Может, мы должны предложить им возрождение? — спросила она Квили. — Возможно, найдутся такие, кто…
Ментальный голос Квили хлестнул, будто плеть:
«Нет. Убей их».
«Но…»
«Эйлистри желает их смерти. Они не могут быть возрождены. Убей их».
