Юрий Никитин - Возвращение Томаса
Сэр Регерд содрогался от ударов Томаса. Щит трещал, от него отскакивали крупные куски. Сэр Регерд начал пятиться, а когда пропустил два страшных удара, потрясших его до пят, вскричал:
— Я сдаюсь!..
— Что-что? — спросил Томас и ударил со страшной силой в голову.
Сэр Регерд успел подставить меч, но лезвие меча Томаса перерубило с хрустом, словно толстую сосульку, голова сэра Регерда дернулась, он упал на колени, потом завалился на спину.
Из-под вмятой решетки забрала, откуда обильно потекла кровь, донесся слабый стонущий голос:
— Я... сдаюсь... сдаюсь...
Томас выхватил из ножен мизерикордию.
— Сдавайтесь, сэр!
— Сда... юсь...
— Ну, — сказал Томас, — раз не хотите сдаваться, отправляйтесь в ад!
Он быстро вставил узкое трехгранное лезвие в щель и, придерживая одной рукой, сильно ударил кулаком по рукояти. Мизерикордия погрузилась, как он прикинул, не просто в мозг, а уперлась в стальной затылок шлема.
Вокруг была тишина, Томас поднялся и обратил внимание, что все смотрят не на него, а на галерею. Там стоит Олег с заряженным арбалетом и нехорошей улыбкой.
Олег сказал сверху с лицемерным сочувствием:
— Какой грохот по железу, меня тоже оглушило... Вижу, как рты разевают, но слов не слышу. Ничего, сейчас пройдет.
— Да, — ответил Томас, отводя глаза, — сейчас все пройдет.
Олег чуть ухмыльнулся, кивнул на гостей, что с великой неохотой вкладывали мечи в ножны.
— Кажется, нас догнали? — поинтересовался он спокойно.
— Кажется.
— Тогда надо уносить ноги, — ответил Олег.
— Заскочу в конюшню, — ответил Томас торопливо, — таких коней оставить — преступление.
— Только быстро...
Он оборвал себя на полуслове, из здания выбежали латники в добротных доспехах, с топорами и щитами, все рослые, настоящая дворцовая стража. Передний закричал при виде Томаса и Олега:
— Вот они!.. Убейте!
— Да, — прорычал Томас. — Всего лишь.
Первый латник умер, только поднимая меч, второму Томас разрубил голову в шлеме, даже не обменявшись ударами. Сбоку послышались яростные крики, там крушил все на своем пути Олег, Томас выкрикнул имя Пресвятой Девы, покровительницы рыцарей, ринулся, как озверевший бык, с такой скоростью нанося удары, словно в руке не рыцарский меч, а легкая сарацинская сабля. После каждого удара трещали щиты, кто-то вскрикивал и падал с разрубленной головой или отсеченной вместе с плечом рукой. Его тело содрогалось от частых ударов, но булатный панцирь даже не прогнулся, а меч все рубит и рубит, кровь хлещет из разрубленных тел, как из кабанов, на стенах красные брызги, под ногами хлюпает... и вдруг оставшиеся, не выдержав яростного напора, бросились в стороны.
— К воротам! — крикнул Олег.
— А кони?
— Какие кони? — ответил Олег, он срубил еще одного. — Мы сами кони!
Из караульной башни ворот высыпало человек пять, сами ворота закрыты, решетка опущена. За спиной от здания донесся яростный крик, из парадного входа выскакивают уже не простые ратники, а вооруженные гости.
Олег оглянулся затравленно.
— Не успеваем...
— Так примем бой! — воскликнул Томас.
— И это все, на что ты годен?.. Следуй за мной!
Голос был таким, что у Томаса и мысли не возникло ослушаться, он вбежал за Олегом в полутемное помещение бездумно, пронесся следом через комнатки прислуги, перед ними в страхе разбегались стряпухи, прачки, отпрянули к стенам два углежога с черными мешками. У одного завязка на мешке лопнула, крупные угли покатились по полу, звучно лопаясь под сапогами.
Олег с разбега вышиб запыленную и затянутую паутиной дверь исчез в полутьме, что перешла в тьму полную, непроглядную, оттуда донесся его злой голос:
— Не отставай, черепаха!
Далеко впереди вспыхнул красноватый свет смоляного факела. Олег уходил с мечом в одной руке и факелом в другой по узкому коридору. С грохотом вышиб еще одну дверь, а дальше ступени повели вниз, откуда пахнуло сыростью.
Томас бежал следом, наконец вспомнил, что таким голосом принц Готфрид Бульонский посылал их, усталых и замученных, на прорыв сарацинского войска. И отряд крестоносцев прошел через несметное полчище, как горячий нож сквозь глыбу масла, вышел к своим и захватил по дороге двух знатных пленников.
— Не отстаю, — прокричал он звонко. — Я тебе пятки оттопчу!
Ход привел в мрачную захламленную галерею с застойным затхлым запахом. Томас догнал Олега, тот пробирается осторожно, смотрит под ноги, светит факелом в стены.
— У тебя глаза хорошие? — спросил он. — Смотри по той стороне, я — по этой.
— Что это за коридор? — спросил Томас. Он оглянулся. — Почему за нами не гонятся?
— Трусят, — ответил Олег.
— Я так и знал, — сказал Томас с презрением. — А еще на поединок...
— Здесь древние твари, — объяснил Олег. — Это пострашнее, чем смерть от меча.
Он ускорил шаг, Томас споткнулся, а когда поднялся, отсвет факела падает уже из-за поворота. Донесся раздраженный голос:
— Ты где? Все отдыхаешь?
— Я между двумя каменными ящиками, — радостно прокричал Томас, — только железными!
В голосе отшельника ясно звучало раздражение.
— Дикий ты, как все христиане. Это не ящики, а дивно украшенные лучшими мастерами гробы древних вождей пиктов. Тот, что справа, принадлежит Концеляниускису, а тот, что слева, самому Угнолыртуксу.
Томас спросил ядовито:
— Это ты их прикончил?
— Грубый ты, — ответил Олег хмуро, — я ведь мыслитель, а не этот... мечемахатель.
— Да, конечно, — согласился Томас, — это они сами закололись мечами, а ты только рядом стоял, верю... Надеюсь, от грохота не проснутся?
— Не хотелось бы, — откликнулся Олег. — Хотя, кто знает...
Томас сказал с беспокойством:
— Тогда надо выбираться как-то! Я мертвых что-то не совсем обожаю. В смысле не свежих мертвых, эти безопасные, а давно мертвых...
— Не отставай, — донесся напряженный голос. — За нами не спускаются лишь потому, что здесь нечто более опасное, чем твой меч.
Томас, ушибаясь и падая, но держа меч наготове, поспешил на голос. К счастью, Олег остановился и ощупывал стену. Пробормотал разочарованно:
— Не здесь... и не здесь...
Томас спросил с ядовитым сочувствием:
— Уже и забыл, где ловушки ставил...
— Я здесь первый раз, — огрызнулся Олег. — Но я говорил, все строят одинаково, как пчелы соты. Хоть и не подсматривают друг у друга. И все уверены, что уж они-то придумали что-то необычное. Идиоты.
