Стефан Корджи - Ночные клинки
Волна с ревом ударила о берег. Потоки воды хлынули вверх по пещере, норовя сбить Конана с ног; однако он стоял крепко, упершись руками в низкий свод.
— Циондид! Да взбаламуть ты хоть весь океан — тебе никогда не добраться до меня!
Усиленный пещерой голос вырвался наружу. Казалось, Циондиду дали пощечину.
Элементал ответил немедленно. Прямо из воздуха над кипящей водой залива вырвалась белая молния, ударившая в скалу рядом с входом в пещеру. Гранит моментально расплавился и потек вниз ярко-алыми струями. С шипением взвились белые облака пара. Гремел гром, сотрясая скалы, выл ветер, волны, как безумные, кидались во все стороны… Конан мельком подумал, что сталось с их несчастной лодчонкой. Хорошо еще, что Ана захватила с собой кое-какие припасы…
— Слаб, слаб Циондид! — как можно более глумливо выкрикнул Конан. И вновь — пещера странным образом усилила его голос, так что элементалу снаружи он показался даже громче его собственных громов.
— Слаб Циондид! Ничтожны его огненные копья, если смертный так легко может устоять перед ними!
Дикий вой ярости. Молнии одна за другой били в скалу, отрывая от нее громадные оплавленные глыбы. Стаями фантастических птиц взлетали снопы искр.
— Слаб, слаб Циондид! — Конан поспешно зажал уши. И вовремя — окончательно выведенный из себя дух обрушился на скалу со всей своей мощью. Гром, казалось, сейчас вытрясет из тела киммерийца саму его душу; камень горел, вода в заливе кипела, пылающие обломки скал взлетали высоко в затянутое тучами небо. Огненный меч вновь рубанул по камню — и внезапно настала тишина.
Распаленный до последнего предела, Циондид вложил в удар слишком большую мощь — большую, чем мог себе позволить.
Наступала тишина. Угасли молнии. Затих ветер. Разгладилась поверхность воды. Потрескивая, остывала оплавленная, истерзанная скала. Элементала Циондида больше не существовало.
Конан нашел Хашдада и Ану забившихся в самый дальний конец драконьего логова. Судя по всему, если здесь и жил дракон, то очень небольшой, быть может, совсем молодой. Логово было покинуто давным-давно, ветры выдули отсюда даже память о драконьем запахе — но кое-что от прежнего хозяина все же осталось. Нет, не блистающий меч, не исполненное чародейской силы волшебное кольцо или таинственный камень-амулет. Нет. Всего-навсего заржавленный старый ключ. Конан поднял его, повертел и так, и эдак — ему, профессиональному взломщику, интересны были любые ключи, а этот имел настолько замысловатую бородку, что даже киммериец затруднился бы подобрать к нему отмычку.
— Драконы, особенно молодые — они что птицы: частенько таскают блестящее, — заметила Ана, разглядев находку варвара.
— Пригодится, — решил северянин, пряча ключ в карман широких кожаных штанов. — Этот ключ — наверняка из орденского замка… кто знает, может, замок так и не был сметен?
Хашдад только рукой махнул в ответ на это явно нелепое предположение.
— Послушай… а почему все так тихо?
— Мой план удался, — пожал плечами Конан.
— Твой план? Какой?
— Вывести этого тупого духа из себя, пока он не растратит все силы, кромсая скалу, — охотно пояснил киммериец. — Прием рискованный, но верный. Меня ему обучил, помнится, один маг из Светлых.
— А Ишон? Он-то откуда взялся?
Конан усмехнулся.
— Никакого Ишона нет и никогда не было. Но разве ж чванливый элементал признается в том, что чего-то не знает?.. Так что для нас главным было дотянуть до пещеры… а дальнейшее уже вышло само собой.
Киммериец умолчал о том, что, несмотря на холод, спина его вся была покрыта потом.
— Лодку-то, небось, в щепки размололо… — прокряхтел Хашдад, сползая вниз.
Его слова оказались пророческими. Утлое суденышко то ли сорвало и унесло волнами, то ли испепелило молниями Циондида — но, так или иначе, лодки путники лишились.
— Поплывем так, — пожал плечами Конан. — Зря я, что ли, меха с собой таскал?
Они плыли в холодных водах залива. Очень холодных водах, и киммериец уже с тревогой думал о том, сколько они выдержат, когда они словно бы пересекли некую границу, разом окунувшись в блаженное тепло тропических морей. Циондиду принадлежал далеко не весь залив. Владельцы замка Ночных Клинков тоже любили купаться.
А потом высокие скалы как-то постепенно сошли на нет, на берега выплеснулась зелень, а впереди, на высоком холме, пловцы увидели высокие шпили Замка Ночных Клинков.
— Ух, ты… — вырвалось у Конана. Замок был воистину прекрасен. Изящные розовые и белые башни, с перекинутыми меж ними высокими арчатыми мостиками; элегантные крылья жемчужно-серых колоннад, спускавшихся к самой воде; строгие фасады дворца, проглядывавшие между башнями. Крепостных стен не было вовсе. Все строение скорее напоминало увеселительный охотничий дворец беспечного короля-жизнелюба, чем мрачную твердыню изуверов-волшебников.
Конан, Хашдад и Ана выбрались на берег примерно в полулиге от розовых башен. Тихо журча, к заливу из леса сбегали ручейки. Джунгли подступали к самой воде; пальмы купали в ласковых волнах длинные зеленые листья, в каждый из которых Ана могла бы завернуться, как в плащ.
— Теперь вперед, — шепотом приказал Конан. — Ана! Ты знаешь подходы?
— Знаю, — голос девушки-оборотня дрожал от скрытой ненависти. — Я все помню, не сомневайся, Конан!
Краем залива они дошли до той черты, где джунгли уступали место аккуратной зеленой лужайке вокруг самого замка. Перед путниками лежало открытое, просматривавшееся из бесчисленных окон пространство. Миновать его незамеченными не было никакой возможности.
— Тут должны быть входы в подземелья, — прошептала Ана. — У Ночных Клинков множество отнорков… одним из них выпускали меня… охотиться в джунглях… — Ее передернуло от ужаса и отвращения. — Я попытаюсь найти…
— А замок я беру на себя, — подхватил Конан. Однако до самого вечера им так и не удалось ничего найти. Крепость жила, между башнями сновали люди в коричневых мантиях, им раболепно кланялись босоногие слуги в коротких ярко-желтых куртках и таких же штанах. Конан заметил, что все слуги были чернокожими, в то время как среди облаченных в мантии встречались и белые, и желтые, и даже красные цвета кожи, Орден Ночных Клинков принимал всех, без различия меж расами.
— Кром! — вырвалось у киммерийца, когда они вновь уткнулись в берег залива, описав широкую дугу вокруг замка. Позади остались три дороги, по которым сплошным потоком двигались обозы — тяжело груженные в замок, порожние — из него.
— Хотел бы я знать, для чего им такая прорва съестного, — пробормотал киммериец, провожая взглядом очередной гурт скота не менее чем в сотню голов. — Этим можно прокормить десятитысячное войско!
