Тим Доннел - Пути судьбы
— Знаю, чувствую, я смогу отомстить! Сюда я пришла, чтобы знать — кто подослал к ним убийц? Хватит пустой болтовни, гадальщик, я задала свой вопрос!
Адзир-Кам поднялся с кресла:
— Вот оно — Зеркало Снов, вопрошай его! Но хочу предупредить тебя: не все получают ответы! — И он медленно подошел к краю бассейна.
— Что значат твои слова, Адзир-Кам?! Я слышала, что лишь ты способен заглянуть в прошлое и беседовать с мертвыми… — Соня остановилась в двух шагах от мраморного поребрика, не решаясь подойти ближе.
— Да, могу! Но не я — ты сама сейчас заговоришь с ними! А вот будет ли ответом то, что услышишь,— не знаю. В жизни смертных есть такие тайны, раскрыть которые подвластно только Времени… Смотри внимательно: когда вода успокоится и станет гладкой, как металл, я брошу на середину этот шар,— гадальщик вытянул вперед руку с большим, как персик, круглым кристаллом,— и ты призовешь тех, кого желаешь спросить. Но будь осторожна, не подходи к краю, не наклоняйся над зеркалом, не прикасайся к нему!
Встав на колени, Адзир-Кам положил посох и, скрестив над головой руки, тягуче забормотал заклинания на гортанном языке.
Черная вода забурлила сильнее, превратив бассейн в подобие кипящего котла. На поверхности возникали и лопались большие радужные пузыри, их становилось все больше и больше, они, потрескивая, сливались друг с другом, пока не превратились в один, огромный. Он возвышался над бассейном, словно купол, отливая то зеленым, то розовым, то лиловым цветом. Адзир-Кам поднялся с колен и взял в руки посох.
Раздался короткий хриплый вскрик — и он с силой проткнул древком сияющий пузырь. Соня вздрогнула: ей показалось, что сейчас раздастся ужасный грохот, подобный тому, что обрушился на нее, когда она уронила кубок, но вместо этого прозрачный купол рассыпался на тысячи сверкающих искр. Они, словно капли дождя, упали на черную неподвижную поверхность, взволновав ее множеством маленьких кругов. Через мгновение вода снова успокоилась, и колдун подошел вплотную к мраморному краю бассейна:
— Иди сюда. Встань рядом, я бросаю шар. Дай мне руку. Зеркало Снов может позвать тебя, и ты, с твоей неокрепшей душой, сделаешь непоправимый шаг!
Соня почувствовала, как ее горячие пальцы сжала рука Адзир-Кама. Даже сквозь перчатку девушка ощутила холод и тут же забыла об этом: хрустальный шар упал на середину бассейна и с тихим звоном покатился по ставшей твердой глади воды, описывая круги — сначала маленькие, потом все больше, больше, больше.
Откуда-то снизу, из неимоверной глубины, послышалась отдаленная мелодия, казалось, что кто-то тихо наигрывает на флейте. Звуки приближались, становились громче, отчетливей, музыка звала и торопила, манила и отталкивала. Ледяные пальцы прорицателя сильнее сжали ее ладонь, и Соня, слегка наклонившись вперед, позвала:
— Отец, ты здесь? Мама, где ты? Братья, отзовитесь, это я, Соня, пришла спросить вас!
Ее голос звучал тревожно и глухо:
— Я хочу узнать, кто ваши убийцы! Меня пытались уверить, что это была просто шайка наемников. Будто они оказались в Салафре случайно. Но я не верю этому! Это ложь, а я должна знать правду! Отец, отец, я призываю тебя — ответь! — Теперь уже Соня изо всех сил сжимала руку Хранителя, напряженно всматриваясь в блестящую черную поверхность.
Завораживающая мелодия звучала совсем близко, переплетаясь с неясными отзвуками голосов — мужских, женских, детских. Хрустальный шар медленно катился у самого края бассейна, изредка задевая гранями полированный мрамор. Докатившись до того места, где стоял гадальщик, шар остановился.
Адзир-Кам взял его, и в то же мгновение черная гладь исчезла, уступив место до боли родному видению: там, внизу, простиралась Салафра, любимый и прекрасный Гранатовый Сад. Соня даже поняла, откуда смотрит — с толстой ветки старого платана, возвышавшегося, как господин и хозяин, над всеми другими деревьями усадьбы. Вдалеке мелькали фигурки, но девушка не могла разглядеть лиц. Она вскрикнула, рванувшись вперед:
— Отец, братья, я здесь, подойдите ко мне! Мама, Ална, где вы?!
Словно в бегущей воде, очертания дома потеряли ясность, зыбко задрожали, и вот перед ней замелькали знакомые образы, вернее, смутные тени. В такт колдовской мелодии из темноты выступали то высокий лоб с нахмуренными бровями, то нежная рука со светильником, а отблеск огня падал на румяные смеющиеся губы или на щеку и прядь черных вьющихся волос…
До рези в глазах Соня всматривалась в Зеркало Снов, пытаясь разглядеть лица тех, кто ушел навсегда. Но они, появляясь вновь, исчезали в глубокой тени, и снова выхваченные из мрака нездешним светом, мелькали перед глазами девушки призрачным хороводом.
— Ты должна не смотреть, а слушать! — вывел ее из оцепенения негромкий приказ Адзир-Кама.— Слушай, а то, что нужно увидеть,— само тебе покажется! Слушай, девочка!
— Я слышу… слышу музыку, это звуки флейты и еще чей-то шепот, но слов я не понимаю…
— Вслушивайся, а тени пусть пляшут! Не смотри на них так пристально, это всего лишь твои воспоминания! Слушай! Арнуф, тигха, хардгаман!— Чародей, произнеся заклинание, поднял руку с посохом. Мелодия флейты замедлилась, стала тише, а невнятный лепет, сначала больше похожий на шелест листьев, начал складываться в тихие слова:
— Не здесь, не здесь, ответ не здесь! Соня, Соня! Обвалы и кручи, черные тучи, пламя и дождь, иди — и дойдешь! Соня, Соня! По Белой Тропе навстречу судьбе! Отказавшийся — обретает, познавший — теряет! Соня, Соня, Соня! Рыжая Соня!
Голоса, родные и в то же время чужие, умолкли; вновь зазвучала нежная мелодия флейты, убаюкивая и тревожа. Соня почувствовала, что ее настойчиво тянут за руку назад, послушно отступила от края и обернулась.
— Все… Зеркало Снов ответило на твой вопрос,— сказал гадальщик, бросив в бассейн горсть красноватого порошка.
— Как?! Ничего мне не сказало твое зеркало! — Соня сердито вырвала руку из холодных пальцев.— Я спрашивала — кто погубил мою семью, и что же я услышала и увидела?! Там мелькали какие-то лица, мне даже не удалось их рассмотреть! Правда, они были так похожи… И руки… Конечно, это руки отца… и я узнала мамин перстень…— Соня до крови закусила губу.— Прости меня, гадальщик, сама не понимаю, что говорю! Да, я видела Салафру и мою семью, они мне что-то пытались сказать! Но что… Тропа, обвал… Куда мне идти, куда мне теперь идти?!
— Я предупреждал, ты можешь получить не тот ответ, которого ждешь! Но Зеркало указало на Белую Тропу Времени.— Адзир-Кам смотрел на девушку светло-серыми глазами с крошечными точками зрачков, губы его чуть заметно улыбались.— Эта Тропа — самый опасный путь из всех, . что я знаю, страшней его только дорога на Серые Равнины. Вернись домой, девочка, и не искушай судьбу! Твои родные сказали: познавший — теряет! Прислушайся к совету тех, кто смотрит с той стороны Зеркала!
