Кристина Стайл - Дочь кузнеца
Ниун сжал кулаки так, что хрустнули суставы. Он любил мать. Она была гордая, сильная, смелая, умела обращаться с мечом и кинжалом, но в то же время походила на доверчивого ребенка. В ее голосе, походке, жестах сквозило столько нежности, ласки, изящества, что порой она выглядела совершенно беспомощной, ее хотелось укрыть, защитить, окружить заботой. Что с ней теперь? Ниун нисколько не сомневался, что она ни за что не согласилась бы разделить ложе с немилым ей человеком, она скорее отправилась бы на Серые Равнины, прихватив с собой, если бы только смогла, и насильника. Но она была лучшей в селении мастерицей. Так что, скорее всего, ей сохранили жизнь, но, видимо, она вынуждена работать на жестокого хозяина и тихо умирает тоскуя о навсегда потерянных для нее родных краях и близких людях.
О, как ненавидел он своих врагов! И если только они снова отважились опоганить киммерийскую землю своими грязными ногами, они пожалеют о том дне, когда появились на свете.
5
Собрав вещи и тщательно уничтожив все следу костра, Релан и Ниун, ступая бесшумно, словно тени или Духи Леса, отправились на поиски тех, кто спугнул их охотничью добычу. Дойдя до того места, где они повернули обратно, путники затаились и прислушались. Ни одного постороннего звука, лишь ветер шелестел ветвями деревьев, да снова щебетали умолкнувшие было птицы. Стараясь наступать на кочки, покрытые плотным мхом, или на выглядывавшие из земли корни деревьев, чтобы не оставлять следов, киммерийцы очень медленно двинулись дальше. Вдруг Ниун остановился и тихонько тронул за рукав Релана: слева виднелось кострище, которым еще курился легкий дымок. Небольшая полянка была густо усеяна всевозможными следами, и варвары, опустившись на четвереньки, принялись читать оставленное им "послание".
— Смотри, — шепнул Релан, указывая на раскинувшийся неподалеку кустарник.
От поляны к кустам шли четкие цепочки отпечатков, которые надежно сохранила мокрая от недавнего дождя земля. Маленькие ножки, оставившие одну из цепочек, похоже, очень спешили: передняя часть следа была явно глубже. За ними гнался обладатель огромных широких ступней. Возле кустов он, видимо, нагнал жертву: вся земля там была истоптана. Затем следы вернулись к костру, возле которого сидели еще не менее пяти-шести человек. Ниун внимательно осмотрел поляну и в низких кустиках вереска нашел длинную изящную серьгу, сделанную из тончайших медных нитей, которые сплетались в тонкий замысловатый узор. Таких великолепных украшений ему еще никогда не приходилось видеть. Он молча протянул ладонь с лежащей на ней находкой Релану. Тот изумленно вскрикнул, но быстро зажал себе рот рукой, а затем шепотом сказал:
— Я видел однажды такую блестящую работу. Эти украшения делают мастера из селения, лежащего далеко на юге, у самого подножия гор. Они, правда, иногда торгуют своими изделиями, но очень редко. Как эта серьга могла попасть сюда?
— Боюсь, что кому-то опять приглянулись наши женщины. Видишь, здесь не только мужские следы. И одна из пленниц пыталась скрыться. Если бы они просто шли куда-то, никто не стал бы убегать.
— Но почему они забрались так далеко? Ты ведь говорил, что женщин воруют в основном ваниры. А если это так, то на их пути лежала не одна деревня.
— Вот это нам с тобой и предстоит выяснить. Не оставим ведь мы беспомощных женщин в руках у вонючих шакалов!
Ниун был очень близок к истине. Они с Реланом наткнулись на следы остатков ванирской шайки, которая, возомнив, что никто не сможет сравниться с ними в силе и ловкости, двинулись на промысел в Аквилонию. Но там с них быстро сбили спесь, и почти все разбойники бесславно полегли на чужой земле. Остались лишь четверо, которые еле-еле смогли унести ноги.
Разозленные неудачей, они выкрали в трех разных селениях девушек. Невелика, конечно, добыча, но в открытую ваниры не рискнули напасть, а потихоньку сумели справиться только с тремя беззащитными созданиями. Правда, киммерийских женщин трудно было назвать беззащитными, но совладать каждая с четырьмя могучими мужчинами уж никак не могла.
"Добыча" оказалась с характером, и похитители торопились поскорее привести свои жертвы в Ванахейм, чтобы выручить за них хоть что-нибудь, что оправдало бы неудачный поход, ибо вернуться домой совсем с пустыми руками они не могли. Такого позора их соплеменники никогда бы им не простили. Именно торопливостью объяснялось то, что они шли по киммерийским лесам почти не таясь.
Выследить похитителей оказалось совсем несложно, и скоро Ниун с Реланом услышали, как хрустят сучья под ногами неосторожных врагов. Оба замерли на мгновение, затем тихо достали кинжалы и начали неслышно подкрадываться к обнаглевшим мерзавцам. Спрятавшись за старым деревом, ствол которого могли обхватить лишь двое взрослых мужчин, Ниун тихонько выглянул. По лесной тропе, нисколько не скрываясь, шли четыре ванирских воина и три плененные ими девушки. Два разбойника возглавляли процессию, еще двое замыкали ее.
Впереди шагал невысокий, крепко сбитый мужчина с квадратным лицом. Его светло-серые глаза смотрели только вперед, тонкие губы были плотно сжаты, в огромной, словно кувалда, ладони он держал большой охотничий нож. Рядом с ним мелкими шажками трусил довольно щуплый человечек с редкими светло-рыжими, почти розовыми волосами, острым носом и безвольно скошенным подбородком. Однако его легкие движение выдавали ловкость и гибкость, а потертые ножны, висевшие на боку, говорили о том, что мечом этот человек пользовался нередко и, пожалуй, был даже более опасным противником, чем его тяжелый и неповоротливый спутник.
На девушек Ниун сначала даже не взглянул: его гораздо сильнее интересовали те, с кем ему с минуты на минуту придется вступить в бой. Справиться с идущими сзади, скорее всего, будет достаточно просто. Незнакомые с лесом, они то и дело спотыкались, шипя сквозь зубы проклятия, и, похоже, их больше интересовали пленницы, чем их собственная безопасность. Однако они были воинами, и их бледные лица украшали многочисленные шрамы, но, хоть оба и оглядывались все время по сторонам, ни один не заметил преследователей, что, конечно, было на руку киммерийцам.
Ниун жестом подозвал Релана и, когда тот мгновенно очутился рядом, шепнул:
— Ты когда-нибудь метал ножи?
Релан пожал плечами.
— Приходилось, но не могу похвастаться особой меткостью. Правда, у этих тварей широкие спины, и вряд ли я промахнусь.
Ниун нахмурился:
— Плохо. Но выбора у нас нет. Одновременно со всеми мы вряд справимся. Да и пленницы будут в опасности, если драка затянется. Сделаем так. Подкрадемся поближе, и по моему сигналу метнем кинжалы. Если сумеем сразу поразить двоих, с оставшимися сложностей не будет.
