Андрей Чернецов - Врата дракона
– Чтобы оружие глиняной армии не пошло гулять по рукам.
– Конечно, это возможно, – нехотя согласился Чен. – Но уж очень странно все выглядело.
– Откуда у тебя такая информация?
– Говорили знающие люди, – пожал плечами Джимми. – Вот, например, гробницу Цинь Шихуана не тронули даже грабители. И до сих пор ее не вскрыли, хотя слухи о хранящихся там сокровищах ходят до сих пор.
– А чего же боятся?
– Ловушек, конечно! И страшных зверей, которые могут там водиться.
– Зверей? – девушка рассмеялась.
– Зря вы так смеетесь, в гробнице Цинь Шихуана сделаны реки, по преданию, из чистой ртути. Кто знает, как она может повлиять даже на безобидных сколопендр?!
– А Пагоды Диких Гусей?
– Ну, – Джимми снова пожал плечами. – Пагоды такие. Монахи там… Это не самые красочные места. Кстати, мы приехали.
– Но это же гостиница, а ты собирался к механику.
– Я решил, что после такого напряженного дня вам следует отдохнуть. А я уж поеду к автомеханику сам. К тому же мне еще сегодня нужно обежать некоторых людей и Посольство. А завтра в восемь утра, я приеду к вам, и мы вместе поедем получать визу. Хорошо?
И Джимми улыбнулся так сладко, что Бетси тут же захотелось выпить чего-нибудь, вроде терпкого зеленого чая.
Пожалуй, на сегодня хватит и приключений и информации.
Неизвестно, как прошла ночь для миссис МакДугал, но для Джимми она выдалась на редкость неспокойной.
– Совсем плохая, совсем плохая… – третий час качал головой маленький толстенький китаец, размазывая масляные пятна по синему комбинезону. – Совсем, совсем.
– Вей, ты меня знаешь. И я тебя знаю, – терпеливо говорил Джимми. Ему уже трудно было вспомнить, в который раз за вечер он начинал все с начала. – Ты ремонтируешь мою тачку уже семь лет. Семь лет я тебе плачу и семь лет ты ее ремонтируешь. И все остаются довольны. Я одного не могу понять, Вей, зачем ты отказываешься от такого перспективного клиента как я? Что я тебе сделал?
– Совсем плохая, – бормотал Вей. – Совсем плохая машина. Я тебе семь лет говорю, чтобы ты купил себе новую. Чтобы ты перестал наконец приезжать ко мне на последнем издыхании и выклянчивать у меня копеечный ремонт, который позволит тебе прокататься еще один день. Я говорил тебе это семь лет…
– Вей…
– Не перебивай. Семь лет я тебе говорил. Но сегодня я говорю это в последний раз. Все. Хватит. Сегодня я не буду ремонтировать эту машину. Потому что это надругательство. Надругательство над всей автомобильной индустрией планеты. Потому что такие машины должны умирать, как достойные люди. Они заслуживают покоя, эти патриархи на четырех колесах. Нельзя вечно поддерживать жизнь в теле, когда мозг уже умер. Нельзя надеяться на чудо, когда его нет и быть не может. Невозможно отремонтировать машину в ТАКОМ состоянии, если ее владелец не может оплатить счет…
– Ах, вот ты о чем… – Чен облегченно вздохнул.
– Я всегда тебе говорю, Джимми, на протяжении этих долгих семи лет, что ремонт машины стоит денег. Маленьких, как обычно, или больших, как сейчас, но стоит денег.
– Не знаю, как по поводу семи лет, но последние три часа ты ни разу не упомянул слова деньги. Ты рассуждал о каких-то материях и о своем Машинном Боге, которому ты тут молишься.
– Никакому Машинному Богу я не молюсь.
– Молишься!
– Не молюсь!
– Хорошо. Но про деньги ты ничего не говорил.
– Какой смысл рассуждать о том, чего нет. Я не даос, чтобы болтать о святой пустоте ночи напролет.
– Мне кажется, ты о ней и говоришь.
– Совсем нет.
– Да.
– Нет.
– А о чем?
– О деньгах!!! – Внезапно взорвался невозмутимый Вей. – О деньгах я говорю, Джимми. О тех деньгах, которые ты мне должен за год постоянных переделок и ремонтов твоей колымаги! Пойми Джимми, мне нужно платить за аренду, за материалы, за инструмент! У меня сверлильный станок сломан! Меня кредиторы трясут! Джимми, я не буду ремонтировать твою тачку в кредит. И скоро вообще ничего не буду ремонтировать. Никогда, никогда! Понимаешь?
Таксист удовлетворенно улыбнулся.
– Понимаю. Но у меня есть план…
– О нет, Джимми, только не план! – Вей замахал руками с которых полетели капли масла. Чен слегка отодвинулся в сторону. – Последний раз я едва не потерял своей мастерской. Она это все, что у меня есть, Джимми.
– Никакого риска. Только маленькое путешествие.
– К коммунистам, – резюмировал Вей.
– Откуда ты знаешь?
– Если ты говоришь, маленькое путешествие, значит, ты снова взялся за контрабанду.
– Вей, – Чен укоризненно покачал головой. – Вей… Я же давно в завязке. Ты же знаешь. Ты же сам вытаскивал меня из…
– Я помню, из чего я тебя вытаскивал, Джимми. Я не хочу снова начинать.
– Одна поездка. Официальная. Легальная.
– Ты слишком сладкий.
– Зато я честный.
– Я не поеду. Никуда не поеду. Но только для интереса, для того, чтобы знать, откуда тебя нужно вытаскивать, я спрошу у тебя. Что это за план?
– Элементарно. Поездка в Большой Китай. На экскурсию с одной взбалмошной особой, которая все время попадает в неприятности. Ну, обеспечим ей там некоторое количество экзотики. Приключений. Мистический Восток. Ты понимаешь…
Чен благоразумно промолчал, что его новое знакомство началось с трупа. Он сегодня вообще был на диво благоразумен. Не стал, например, интересоваться у леди подробностями инцидента у отеля: кто, да как, да почему. И даже не заикнулся о надбавке за риск. А ведь наверняка предстоящая поездка отнюдь не будет легкой увеселительной экскурсией.
С чего бы это? Неужели его так зацепила эта симпатичная синеглазая блондинка с потрясающей грудью?
– Как с Дальтоном? – перебил его размышления Вей.
– Что? – сначала не понял «лучший таксист Гонконга».
– Я спрашиваю: прогулка такая же как тогда, с Дальтоном?
– Ага… – и Джимми подмигнул настолько заговорщицки, насколько это вообще было возможно. – Но для этого, мне нужна машина.
Вей вздохнул и изо всей дури обрушил на колымагу мистера Чена чудовищный удар своего молотка.
Глава третья
Кошки-мышки
Бетси не знала, как прошла ночь для мистера Джимми Чена, но для нее она выдалась на редкость неспокойной.
Стоило Элизабет переступить порог своего номера в «Айленд Пасифик», как ей сразу же стало очевидным – за время ее отсутствия здесь кто-то побывал. Все вещи девушки были самым бесцеремонным образом перерыты и в беспорядке валялись, где попало. Непрошенные гости явно не скрывались. Они даже не попытались замести следы обыска. Такое мог себе позволить только тот, кто ничего и никого не боялся в этом городе. Кто был полностью уверен в своей безнаказанности.
