Джон Робертс - Конан не знающий страха
Толстяк подозрительно оглядел полуголого киммерийца, покачал головой и спросил:
— Тебе чего, чужестранец?
— Поесть и место для ночлега. Деньги у меня есть.
— Мясо еще не готово, — хозяин указал на вертел, — хлеб вот-вот доставит пекарь, так что подожди немного, а вина могу тебе принести, это у нас в любое время — пожалуйста.
Пить Конану хотелось давно, и все же вино натощак — гиблое дело.
— Покажи, где я могу лечь. Посплю несколько часов, потом поем. Мне предстоит погоня, надо беречь время.
— Как скажешь. Идем, покажу место для сна.
И хозяин повел Конана в тот конец помещения, где была занавеска, именно туда, где заприметил он скрюченную фигуру. Хозяин отдернул занавеску, и Конан увидел дверь. В этот момент фигурка вздрогнула. Конан, к своему удивлению, обнаружил, что это женщина со светло-коричневыми волосами, вернее даже, девушка одних с ним лет. Черты ее лица поражали значительностью и правильной красотой, которую портил кружок черной кожи, закрывавший левый глаз девушки.
Взгляд Конана задержался на сидящей, та в свою очередь как-то чудно глянула на киммерийца.
Комната, в которую ввел Конана хозяин, была разгорожена занавесками. Хозяин зажег свечу, и Конан бросил на пол свои вещи.
— Неплохо. А что это за девка у двери? Как-то странно она посмотрела на меня.
— Ерунда. Это Сумасшедшая Калья. В этих краях ее хорошо знают. Всех мужчин она считает подлецами, так-то…
— У нее взгляд ястреба. Видел я однажды такого. И что же в ней такого особенного?
— Ее считают опасной, и никто не знает, что с ней делать. Вообще-то здесь полно всяких шлюх. Но эта пришла из района боевых действий. Она разыскивает какого-то типа, которому должна отомстить. А может, этот тип существует лишь в ее больном воображении. Королевские гвардейцы ее не трогают, потому что она сумасшедшая, да к тому же благородных кровей. Сюда, ко мне, она наведывается лишь изредка. Деньжат у нее хватает, чтоб только заплатить за еду и ночлег, откуда деньги — не наше дело. Она заявилась сюда ночью, и до сих пор спала. Она всегда так спит, прислонившись спиной к стенке. — Толстый хозяин ухмыльнулся. — Отмыть ее, так неплохая деваха получится.
Дальше поддерживать разговор Конан не стал. На сумасшедших девиц у него ни сил, ни времени не было.
— Разбуди, когда обед будет, — бросил он, снимая пояс. Предусмотрительно сжав рукоять меча, Конан улегся и тут же провалился в сон.
Проснувшись, киммериец инстинктивно потянул меч из ножен, и этим до смерти напугал пришедшего его будить мальчишку—прислужника.
— Господин, вы просили разбудить вас к обеду.
Кивнув мальчишке, Конан убрал меч. У дверей стоял бочонок с водой. Слегка омывшись и обтеревшись несвежим полотенцем, Конан отодвинул занавеску.
Народу уже набилось прилично. Некоторые посетители с любопытством уставились на Конана. Сумасшедшая сидела у занавески в прежней своей позе, однако голова ее была высоко поднята, и единственным своим глазом она хищно разглядывала посетителей.
Усевшись с краю за стол, Конан взял из общей миски приличный шмат мяса. Неизвестно, когда он снова сможет поесть, поэтому подкрепиться Конан решил солидно. Мальчишка подал ему чашу с красным вином, и Конан принялся за еду.
Конан самозабвенно расправлялся с мясом и поначалу не заметил неопрятного человека в потертой шерстяной рубахе, усевшегося напротив. В свою очередь и незнакомец, прежде чем глянуть на Конана, залпом опорожнил чашу с вином, услужливо поднесенную мальчишкой, причем капли вина повисли на его неухоженных усах.
Напившись, незнакомец улыбнулся, обнажив гнилые зубы:
— Я слышал, тебя интересовали некие путники, которые, возможно, провозили на продажу лошадей… Я — Рарио, торговец лошадьми. Не исключено, что я смогу быть тебе полезным…
— Те, кто меня интересуют, — бандиты. Южанина зовут Тахарка, аквилонского выродка — Аксандриас, еще там двое гандеров…
Собеседник приложил палец к губам, показывая, что надо молчать.
— Потише—ка, приятель. Тут много лишних ушей.
— Тут нет никакой тайны. Эти твари — враги для всех. А мне они сильно задолжали. И никакие боги им не помогут.
— Не горячись, киммериец. И поговорим лучше в другом месте, за пастбищем, к примеру. Шепни охраннику мое имя, и он тебя пропустит. Заканчивай со жратвой и приходи.
Сунув что-то хозяину, Рарио вышел из таверны. Обглодав последнее ребрышко, Конан потянул руку за новым куском и заметил рядом, за своей скамьей, фигуру, закутанную в темную ткань. Это была Калья. Присмотревшись, Конан понял, что укутана она в широкое одеяло из грубой коричневой холстины, посередине которого проделана дырка для головы. Время от времени одеяло сползало, но даже тогда невозможно было определить, что же надето под ним.
— Давай поболтаем, — прямо заявила она.
В собеседниках Конан сейчас не нуждался, но прогонять сумасшедших в Хайбории было не принято. Он молча кивнул на скамью против себя и велел мальчишке принести еще чашу с вином.
— Я — Калья. Меня считают сумасшедшей, тебе уж, наверно, сказали.
Голос ее напоминал воронье карканье и мало подходил молодой девушке.
В неверном свете сальных свечей Конан разглядел шрамы по обеим сторонам шеи говорившей. Видно, когда-то, когда Калья была еще ребенком, кто-то повредил ей голосовые связки, потому и голос ее стал таким резким. Конан отпил вина. Что ж, мир, в котором они росли и живут теперь, жесток. Мало ли что с кем могло случиться! Его это не касалось.
— Ты знаешь мое имя. Скажи теперь свое. С виду ты киммериец.
— Точно. А зовут меня Конан. — Мальчишка принес чашу с вином и поставил перед девушкой. Сквозь вертикальный прорез в одеянии девушка выпростала левую руку. Конан с изумлением увидел на этой руке перчатку из плотно пригнанных друг к другу металлических пластинок.
— Ты кое-кого ищешь. Я слыхала твой разговор с этой свиньей Рарио. Мне тоже нужен один человек. Судя по всему, он среди тех, кого ищешь ты.
— А мое какое дело? Съешь лучше чего-нибудь. — Конан указал на мясо.
— Мне нечем платить.
— Я угощаю. Люди, которых я ищу, одолжили мне, сами не подозревая того, эти деньги, — хмыкнул киммериец.
Впрочем, угощая девушку вином, Конан надеялся, что, порядком выпив, та уснет и избавит его от не слишком приятной необходимости общаться с сумасшедшей. Однако девушка была голодна и хорошо ела.
Некоторое время они помолчали. Никто из посетителей таверны не изъявлял желания вступить с ними в беседу, и это вполне устраивало Конана.
Хорошо, что он не видел себя со стороны. Мало кто решился бы заговорить с такой веселенькой парочкой: полуголый киммерийский волчонок и сумасшедшая в одеяле… Даже в таверне на большой дороге такое не каждый день встретишь!
