Норман Хьюз - Лавина
Конан сдержанно кивнул.
— Я исполнил то, что обещал. Долина вновь принадлежит вам. Когда вы намерены судить ведьму?
Однако селянин словно бы и не слышал слов варвара. Медленно, не сводя глаз с женщины, он приближался к ней, пока наконец не остановился совсем рядом, вплотную к ней. Конан видел, что ей хочется отшатнуться, но почему-то она усили¬ем воли заставляет себя оставаться на месте.
— А ты совсем не изменилась… — срываю¬щимся голосом выдохнул отец Кайты.
Она смотрела на него несколько мгновений, прежде чем бросить презрительно:
— Ты тоже, Майдрак. Все такой же жадный ублюдок!
— Ах ты!.. Эй, отпусти! — последнее предна¬значалось уже Конану, который перехватил зане¬сенную для удара руку селянина. Толпа, собрав¬шаяся вокруг, возмущенно загомонила. Рывком обернувшись к ним, киммериец обнаружил, что на лицах всех без исключения, не только муж¬чин, но и женщин, — то же самое хищное, алчное выражение, что и у отца Кайты.
Сдвинув брови, ибо происходящее нравилось ему все меньше и меньше, варвар поискал де¬вушку взглядом, но не смог найти ее в толпе.
— Успокойтесь! Вы же хотели судить ведьму, а не разорвать ее на части. Так пусть будет суд!
Однако эти слова оказали на селян совершен¬но неожиданное воздействие. Послышались кри¬ки:
— О чем он говорит?
— Что болтает этот наемник?
— Пусть убирается, пока цел!
— Вон отсюда!..
Вскинув меч, Конан с угрозой обвел взглядом толпу. Но прежде, чем он успел хоть что-то ска¬зать в ответ, неожиданно вмешался Майдрак.
— Киммериец! Не слушай этих глупцов! — Го¬лос его звучал просительно и успокаивающе. — Они так рады твоей победе, что сами не знают, что говорят. — При этом он яростно замахал на селян руками, словно желая заставить их замол¬чать. Как ни странно, толпа и впрямь притихла.
— Мы будем судить ведьму по закону. Будь спо¬коен, она получит то, что заслужила. Но это бу¬дет еще очень нескоро. Сперва нам нужно при¬нести жертвы богам, чтобы они назначили благо¬приятный день. Возможно, готовиться придется не один месяц… Ты уверен, что хочешь ждать так долго?
Еще чего! Торчать столько времени в этой ды¬ре!.. Конан уже готов был ответить отказом, — как вдруг нечаянно перехватил взгляд ведьмы. Совсем не испуганная, она почему-то улыбнулась ему с таким видом, словно между ними была не¬кая тайна, известная лишь им двоим.
И северянин вспомнил странное обещание, которое она заставила его принести. И другие, не менее странные слова, которые колдунья произ¬несла потом…
Он вопросительно поднял брови.
— Ты сказала — они обманывают меня?
Но ответить женщина не успела. За спиной у киммерийца внезапно послышался истошный вопль Майдрака:
— Убейте его! — И толпа ринулась на варвара. Зарычав, словно зверь, готовый к прыжку, он
рывком развернулся, держа в одной руке меч, а в другой кинжал.
— Первому же, кто сунется, я вспорю брюхо!
Но даже эта яростная угроза ничуть не охла¬дила горячие головы. Селяне неумолимо насту¬пали, смыкая круг. В руках, откуда не возьмись, замелькали ножи…
— Ну, кто первый, мерзавцы?! — проревел Ко¬нан, готовый дорого продать свою жизнь.
Но прежде чем он успел вступить в безнадеж¬ный бой, неожиданно прямо перед ним мелькну¬ла серебристая тень. Это ведьма бросилась впе¬ред, — и встала прямо между киммерийцем и ал¬чущей крови толпой.
— Не подходите! — выкрикнула она, и толпа неожиданно подчинилась. Женщина, сделав шаг назад, спиной прижалась к груди Конана. От не¬ожиданности тот даже не успел отступить. — Не подходите, иначе он убьет меня!..
Более нелепой угрозы от женщины, и без того обреченной на смерть, невозможно было себе да¬же представить. Однако северянин с изумлением обнаружил, что на селян слова колдуньи произ¬вели почти магическое действие, — не хуже лю¬бого заклинания. Толпа замерла, лишь с ненави¬стью пожирая взглядом ведьму и варвара.
Что ж, он не понимал правил игры, но готов был сделать свой ход.
— Все назад! — закричал Конан и приставил к горлу женщины нож.
Он и сам этого не ожидал, но мерзавцы под¬чинились беспрекословно.
— А теперь, — ледяным тоном продолжил киммериец, — пусть кто-нибудь объяснит мне наконец, что происходит. Кайта!
Девушка протолкалась вперед, испуганно взи¬рая на северянина.
— Я… я ничего не знаю, честно…
— Тогда ты, Майдрак!
Селянин яростно замотал головой, пятясь под гневным взглядом Конана.
— Нет! Нет… Уходи прочь, чужак! Никто не тронет тебя — только уходи! Это наше дело. Меж¬ду нами и этой ведьмой… Уходи прочь!
— Не дождетесь! — варвар скрежетнул зуба¬ми. — Эта тварь сгубила целый караван, прикон¬чила моего друга… Я не уйду, пока не покончу с ней! Но сначала добьюсь от вас правды!
Толпа испепеляла взглядами Конана; мужчи¬ны — молча, а женщины — бормоча себе под нос какие-то проклятия и сплевывая под ноги. В от¬вет, тот демонстративно поиграл ножом перед лицом у колдуньи…
— Ты ничего не добьешься от них.
В огромном притихшем зале голос ведьмы прозвучал неожиданно громко, многократно от¬разившись от каменных стен.
— Ты не посмеешь! — Кто-то из селян, не вы¬держав, метнулся к ней. Но, натолкнувшись на грозный взгляд Конана, осекся и попятился.
— Говори! — рявкнул киммериец, нависая над пленницей.
Из толпы снова послышались вопли:
— Не слушай ее, чужак! Не смей! И даже:
— Лучше убей ее!..
Но звучный колдовской голос с легкостью пе¬рекрыл все эти возгласы. У северянина было та¬кое впечатление, словно они в этом огромном за¬ле остались одни, и женщина рассказывает ему свою историю негромким, доверительным голо¬сом, словно давнему хорошему другу…
* * *
— Ты не задумывался, почему эту долину именуют Долиной Унгорона? — спросила она. — И почему тут нет крестьянских домов, а только этот замок… хотя все эти люди, — она обвела взглядом толпу, — утверждают, что жили здесь. Впрочем, в этом, единственном, они говорят правду. Почти…
— И что же это за замок? — заинтригованный, против воли спросил Конан.
— Унгорон был магом. Очень сильным и из¬вестным на весь мир…
— Никогда о таком не слышал, — презритель¬но хмыкнул варвар. Ну почему каждый жалкий шарлатан-колдунишка вечно мнит себя пупом земли?
Но женщину ничуть не смутило презрение в его голосе.
— Это было почти полвека назад, — молвила она. — Полвека назад он создал меня…
— Создал? Так ты… Она кивнула.
— Да, я не человек. Точнее, не вполне человек, ибо вызванную им сущность Иномирья Унгорон все же вселил во вполне земное, смертное тело… которое, правда, потом изменилось под действи¬ем колдовства.
