Гарднер Фокс - Убийца колдунов
Кутар встряхнул плечами, отбрасывая вдруг охвативший его благоговейный страх. Варвар решительно двинулся к двери, Фларион следовал за ним по пятам, крепко сжимая в руке светильник. Одно прикосновение руки — и увешанная бронзой дверь открылась внутрь, повернувшись на позеленевших от времени медных петлях.
Фларион поднял светильник, держа его над самой головой.
— Двалка! — взревел Кутар со смесью изумления и ярости.
На надгробной плите сидела женщина, с нарочитой скромностью сдвинув колени и положив на них руки. На ней была одежда монгрольской девицы: кожаная безрукавка на шнуровке едва сдерживающая напор ее пышного бюста, короткая кожаная юбка, аккуратные кожаные сандалии. Длинные рыжие волосы беспорядочно спадали ей на плечи. Лицо ее в золотистом пламени светильника выглядело еще прекраснее, чем всегда.
Глава третья
— Рыжая Лори! — он произнес наконец, в полнейшем изумлении.
— Ты ее знаешь? — удивился Фларион. — Кто эта женщина? Почему она здесь, в заброшенной гробнице?
— Кутар, — сладко пропела Рыжая Лори, — мой милый!
Плавно сойдя с надгробной каменной плиты, она подбежала к кумберийцу и повисла на нем, обвив голыми руками его мощную мускулистую шею. После чего прижав рот к его губам, она тут же отпрянула от него.
— Прости меня! — прошептала прелестница. — Я ничего не могла с собой поделать. Так долго пробыла здесь одна в темноте… Мне было так страшно…
— Бедняжка, — выдохнул Фларион.
— Проклятая ведьма, — прорычал Кутар. — Ты снова задумала какую-то хитрость.
Варвар отчаянно боролся с чувствами, всколыхнувшимися в его гигантском теле. Прикосновение нежных губ к его губам, прижавшаяся на миг к нему женская плоть и обвившие его шею голые руки рассердили его, но в то же время ему понравился этот поцелуй, эти объятия и эта прекрасная женщина, которая готова подарить ему невероятное блаженство. Но, с другой стороны, он слишком хорошо знал Рыжую Лори и прекрасно понимал, что все это не более чем старательно разыгранный спектакль. Ей что-то от него нужно.
— Как ты можешь такое говорить, Кутар? — упрекнул его Фларион, услышав такие слова. — Она была здесь из-за проклятья. И посмотри — она же любит тебя.
— О да. Люблю! — кивнула Лори, поглядывая то на зардевшегося юношу, то на Кутара. — Я всегда его любила, даже когда он выносил меня из моей башни в городе Комморал, чтобы поместить потом в серебряную клетку. Я любила его, даже сидя в этой ужасной тесной клетке и терпя тысячу унижений от торжествующей соперницы…
Чародейка произнесла все это тихим жалобным голосом, ломая руки и устремив на кумберийца полные слез глаз. Взгляд этих теплых зеленых глаз, казалось, говорил яснее всяких слов. Он умолял, обещал, был полон неземной кротости… Лори снова шагнула к нему и нежно обхватила за плечи обеими руками, прижавшись к варвару всем своим мягким упругим телом. Ароматные рыжие волосы огненной волной упали на широкую грудь в кольчужной рубашке.
— А теперь ты снова нашел меня, Кутар. Забери меня с собой, из этой ужасной холодной гробницы. Умоляю тебя. Хочешь увидеть меня на коленях?
Руки ее медленно разжались и женщина опустилась перед ним на колени. По белым щекам чародейки катились крупные слезы. Кутар безвольно уставился на нее, в глубине души понимая, что снова проиграл. Он ни в чем не мог отказать этой женщине. Между ними с самого начала существовало нечто, похожее на родство душ, связь, которую он был не в силах порвать даже при всем желании.
Судьба сделала их врагами, но даже она не могла ни умерить бешенный стук его сердца, ни погасить мужской жар в его плоти, воспылавшей, стоило этой женщине лишь прижаться к нему.
— Да полно тебе. Встань, Лори, — произнес варвар и, потупившись, неожиданно мягким ласковым голосом.
Протянув огромные руки, он легко, будто пушинку, поднял ее с пола. Рыжая чародейка встала на цыпочки, положила ладони на плечи варвара и, глядя на него с улыбкой полной восторга и обожания, крепко обхватила его за шею.
— Милый Кутар, — проворковала она. — Я так скучала по тебе.
Кумбериец больше всего на свете хотел игриво шлепнуть ее по круглому аппетитному заду. Ведь он столько времени не делил постель ни с одной женщиной! К тому же невозможно было не признать, что ласки рыжей чародейки были приятны и зажигали бешеный огонь в его жилах. Влажные красные губы были совсем близко, чуть приоткрытые, они умоляли его о поцелуе.
Кутар издал глухое звериное рычание, досадуя на свою слабость, но его руки сами собой обхватили стройную талию Рыжей Лори, а рот прижался к ее губам…
Фларион не стал отвлекать варвара. Он принялся тщательно разглядывать стены гробницы, изучая запечатленное там жизнеописание короля Кандакора.
Некоторое время спустя, вся раскрасневшаяся, Лори отодвинулась от кумберийца и подняла руки, чтобы поправить свои длинные волосы. Она нежно улыбалась Кутару, робко глядя на него из-под полуопущенных век с длинными ресницами. Теперь она выглядела, подобно невинной деве, которая полюбила в первый раз в жизни. От прежней коварной и обольстительной ведьмы не осталось и следа.
— Что привело тебя сюда, милый Кутар? — прошептала она.
— Сокровище, — ответил за него Фларион. — Но здесь ничего нет. Только рисунки и пища, которая от времени превратилась в труху.
Рыжая Лори оторвала зеленые глаза от изумлено уставившегося на нее Кутара, и повернулась, окидывая взглядом погребальную камеру.
— Эта гробница посвящена богу смерти. Королевские сокровища хранятся в другом месте.
— Где? — нетерпеливо спросил Фларион.
— Откуда это ты столько знаешь о погребальных обычаях фирмирских королей? — поинтересовался Кутар.
— Мне рассказал о них поместивший меня сюда демон, — поспешила объяснить Рыжая Лори. — Он насмехался надо мной, говоря, что золота и драгоценных камней в соседнем помещении хватит для покупки половины мира, в то время как я должна оставаться здесь, голодная и лишенная ласки.
— Ты не могла пробыть тут слишком долго, — прогромыхал Кутар, окидывая взглядом ее пышное тело, откровенно выставленное напоказ.
Лори рассмеялась и, подняв руки над головой, грациозно покрутилась, давая варвару рассмотреть себя полностью.
— Да, не очень долго. Мне хочется есть, но с голоду я еще не умираю.
В душе Кутара снова вспыхнуло подозрение. Он помнил, что не стоит особенно доверять сладким речам этой рыжей бестии. Она же не так давно поклялась отомстить ему и не уставала повторять, что ненавидит его лютой ненавистью и не успокоится, пока не увидит его бесславной и мучительной гибели. К тому же он поступил с ней не особенно благородно, воспользовавшись доверием и закрыв ее в гробнице с мертвым Каликалидом.
