Роберто Диоталлеви - Дыхание Смерти
На прощание, одарив его улыбкой, Патмарк предложил:
— Ты далеко не исчезай, атлант. Мне вскоре понадобится хороший проводник, и я скупиться не буду.
Кулл кивнул, принимая деньги, а про себя решил, что лучше наймется в погонщики верблюдов, чем выйдет из Эбера с этим скользким и непонятным человеком. О чем он немедленно сообщил Зикху, как только Патмарк скрылся из виду.
Проводник и купец свернули на узкую улочку, удаляясь от суеты. Против компании приятеля Ашада Кулл не возражал. Молчаливый торговец нравился ему тем, что не лез с праздными разговорами, был не прочь хорошо выпить, но не пьянел и не имел дурной привычки через слово именовать Кулла варваром.
Шум постепенно стихал. В узких изгибах переулков вполне можно было заблудиться, но Кулл был здесь не впервые и знал, что приличными тавернами изобилует любая улица, и на какую-нибудь из них он точно наткнется, куда бы ни направился, а это было все, что он сейчас хотел знать о планировке Эбера. Кто ищет, тот найдет. Вскоре Кулл и Зикх наткнулись на заведение, которое показалось им подходящим, с какой стороны ни взгляни. Маленькая потертая вывеска с надписью «Приют уставших» понравилась приятелям. Открытая дверь ненавязчиво приглашала зайти.
— Валка! Подходящее название, — сказал варвар, спешиваясь. Зикх последовал его примеру. Откуда ни возьмись появился темнокожий мальчик и смело ухватил за узду сразу обоих верблюдов. И упрямые твари мальчишку послушались.
— Держи. — Кулл на ходу бросил пареньку мелкую монетку и шагнул внутрь. Зикх задержался на пороге и поманил паренька.
— Знаешь таверну «Красавица Гюлли» на соседней улице? — вполголоса спросил он. Мальчик кивнул. Тогда Зикх отсчитал ему сразу три монеты и так же тихо приказал:
— Найдешь там купца Патмарка, скажешь, что друг его остановился в «Приюте уставших», но в гости не ждет. Все понял? Повтори!
Мальчик послушно повторил, не переврав ни слова.
— Умница, — кивнул Зикх, — а теперь беги, да поживее.
И мальчуган стремглав бросился исполнять поручение.
Кулл проснулся оттого, что в дверь негромко постучали. Рука его метнулась к топору раньше, чем атлант открыл глаза.
— Заходи, — зевнув, разрешил он.
Потревожил его сам хозяин.
— Пусть господин простит меня, — с ходу начал тот, — но там ваш друг-купец. Он ждет внизу.
— Иду, — коротко ответил атлант, легко поднимаясь с постели.
Снизу доносились громкие голоса пьяных гуляк, и Кулл немедленно пожалел, что проспал так много интересного. Рука по привычке нащупала перевязь. Старый друг был на месте. Нельзя сказать, что народу было много, но зато все как на подбор. Хмельные дельцы, денежная братия, хотя и не такая родовитая как те, что сидят в роскошных дворцах, но любить жизнь тоже научились.
Кулл неторопливо пошел к приятелю, огибая столы, и краем глаза заметил любопытные взгляды, которыми награждали его завсегдатаи. Зикх сидел, склонившись над чашей вина.
— Зачем звал? — спросил он.
Прежде чем ответить, Зикх сделал знак, чтобы принесли еще вина и мяса. Сам он со своим обедом расправился уже давно и сидел в этом шумном зале, ожидая лишь его, Кулла. Но потом, видно, терпение у него лопнуло, и Зикх послал за ним хозяина. Широкий жест Зикха был кстати, желудок Кулла ворчал, как вулкан, готовый вот-вот проснуться. Кулл сам налил себе вина и энергично принялся за угощение. Зикх ждал, но, как вскоре выяснилось, не окончания его трапезы. Мягким широким шагом к столу подошел человек: высокий и светлокожий. На нем был легкий халат с причудливым рисунком, который так искусно мог нанести только истинный мастер. Белый тюрбан из тонкого шелка плотно облегал его голову, но слишком крупные черты лица и светло-серые внимательные глаза окончательно подтвердили подозрения варвара: этот человек родом с севера. Скорее всего, из Коммории.
Чужак с ног до головы оглядел варвара, и только после этого кивнул Зикху и сел.
— Придумано неплохо, но кое-что ты не учел, — первым заговорил Кулл, — в этом наряде ты, конечно, сойдешь за полукровку, но тебя выдает взгляд. Туранийцы не имеют привычки смотреть в глаза. Богач смотрит поверх голов, бедняк — в землю.
— Спасибо за науку, Кулл из Атлантиды, — усмехнулся сероглазый и в ответ на его удивленный взгляд кивнул на Зикха: — Вот он рассказал мне о тебе и, похоже, вопреки обычаю, не особо приврал.
— У господина Ритула есть для тебя работа, — вставил до этого молчавший Зикх. Комморийское имя окончательно убедило Кулла, что сероглазый «носит халат с чужого плеча».
— Умеешь ли ты держать язык на привязи, атлант? — понизив голос, спросил Ритул.
— Смотря сколько стоит веревка, — серьезно ответил Кулл.
Ритул улыбнулся одними глазами.
— Не обижу, — заверил он.
Кулл проглотил последний кусок мяса, полил его вином прямо в желудке и, справившись с отрыжкой, выразил полную готовность слушать.
— Завтра на рассвете из Эбера выходит караван, — тихо проговорил Ритул. — Караван большой, сильная охрана, но нужен надежный проводник. Именно ты, — сказал Ритул. — Я слишком не надеялся найти тебя тут, но, слава Богам, я искал там, где нужно.
— Куда идет караван? — деловито спросил Кулл, ковыряя в зубах.
— Не очень далеко. В Гайбару, — сдержанно ответил Ритул. Кулл поморщился.
— Не люблю я Гайбару, — проговорил он, — да и она меня не слишком любит.
— Но ты не отказываешься? — не то утвердительно, не то вопросительно проговорил Ритул.
— Что везешь?
Вопрос был не из тех, которые было принято задавать в подобных случаях. Обычно о содержимом сумок проводники не спрашивали, а спросивший попадал под подозрение и рисковал остаться без нанимателей. Все купцы знали, что Эбер, Гайбара и даже Курдахар кишат людьми Хайрама-Лисицы. Но коммориец ответил без колебания:
— Везу женщину. В подарок одному вельможе.
Кулл удивленно взглянул на Ритула и Зикха.
В том, что один вельможа решил подарить другому свою дочь, сестру или красивую наложницу, не было ничего необычного. Почему же такая тайна? Внезапно его осенило.
— Неужели та самая? — прошептал он.
Зикх и Ритул с усмешкой переглянулись.
— Я говорил тебе, что он догадлив, — купец выпрямился и улыбнулся, — похоже, в сераль правителя тебе лезть не придется. Заклад сам плывет в руки. Пока шел караван с подарками, наложница до того извела своего повелителя, что он решил от нее избавиться как можно скорее и так, чтобы никто об этом не знал. Правитель не желает, чтоб на всех базарах говорили, что он не смог справиться со вздорной женщиной. Поэтому он щедро заплатит и за работу, и за молчание.
Караван медленно полз по пустыне. Горячее солнце нещадно жгло все живое. Тяжело нагруженные верблюды, усталые, еле переставляли ноги. Их было около трех десятков. Зикх знал точнее, а погонщики говорили просто, что верблюдов «много». Тяжело навьюченных лошадей было десять — это знали все. До десяти в караване Зикха умели считать даже погонщики. Кулл восседал на спине гнедого скакуна и наблюдал: в бескрайних желтых песках с однообразными горбами барханов медленно и величественно проплывали полосатые тюки. В самом хвосте, на спине большого рыжего верблюда, покачивался белый шелковый паланкин, окруженный отрядом суровых комморийцев.
