Майкл Суэнвик - Танцы с медведями
Костлявые пятки впились ему в бока.
Бежать по-настоящему Аркадий не мог, но каким-то образом ему удалось увеличить скорость, что вроде бы удовлетворило безумную тварь.
— Куда мы направляемся? — испуганно спросил Аркадий.
— К нашей цели.
— А это где?
Баба Яга безумно расхохоталась, ухватила Аркадия зубами за волосы и вырвала клок с корнем.
Он взвыл и помчался вперед.
Когда тройка въехала в Александровский сад у западной стены Кремля, толпы издали оглушительный рев. Шапки взлетели в воздух, словно стаи птиц. Приветственные крики становились все громче и вскоре слились в единый ошеломляющий звук, напоминающий чудовищный стон. Лица демонстрантов были обращены к карете. Каждая рука тянулась к экипажу, где находился царь Ленин. Факелы, флаги и платки пребывали в постоянном движении, уподобившись огненному мареву. Весь мир будто охватило пламя. Сидеть на козлах было все равно что сидеть в пылающем водовороте.
Наступил, наверное, самый потрясающий момент в жизни баронессы Авдотьи.
Умом она понимала, что все это не ее заслуга. Но почему-то казалось-то, что триумф — ее рук дело. Вот что было важно! Восторг переполнил ее душу. Наконец-то она обрела свою судьбу. Теперь ее жизнь имеет цель! Баронесса невольно вертелась туда-сюда, кивая и безмятежно улыбаясь.
Она извернулась, решив посмотреть, что происходит у нее за спиной, и обомлела. Царь Ленин стоял на сиденье. Он безупречно держал равновесие, вскинув руку и принимая аплодисменты исполненным достоинства легким движением запястья.
Но вдруг трое из приближенных к царю распрягли лошадей и увели их прочь. Другие слуги ухватились за дышла и повлекли карету сквозь обожающую толпу.
У подножия насыпной дороги, ведущей к воротам Троицкой башни, возвели трибуну. Места для зрителей протянулись вдоль всей стены Александровского сада. Парк уже был заполнен демонстрантами из трех колонн, которые по предварительной договоренности прибыли раньше, чем группа царя Ленина. Небывалое количество людей просто зачаровало Авдотью. Демонстранты отчаянно стремились хоть одним глазком взглянуть на великого человека и визжали в экстазе, когда им это удавалось.
Ленин стоял прямо и гордо на сиденье кареты, принимая их преклонение.
Затем без малейших усилий новый царь спрыгнул на землю и неторопливо двинулся сквозь бушующий людской океан, который расступался перед ним, как волны Красного моря перед Моисеем. Народный поток волновался и намертво смыкался у Ленина за спиной, подобно захлопнутым воротам истории. Баронесса Лукойл-Газпром шустро кинулась за ним вслед, бросив Ирину (вообще-то она напрочь забыла про подругу). Догнав вождя, Авдотья продела свою руку ему под локоть.
Царь Ленин не возражал.
Княжеская Гвардия вынырнула из ниоткуда и сомкнула ряды за ними и по бокам. Царь Ленин не нуждался в охране, но официальный эскорт прекрасно подчеркивал легитимность правителя, недавно вернувшегося из могильного склепа, чтобы снова заявить права на свою страну.
Вместе они поднялись по лестнице на трибуну.
17
Когда жуткая тварь, изображавшая Ленина, отчалила, Довесок тихонько соскользнул на землю. Ирина попыталась пробраться по головам и плечам, чтобы догнать баронессу, и была поглощена толпой. Вот и пропала очередная безымянная капля воды в океане истерии! Казалось, Довесок единственный во всей Москве остался неуязвим для заразных эмоций, доводивших настроение демонстрантов до точки кипения. На самом деле не будет преувеличением сказать, что бурные эмоции его пугали, и он немедленно решил убраться восвояси — подальше от их эпицентра.
Довесок с трудом проложил себе путь к краю толпы. Карету у него за спиной разобрали, а потом разломали на сувениры и реликвии.
Избавившись от притяжения гигантского сборища, Довесок начал собираться с мыслями.
Он и раньше бывал в толпах, хотя в настолько огромную никогда не попадал. Колючее ощущение опасности и зарождающегося насилия не было ново для него. Он знал, как легко поддаться пропитавшему воздух безумию и позволить ему поглотить себя. Следовательно, его первоочередная задача — сохранить ясную голову. Довесок подошел к вопросу систематически и тщательно разделил все по пунктам:
Primo quidem.[26] Князя Московии вот-вот свергнут.
Secundo.[27] Значит, разработанный им с Даргером план избавить князя от щедрой доли его национального дохода уже не действует. Бессмысленно сокрушаться по этому поводу. Надо двигаться дальше.
Tertio.[28] Поэтому надо воспользоваться преимуществом ночного замешательства, дабы обрести меньшую долю сокровищ Москвы. Поскольку они с Даргером вложили в исходный проект массу времени и сил без малейшей компенсации, то это будет не кража, а лишь простая справедливость.
Quarto.[29] Чтобы проделать все в течение нескольких часов, пока московские охранники отвлеклись или отсутствуют на посту, потребуется транспорт. Верховая лошадь вряд ли сгодится: она слишком ограничена в потенциальном объеме ценностей, которые Довесок надеялся прихватить. Нужна карета. Экипаж баронессы сгинул в небытие. Стало быть, вопрос заключается в том, где можно арендовать, позаимствовать или украсть подобную вещь.
Довесок проводил Ленина задумчивым взглядом. Вождь уверенно шел к трибуне, где его ждала шеренга напряженных сановников. Однако один важный государственный муж отсутствовал. Довесок с подозрением втянул носом воздух. Стоило подумать об этом типе, и решение насущной проблемы сделалось очевидным.
К кому еще Довеску обратиться в час нужды, как не к доброму другу, Сергею Немовичу Хортенко?
На баронессу Лукойл-Газпром снизошло откровение. Она изумленно замерла на трибуне. Вечеринки и развлечения, талантливые и остроумные любовники, одежда и украшения, мебель и дома, какие может себе позволить не всякая банально богатая женщина, короче, все в ее жизни было лишь слабой тенью того, что может дать политическая власть. Прежде баронесса не понимала, что закулисные интриги, которым посвятил себя ее муж, являлись не просто средством обогащения. И теперь слегка пригубив этот одурманивающий напиток, она ощутила, что власть это хорошо, а больше власти — еще лучше. Баронесса погрузится в нее, нырнет с головой.
Она хотела также любви и преклонения, дождем изливавшихся на царя Ленина. А почему она не должна их получить? Она еще молода. Она готова много работать. Она научится быть безжалостной. Красота ей тоже не повредит, равно как и ее деньги.
