Евгений Щепетнов - Зверь
Зверь молчал. Ему хотелось выть от бессилия, от того, что слова Делии от первого и до последнего были правдой! От того, что все его планы пошли прахом, и он ничего, совсем ничего не может сделать!
В том, что его убьют, Зверь не сомневался. Убьют, а перед этим выжмут из него все, что можно, до последней мысли, до последней капельки информации. И когда это произойдет, его уничтожат. Как? Да какая разница?! А раз ему все равно умирать, так почему не сделать это по своей воле, с честью, в бою! А не вопя от боли в пыточной одного из подвалов дворца!
Мозг работал, выдавая все новые и новые варианты развития событий. Вот он прыгает к Делии и берет ее в заложники. Вот он прорывается к окну и выпрыгивает в сад. Вот он… в общем-то, на этом прыжке все его фантазии и заканчивались. Его умения точно не хватит, чтобы справиться с толпой тренированных, опытных убийц, каждый из которых если и не равен Зверю по силам, то совсем ненамного от него отстает.
– Адрус, это не выход! – поняла Делия. – Умереть с честью – это умереть глупо! У живого всегда есть надежда, у мертвого ее нет! Ты сдашься, а потом приложишь все усилия, чтобы сбежать. И возможно, тебе это удастся! А может, император и в самом деле тебя помилует! Если ты поможешь нам вскрыть нарыв под названием «заговор»! Вообще-то мы и без тебя все о нем знаем, но все же! Больше всего нас интересует мятежный маг, с которым ты общался, – сдашь его, и живи! На кой демон ты нам сдался?
– Демон, говоришь? – Зверь усмехнулся, безвольно опустил руки вдоль тела, сдаваясь под напором слов Делии. Глаза его прищурились, будто в библиотеке горели не четыре масляных фонаря по углам комнаты, а четыре солнечных диска, обжигавших глаза безжалостными копьями-лучами.
Рука скользнула за пазуху, и тут же арбалеты Псов дрогнули и уставились в грудь пленника. Но он достал не оружие, лишь пузырек с темной-синей жидкостью, который поднес ко рту и быстро выпил одним глотком, изменившись в лице, будто сделал свой последний выбор.
– Яд! – резко крикнула Делия. – Дурак, зачем?!
Но Зверь не слышал ее. В уши ударило, как если бы кто-то хлопнул по ним огромными ладонями, голову и все тело обожгло жаром, да таким, что Адрус невольно застонал, – ему показалось, будто кто-то обернул его раскаленным стальным листом. Дикая боль скрутила мышцы, кости, жилы, выворачивая, перекручивая их, как хозяйка выжимает мокрое белье.
Он открыл глаза и увидел, как от стены к нему бегут Мастера Смерти – медленно, так медленно, как в дурном сне, кошмаре, когда ты хочешь убежать, и не можешь – ноги прилипли к земле, руки не поднимаются, и ужас наполняет тело противной мелкой дрожью.
Первым налетел Мангус. В его руках два коротких меча, которые так удобно прятать под одеждой. Он двигался быстрее других, но тоже медленно-медленно, будто в тягучем сиропе.
Убить его было легко – нож вспорол живот и вонзился в печень, развалив ее на две неровные части. Второй воткнулся в горло, рассекая до позвоночника.
Вторым умер Саргус, бывший приятель, считавший его, Адруса, другом.
Меч бывшего приятеля прошел в волоске от щеки Зверя, едва не срезав скулу, и, когда Саргус получил нож под мышку, то очень удивился. Он так и умер с маской удивления, натянутой на лицо.
Хисер, могучий парень из ростов, крепыш, легко ломавший подкову. Жаль, что ему пришлось умереть следом за Саргусом. Его пришлось убить ударом в глаз, для такого могучего тела даже нож в сердце еще не повод, чтобы сразу умереть. Зверь не мог себе позволить ни одной ошибки, даже малейшей. Врагов слишком много, а он один, и срок у него – десять минут.
За эти десять минут он должен убить как можно больше тех, кто встанет у него на пути, дойти до императора и убить его. А потом умереть. Потому, что после того, как ты выпил Демонскую Синеву, тебе ничего не остается, как умереть. Организм сжигает себя за эти минуты до такой степени, что после этого не остается ничего. Ничего, для того чтобы жить. Демонская Синева – последнее средство того, кто ставит цель выше своей жизни.
За все время, что известно это мерзкое снадобье, не выжил ни один их тех, кто его принял. Дорогое снадобье. Очень дорогое. И без мага никак было не обойтись. Сильного мага. Лучшего в мире, как он частенько говорит.
А еще – без Мастера Смерти, знающего рецепт изготовления демонова варева. Не все запомнили этот рецепт – Адрус запомнил. Он будто знал, что может наступить такой момент, когда не будет иметь ровно никакого значения, останешься ты жив или умрешь. Ни один человек в здравом рассудке не смог бы решиться на такой поступок, выпить этакую дрянь. Почему? Потому что нормальный человек всегда думает о том, как ему выжить, как жить дальше, надеется. Адрус ни на что не надеялся и не рассчитывал выжить. Его больной мозг был нацелен только на одно – отмстить всем своим обидчикам, убить как можно больше врагов, и будь что будет.
В том и была ошибка пленителей: они думали, что имеют дело с человеком – тренированным, опасным, умелым убийцей, но все-таки человеком. Зверь был человеком только внешне. Взбесившийся зверь не думает о гибели, одержимый желанием убивать, он рвет врага до издыхания, хрипя, захлебываясь кровью от ран, и умирает, сделав все, что смог.
Черные статуи, медленные статуи – мягкие, податливые, распадающиеся под ударами ножей. Они не успевали упасть, когда Зверь шел к двери, умирали стоя, пытаясь достать своего убийцу длинными острыми жалами-мечами, вяло поводя ими в воздухе, будто салютуя идущему на смерть.
Кто-то из них все-таки сумел зацепить Зверя, и не раз, прочертив по его коже длинные кровавые следы, но тот не чувствовал боли, он вообще ничего не чувствовал, кроме яростного, радостного желания убивать, кроме бурлящей в крови силы, способной раздробить, свернуть, превратить в щебень самые высокие горы на свете!
В реальном мире прошли секунды до того момента, когда был убит последний из Псов, находящихся в комнате. Каким образом перед Зверем оказалась Делия – как она умудрилась? Ведь девушка стояла в противоположном конце комнаты, каким непостижимым образом она успела добраться к выходу и перекрыть ему дорогу? Адрус не знал и об этом не думал. Он вообще не мог думать ни о чем, кроме убийства.
Девушка попыталась вонзить ему в шею небольшой тонкий кинжал, клинок которого был покрыт чем-то иссине-черным, пахнущим пряно и опасно. Зверь легко ушел от удара и направил нож в висок, который некогда ласково целовал, лежа в постели рядом с разгоряченной, тяжело дышащей партнершей.
Он помнил, что волосы девушки всегда пахли чем-то травяным, чистым, чем-то трогающим за душу – так пахли травы, которые мать вывешивала в сенцах их бревенчатого дома, а потом запаривала и мыла этим отваром голову. Картинка со смеющейся, такой красивой и живой мамой мелькнула перед глазами Зверя, и нож, который должен был пробить череп Делии, сам собой повернулся на сто восемьдесят градусов и ударил рукоятью, а не клинком. Кость хрустнула, с рассеченного виска обильно потекла кровь, и девушка рухнула на пол бездыханной, уже не видя, как Зверь покинул место бойни.
