Павел Корнев - Падший
– Какие материалы?! Подумаешь, индуса задушили! Кому это интересно?
– Достань все, что есть, – потребовал я. – Это не составит тебе труда.
– Вечером, – пообещал сыщик. – Ты – мне, я – тебе.
– Договорились.
– И верни пистолет.
– Дома оставил, – соврал я.
– Тогда поехали.
– Нет времени, – покачал я головой. – Отвези меня в имение маркиза Монтегю. Прием этим вечером, а меня еще нет в списке гостей.
Томас Смит кивнул:
– Хорошо. Дело – прежде всего.
На территорию усадьбы мы заезжать не стали, дабы не вызывать кривотолков. Я выбрался из самоходной коляски у ворот, представился сторожу и сообщил, что приехал навестить молодую госпожу.
– Проходите, – разрешил крепкий мужичок с намертво въевшимся в кожу южным загаром. – Велели пропустить, ежели объявитесь. И уже справлялись, не завернул ли я ненароком вас взад…
Я посмеялся и по тенистой аллее зашагал к особняку. Служанка меня тоже признала, проводила на второй этаж и постучалась в комнату Лилианы.
– Госпожа! К вам пришли!
– Войдите! – послышалось из-за двери.
Как оказалось, Лилиана до сих пор не покинула кровать. Опираясь спиной на кучу подушек, она читала книгу.
– Не самый приличный наряд для встречи гостей, – отметил я, переступив через порог.
Лили подтянула простыню, закрывая ночную рубашку, и слабым голосом произнесла:
– Ах, оставь, Лео! Я вся разбита!
– С чего бы это? – удивился я.
Лилиана отложила книгу и возмутилась:
– Как с чего? А этот ужасный спиритический сеанс? Несчастный убил себя!
Я встал у окна и посоветовал:
– Забудь.
– Забыть? – нервно поежилась подруга. – С удовольствием, Лео. С удовольствием. Но не выходит. Чем сильнее я пытаюсь забыть, тем больше вспоминаю.
– И что же ты вспоминаешь? – забеспокоился я, уловив отголосок чужого страха.
– Моими устами говорила Кали! Слова вырывались из меня помимо моей воли. Я и в самом деле избрана богиней! Какой ужас!
– Избрана? – рассмеялся я. – Я тебя умоляю! Банальный приступ женской истерии и не более того.
Лилиана схватила книгу и швырнула ее в меня, но обложка раскрылась, и увесистый томик спикировал на стол, сбив при этом вазу с цветами.
– Ну что ты за человек такой! – охнула Лилиана.
– Какой такой? – уточнил я, поднимая цветы. – Честный?
В этот момент без стука распахнулась дверь и вошла маркиза. Как обычно, она держалась неестественно прямо, словно опасалась потерять равновесие и упасть. Мать Лилианы оглядела учиненный разгром и поинтересовалась:
– И что здесь происходит?
– Мама, он назвал меня истеричкой! – пожаловалась Лили.
Маркиза подошла к столу и выложила на сухое место вскрытый конверт.
– Прислали приглашение на открытие амфитеатра. Мы с отцом решили не идти, – сообщила она, взглянула на цветы в моих руках и спокойно сказала: – Сейчас пришлю служанку.
Когда за ней закрылась дверь, я положил розы на стол и присел на кровать Лилианы.
– Знаешь, английские ученые рекомендуют одно прелюбопытнейшее средство от истерии…
– И какое же? – поинтересовалась Лили, но в этот момент в спальню вошла служанка с ведром и тяпкой.
– Вы позволите, госпожа? – попросила она разрешения привести в порядок залитый водой стол.
– Да, конечно! – разрешила Лилиана и повторила вопрос: – Так какое средство они рекомендуют, Лео?
Я наклонился и прошептал ответ на ухо. Лили прыснула со смеху.
– И как часто следует повторять эту процедуру? – пожелала она узнать подробности.
– Насколько хватит сил врача, – улыбнулся я.
– И ты возьмешься меня… лечить?
– С превеликим удовольствием, – уверил я Лили, поправил ее растрепавшиеся локоны и вздохнул: – Все жду, когда выпадет такой случай.
– Лео, ты невыносим! – поскучнела Лилиана и указала на стол. – Будь любезен, подай конверт.
Я исполнил просьбу, подруга вытащила затейливо оформленное приглашение и в задумчивости закусила нижнюю губу.
– Какие у тебя планы на вечер? – спросила она.
– Намеревался провести его с тобой.
– Подлиза! – возмутилась Лилиана, но стоило только служанке покинуть комнату, приподнялась с подушки и поцеловала меня.
Я попытался обнять ее и сразу получил по рукам.
– Не надо, Лео. Я тебя еще не простила!
– Это за что?
– Ты поставил под сомнение мою избранность!
– Знаешь, Лили, есть сущности, от которых стоит держаться подальше.
– Я знаю, дорогой, – погладила девушка меня по руке. – Знаю. Ты и вправду думаешь, что дело – в простом переутомлении?
– В переутомлении и ароматической свече. Ее запах способен вызывать видения у слишком восприимчивых особ.
– Ты хотел сказать – истеричек!
– Но ведь не сказал.
Мы поругались, помирились, обсудили литературу и живопись, а потом я взглянул на хронометр и поднялся с кровати.
– Увы, меня ждут дела.
– Заеду за тобой в половине седьмого, – предупредила Лилиана. – Обещают катание на дирижабле, представляешь?
Я внутренне поморщился, но виду не подал. Наклонился поцеловать ее и пообещал:
– Буду ждать. До вечера.
И уже отошел к двери, когда Лилиана всполошилась.
– Постой! – окликнула она меня. – А как ты добирался сюда? На извозчике?
– Меня подвезли.
– Сейчас распоряжусь насчет коляски.
Отказываться я не стал. Путь до города и в самом деле был неблизкий.
Кучера я попросил высадить меня у телеграфного отделения. Оттуда позвонил Рамону, но бывший сослуживец меня ничем порадовать не смог. Никто из прибывших с семейством Монтегю из Индии слуг, согласно полицейским записям, ни в чем предосудительном замешан не был и под следствием не состоял.
И я отправился домой. Для начала прогулялся по скверу, выискивая место, где сегодняшней ночью мелькал сигаретный огонек, и вскоре в траве под одним из кустов обнаружил несколько окурков тоненьких дамских сигарет. На ум сразу пришла ассистентка Томаса Смита. По всему выходило, что страховала сыщика именно она.
В апартаментах я надолго задерживаться не стал. Только взял ранец с утаенным от сыщика двуствольным пистолетом и сразу отправился переговорить с Александром Дьяком. Изобретатель отличался недюжинной эрудицией, трофейное оружие могло поведать ему о себе то, что упустили и я, и Томас Смит.
Начавшийся за линией электрической конки поселок особого впечатления не произвел. За глухими заборами лениво брехали цепные псы, улицы пестрели пятнами выплеснутых со двора помоев. С криками бегала босоногая ребятня, где-то шипел стертой иглой патефон. Возникли даже опасения, не ошибся ли я, определив сюда изобретателя, но волновался напрасно: двухэтажный особняк с пристроенным к нему флигелем был недавно отремонтирован, да и соседние строения вовсе не производили впечатления развалюх.
