Бернхард Хеннен - Воины света. Меч ненависти
Олловейн смотрел ка нее, ничего не понимая. Может ли он верить ей теперь? Значит, он был прав в своей подозрительности. И в то же время ошибался.
— Мне не следует больше подпускать тебя к Эмерелль.
— Решать тебе. Когда я лечила ее, то была очень близка к ее душе. Она страшна, Олловейн.
Эльфийка вздрогнула, и на миг мастеру меча показалось, что тень коснулась ее души. Линдвин была интриганкой, и он не верил ее слишком детским уверениям в любви, но встреча с душой Эмерелль, похоже, действительно напугала ее.
— Ты не знаешь госпожу, которой служишь, — продолжала волшебница. — Она истинная нормирга. Любая этика, любая мораль подчинена одной мысли: защитить Альвенмарк. Где-то по ту сторону троп альвов таится страшный враг, который пугает даже Эмерелль. Ее мысли настолько направлены на то, чтобы победить его, что она готова принести все в жертву ради этого. Она знала, что Вахан Калид будет атакован. Знала и то, что будет очень тяжело ранена. Она пошла на все, чтобы не спутались тропы, ведущие в будущее. Потому что победим ли мы когда-нибудь врага или же Альвенмарк будет полностью уничтожен, зависит от жизни немногих. И от того, как идет война с троллями. Эмерелль хотела, чтобы тролли победили в Вахан Калиде. — Эльфийка на миг замолчала и посмотрела на Олловейна. Тот судорожно сглотнул. — Она принесла в жертву город, а с ним тысячи детей альвов! Я излечила ее. На ее теле больше нет ран. Но ее душа — прибежище тысячи страданий. Есть только одна причина того, почему она не просыпается: она страшится того, что сделала!
Теперь Олловейн решительно покачал головой.
— Это ложь воровки и убийцы!
Линдвин долго смотрела на него. Ее глаза были прекрасны. Они казались такими невинными.
— Я знаю, что ты должен видеть во мне предательницу, чтобы оставаться белым рыцарем Шалин Фалаха. — Она поднялась и вышла из мелкого бассейна.
Ее вид возбудил его.
— Куда ты? — раздраженно спросил Олловейн.
— Теперь я заплачу свою цену за единственный раз, когда по-настоящему обманула тебя. Ты же знаешь, говорят, страсть — это то, что причиняет страдания. Прощай, мой белый рыцарь. — Она подошла к двери и покинула ванную комнату.
Олловейн взглянул на повязку, плававшую перед ним в воде. Он по-прежнему чувствовал себя слепым. Не способным понять, где вранье, а где правда. Неужели Линдвин его обманула? Неужели Эмерелль знала, что тролли нападут на Вахан Калид? Странный паланкин, похоже, подтверждал слова волшебницы. По крайней мере, похоже, Эмерелль знала, что в эту ночь ей придется бежать и понадобится лодка. Несмотря на то что Олловейн не мог в данный момент понять, чем королева руководствовалась, он верил, что она поступила так для блага Альвенмарка.
— Линдвин?
Ответа он не получил. Пожалуй, она права. С открытыми глазами он никогда, наверное, не пошел бы на интрижку с ней. Все было правильно. Идеально… Никогда прежде не любил он женщину с такой страстью. И ее страсть, похоже, тоже была настоящей. Правда ли то, что она сказала? Он вспоминал ее слова: «Страсть — это то, что причиняет страдания».
Разговор в ночи
Знание о том, что должно произойти, не давало Альфадасу покоя. Он даже подумывал взять Аслу и детей с собой в Альвенмарк и убежать от троллей. Но куда ему, человеку, деваться среди детей альвов? Слишком многие знают его. Кто примет воспитанника Эмерелль, когда королеву преследуют тролли? Как ни крути, Альфадас понимал, что положение его безвыходно. Если Асла останется в Фирнстайне, то она, по крайней мере, будет среди друзей. В деревне, где она выросла, она справится с бедами, если он не вернется.
Было темно, когда Альфадас стал спускаться по узкой тропе к фьорду. Целью его была неприглядная хижина неподалеку от воды. За тонко выскобленной кожей, закрывавшей от ветра единственную дырку для солнечного света в стенах, горел желтый свет.
Ярл в нерешительности остановился перед хижиной. Правильно ли он поступает? Он запрокинул голову, чтобы увидеть звезды, словно они знали ответ. По небу широкими полосами тянулось зеленое колдовское сияние. Альфадас с болью подумал о сказках, которые рассказывал ему отец о таких ночах во время их совместного путешествия. Говорили, что в эти ночи в мир людей приходят тролли. Сегодня сказки стали реальностью. И дружба с эльфами не принесла ему счастья.
Альфадас решительно подошел к двери небольшой хижины. Нужно уладить дела в этом мире, прежде чем отправляться в Альвенмарк. Через дверь услышал, как возится по хозяйству и что-то напевает Кальф. Когда Альфадас постучал, голос смолк. Дверь распахнулась. Кальф удивленно глядел на ярла. Статный рыбак медленно старел. Его длинные светло-русые волосы сильно отступили от висков. Морщинки поселились вокруг глаз и в уголках рта. Альфадас знал, что не входит в число любимых гостей рыбака, но, тем не менее, его вежливо пригласили войти. Кальф смущенно убрал в сторону разбросанную по полу одежду.
Маленькая хижина насквозь провоняла рыбой. На столе лежало три стройных серебристых тела. Брюха у всех были вспороты. Кальф начал сдирать чешую.
— Первые лососи, — удивленно произнес Альфадас.
Кальф усмехнулся, как маленький мальчик, которому удалась шутка.
— В этом году они прошли мимо тебя, ярл. Они поднялись по фьорду в сумерках. Пока что их единицы. Первые разведчики крупного косяка рыбы.
Альфадас с завистью смотрел на лососей. Серебряный урожай пора собирать, а ему нужно уходить. Тысячи и тысячи лососей пройдут на протяжении следующих двух недель по фьорду и отправятся дальше, вверх, в горы, по небольшим речкам и ручьям. Они дадут деревне второй источник пропитания. Их нежное красное мясо поможет Фирнстайну пережить зиму. Уже завтра разожгут костры в темных коптильных сарайчиках.
Альфадас опустился на табурет. Говорили, что тому, кто поймает первого лосося, предстоит хороший год. Значит, он пришел к правильному человеку.
— С детьми все в порядке? — не зная, о чем бы спросить, поинтересовался Кальф.
— Да… Нет. — Альфадас поправил перевязь. Рукоять оружия неприятно ткнула его в бок. — С детьми все в порядке, а вот со мной — нет. Я хотел, чтобы они ничего не заметили. Ульрика я завтра возьму с собой, когда отправлюсь в Хоннигсвальд на смотр войска. Я хочу еще немного побыть с мальчиком. Кадлин слишком мала… А Асла не может уехать отсюда. Лососи… В деревне на протяжении следующих двух недель будет каждая пара рабочих рук на счету. — Он с грустью уставился на догоревший огонь. — Хотелось бы мне тоже быть здесь.
Кальф принялся разделывать одного из крупных лососей. Он нанизывал большие куски рыбы на вертела и вешал их над огнем. Мужчины молчали. Жир с шипением капал на угли.
![Бернхард Хеннен - Королева эльфов. Зловещее пророчество [Elfenkönigin ru]](/uploads/posts/books/54719/54719.jpg)
