Егор Чекрыгин - Таинственный амулет
— Я рад приветствовать вас на нашей земле, чужаки, — несколько более чванливо, чем позволял его наряд, заявил высокий тощий мужчина лет сорока с лишним, однако выглядевший довольно крепким и энергичным. Держался сей муж более чем уверенно, даже, можно сказать, величественно, хотя наряд его мало чем отличался от одежды окружающих его троглодитов. Впрочем, последние относились к этому человеку с таким почтением, если не сказать больше, что даже сторонний наблюдатель забывал про простецкий наряд и проникался невольным уважением к мужчине.
— И нам необычайно приятно приветствовать вас, — вежливо ответил Готор. — Меня зовут оу Готор Готор, я — военный вождь берега Северного Фааркоона, что в королевстве Тооредаан на Западных Землях, а также один из командиров тех солдат, которые сопровождают нашу экспедицию. А это — почтеннейший Йоорг, профессор, сеющий зерна знания на кафедре древних языков университета Западной Мооскаа…
— Мое имя Маздаак, — правильно поняв вопросительную паузу Готора, объявил этот загадочный господин. — Я жрец третьей ступени храма.
— Э-э-э, простите, — внезапно оживился почтеннейший Йоорг. — Тут есть храм?! А кому посвящен ваш храм?
— Храм есть храм! — высокомерно вскинув голову, ответил Маздаак. — Он один — истинный. Все остальные — лишь крашеные капища ложных идолов!
— Хм… Очень интересный взгляд на религию, — с уважением покачал головой Готор. — Раньше я тут, в смысле… Раньше я с таким не встречался. Почему-то все предпочитают относиться с уважением к чужеземным богам или даже к богам своих врагов, опасаясь мести со стороны столь могущественных особ. А вы, значит, настолько уверены в своем покровителе, что можете отвергать все остальных. Мне очень хотелось бы узнать об этом побольше. Можно ли как-нибудь посетить этот ваш храм и, так сказать, приобщиться к истине?
— Едва ли тебе это по силам, чужак, — посмотрев на Готора с превосходством небожителя, заявил Маздаак. — Но сейчас это и не важно. Я пришел узнать, зачем вы пришли на нашу благословенную землю.
Готор объяснил, стараясь говорить простыми короткими фразами и чуть ли не через слово уверяя собеседника в своем миролюбии.
— Что ж, — выслушав, заметил жрец третьей ступени. — К нам многие приходили, и чаще всего им были нужны наши богатства. А иногда они хотели забрать наши земли. Но с целью поковыряться в земле в поисках старья — пожалуй, впервые. Сначала мы в это не поверили — тому, кто приходит с миром, такое большое войско без надобности. Но сегодня я услышал о человеке, который словно лишился рассудка при виде древних записей. И о том, что сопровождавшие его люди хотя и были хорошо вооружены, вели себя мирно, никого не обидели и ничего не забрали. Поэтому я решил посмотреть на вас сам. Итак, ваши сердца жаждут не богатств, не земли, но старых, ни на что не годных вещей?
— Скорее знаний, которые хранят старые вещи, — поправил его Готор.
— Знаний? Знания, извлеченные из старой сковороды или даже из надписей на стене пещеры, мертвы, истинные знания может дать только храм!
— Ну так пустите нас туда, — улыбнулся Готор, дотрагиваясь до рукава профессора, кажется уже готового броситься в битву за свои идеалы. — И мы не будем искать старые сковороды.
— Не я это решаю, — с усмешкой ответил жрец. — Если тебе судьбою предписано довольствоваться старыми сковородами, кто я такой, чтобы тащить тебя к высотам мудрости? А коли ты рожден быть избранным, даже я не смогу закрыть для тебя дорогу к сияющим вершинам.
— И кто это может решить? — стараясь скрыть раздражение, особо елейным тоном вопросил Готор.
— Храм конечно же! — торжественно ответил жрец. — Только сам храм выбирает, кто достоин войти внутрь, а кто нет!
— И что храм решил относительно нас?
— Не стоит торопить свою судьбу, чужак. Она может оказаться не такой, о которой ты мечтаешь!
Остаток дня прошел, можно сказать, без происшествий. Почтеннейший Йоорг вместе с благородным оу Готором, вооружившись несколькими фонарями, вовсю копировали надписи на стенах. А солдаты под присмотром сержанта Йоовика активно бездельничали. Только так, с точки зрения старого сержанта, и можно было назвать полученное от полковника задание «наводить мосты дружбы с местным населением». Что означало: угощать их солдатской кашей и вином, вести длительные беседы ни о чем, играть с детишками, подмигивать женщинам, но не более того. Любому, кто зайдет дальше подмигивания, оба полковника обещали лично оторвать руки, и не только.
На следующий день Готор с профессором остались в лагере расшифровывать свои записи. А в поселок троглодитов с миссией дружбы на сей раз отправились Ренки и, естественно, навязавшаяся на его голову Одивия Ваксай.
Впрочем, Одивия была единственной, у кого тут было серьезное дело, потому-то без долгих раздумий она потребовала представить себя «кому-то, кто принимает решения». Несложно догадаться, что ее купечески алчную натуру не мог не заинтересовать овощ, ценившийся на вес золота.
Как уже успели выяснить раньше, кого-то вроде старосты в этой деревне не было. Мелкие вопросы решались на сходе взрослых мужиков, а все, что не мог решить сход, входило в компетенцию жрецов таинственного храма, просто говоривших населяющему долину народу, что они должны делать. Впрочем, некто вроде казначея у троглодитов все-таки нашелся. Им оказался еще относительно молодой мужичок с хитрым и довольно умным (по сравнению с остальными) взглядом.
Поначалу он долго не мог поверить, что с Одивией Ваксай и правда можно решать серьезные вопросы, и все пытался отмахнуться от назойливой бабы, болтающей о делах, никак ее бабьего ума не касающихся. И даже уверения благородного оу Ренки Дарээка, к которому он проникся почтением из-за высокого роста и грозного вида, убедить его не смогли. Зато кошелечек, который Одивия Ваксай сняла со своего пояса, а затем вывалила на землю несколько десятков золотых монет, произвел должное впечатление.
Впрочем, как выяснилось, вопросы настолько серьезные, как торговля золотой редькой, в компетенцию сельского казначея не входили. Зато он поклялся, что все сказанное ему рано или поздно (тут он почему-то не называл конкретных сроков) дойдет до правильных ушей. Затем он не без интереса выслушал рассказ о том, как кредонские купцы лишились своего влияния в Аэрооэо и почему они больше не смогут приехать за товаром.
А к вечеру следующего дня в основной лагерь тооредаанцев пожаловал жрец третьей ступени храма Маздаак, имевший, несмотря на попытки казаться бесстрастным, довольно взволнованный вид. По прибытии он даже не стал поддерживать светскую беседу, предложенную ему оу Готором, а сразу потребовал «ту девицу, что бросает на землю золото».
