Джордж Брейген - Клеймо змея
– Конан! Они здесь! – закричал Астрис, влетевший в залу, и на лице юноши еще появилась улыбка перед тем, как он потерял сознание и рухнул вслед за братом на скользкий холодный пол Сокровищницы.
Хлодвиг уже не видел, как в треугольном проеме появилась огромная фигура киммерийца, левой рукой сжимавшего факел, а правой – рукоять длинного, чуть изогнутого кинжала…
* * *
Герцог Фредегар находился в самом скверном расположении духа, но все-таки прибыл в Храм Небесного Льва, чтобы лично присутствовать при жертвоприношении и службе в честь Покровительства Всемогущим всех дорог и перепутий. Через несколько дней правитель собирался пересечь Громовую реку и отправиться с визитом в Аквило-нию и перед отправлением считал нелишним побывать в главном храме Херриды, чтобы Солнце-ликий Митра в будущем защищал дороги, по которым ему суждено было пройти во главе вооруженного отряда.
Лишь только в храме наступил Час Лилии и эти белоснежные цветки раскрыли тончайшие лепестки, правитель города прибыл к главным воротам в сопровождении отборной группы гвардейцев.
Герцог едва сдерживал гнев, седые брови все время грозно сходились на его переносице. После известия о побеге Ночного Губителя начальник дворцовой охраны и командир отряда гвардейцев были брошены в темницу, и им была обещана мучительная казнь, если через день улизнувший злодей не будет пойман.
Восьмигранный шпиль Храма Небесного Льва, возвышающийся над двумя террасами, гордо устремлялся к серебряному диску молодой луны. После грозы ветер утих, и ровно подстриженные кусты тамариска стояли недвижимо, как бойцы, приветствующие правителя во время торжественного парада.
Поверх хламиды из тончайшего черного льна плечи герцога величественно украшала красная мантия, расшитая круглыми золотыми медальонами, а на груди седовласого воина торжественно сверкала тяжелая золотая цепь, символ его непоколебимой власти. Двое телохранителей из его свиты торжественно несли две золотые клетки с жертвенными голубями – белым и черным, всегда приносимыми в жертву Покровителю дорог и перепутий.
Как и все остальные, герцог совершил обряд очищения перед тем, как ступить на плиту крытого хода, ведущего из привратной постройки к храму, и вместе со своим окружением проследовал в священный зал. Оровез из Междуречья встретил его у входа, плавно взмахнув полами пурпурного саккоса в ритуальном знаке приветствия.
Жрецы негромко начали подобающий гимн, и возвышенная лауда в честь Солнцеликого Митры зазвучала под сводами главного храма Херриды. Клетки с голубями стояли с обеих сторон от жертвенника, и ничего не подозревающие птицы осматривались кругом, вертя изящными головками из стороны в сторону.
Обычай Зингары требовал, чтобы перед жертвоприношением все присутствующие в храме обошли его здание кругом по террасе в знак того, что дорога в будущем выпадет легкая и безопасная, а перепутья никогда не сведут странника с верного направления.
Повиновался этому обычаю и правитель Херриды. Вместе со своим советником и всей свитой после соответствующих гимнов он вышел через боковые врата, и факельная процессия растянулась вдоль опоясывающей храм колоннады.
* * *
Цеенор-Зера уже знал, что предстоящий вечер окажется для него последним перед тем, как он в очередной раз погрузится в мучительный сон. Он предчувствовал, что истекает очередной срок, отведенный звездными небесами для его существования на земле. Опять ему предстояло попасть в самую страшную темницу из всех мыслимых – лабиринт собственной памяти, и глухое бешенство заполняло бывшего властителя Валузии до последней мельчайшей клеточки.
О, как бы он желал разорвать неумолимый круг! Как он хотел бы вырваться из жестокой цепи своих страданий и убийств, но он чувствовал, что небеса поймали его в сеть, как морскую черепаху, и руководят его жизнью по своему усмотрению. Вероломные боги не забыли о нем даже после гибели великой Валузии, они вытаскивают сеть, когда им заблагорассудится, и потом снова погружают ее в зловонную пучину на тысячу лет, заставляя Владыку Змеиного Скипетра мучиться в тюрьме своих воспоминаний.
Призраки окружали его повсюду. Убитых им становилось все больше и больше: каждое тысячелетие он выходил из своего подземного убежища, заставал мир каждый раз все более изменившимся, и каждый раз его заключение становилось все более и более мучительным.
Его сыновья, близнецы Цес и Зеер, совсем не выросли за четыре тысячи лет. Они оставались все такими же нежными чешуйчатыми малышами и продолжали мучить его своими жалобными криками. Все убитые валузийцем не давали ему покоя, они словно мстили ему за свою смерть, жалобно завывая каждое мгновение, и от этих заунывных криков нельзя было спастись в его памяти. Нельзя забыться сном во сне!
В эту ночь призраки вели себя особенно беспокойно, точно предчувствуя, что вскоре они смогут беспрепятственно проникнуть в лабиринт памяти своего убийцы и вскоре получат возможность мучить его в течение тысячи лет. Цеенор-Зера прошел по наклонным лестницам-туннелям подземного дворца-кристалла и уже предчувствовал момент, когда ему нужно будет выйти наружу, во внешний мир, через потайной ход, по воле богов устроенный в обширной усыпальнице из черного мрамора, точно такого же, из которого четыре тысячи лет назад валузийские мастера, пользуясь особым рецептом медового раствора, смогли создать настоящее чудо – восьмигранный кристалл, роскошные чертоги валузийских владык.
Призраки проносились по туннелям, словно сверхъестественный ветер играл их бесплотными телами. Цеенор-Зера пересек длинный коридор и оказался в Сокровищнице, куда он заходил каждый раз перед тем, как выбраться в верхний мир.
Он утратил способность удивляться с тех пор, как волны поглотили его великолепные земли, но в это мгновение сначала остолбенел от неожиданности. Перед его глазами в фосфоресцирующей мгле предстали два похожих друг на друга как две капли воды юноши!
Невольно слова на древнем, давно, казалось, забытом валузийском наречии вырвались из его пересохшей гортани. В первое мгновение Цеенор-Зера ничего не понял, не мог осознать, что произошло. Но тут же он расценил это как подарок, приготовленный ему небесами. Небеса приготовили ему кровавое пиршество, решил Владыка Скипетра, и двинулся к своим жертвам, чтобы кровью их сердец напоить алчущий Красный Хрусталь.
Но через мгновение яркий свет внезапно озарил его Сокровищницу! В этом священном месте никогда не появлялся чужеземец, и когда Цеенор-Зера обернулся, стискивая морщинистые веки от ужасающе яркого света, то увидел перед собой двух людей с факелами.
