Василий Горъ - За гранью долга
Дотянуться до его шеи и погрузить принца в сон я не успел - откуда-то из-за моей спины раздался возмущенный женский голос:
- Ты кто такой и что ты тут делаешь?
Я не поверил своим ушам: войти в подпертую стулом дверь, тем более совершенно бесшумно, было невозможно!
- Меня зовут Ронни… Чищу ковры и портьеры… - буркнул я, и, медленно развернувшись на месте, почти незаметным движением пальцев метнул одну из иголок в стоящее у дальней стены зеркало. И, дождавшись, пока девушка отвлечется на слабый звон, сорвался с места…
- Не трогай мою сестру!!! - кашляя кровью, захрипел его высочество. И потерял сознание. Видимо, от перенапряжения.
- Сестру? - задумчиво пробормотал я. И, оглядев обмякшую в моих руках девицу, злобно усмехнулся: - Пожалуй, меня устроит и принцесса. Тем более что ковер с ее тельцем нести заметно легче, чем с твоим…
Глава 40. Принцесса Илзе.
Первое, что я почувствовала, придя в себя, это жуткое зловоние, от которого мгновенно начали слезиться глаза. Задержав дыхание, я приподняла веки и чуть не заорала от омерзения: рядом со мной мерно покачивался разлагающийся труп лошади с вздутым животом! Попытка вскочить, или хотя бы отодвинуться от него подальше ни к чему хорошему не привела - я вдруг почувствовала, что не могу двигаться! Вообще! Окаменев от ужаса, я слегка скосила глаза в сторону, увидела болтающееся над моей головой коровье копыто… и поняла, что тяжесть на моей спине - это еще одно дохлое животное!!!
- Очнулась, тварь… Ну-ну… - нависнув над моим лицом, злобно усмехнулся молодой мужчина с заляпанным грязью лицом. И тут же пропал из поля моего зрения. Услышав следующую фразу, сказанную тем же голосом, я поняла, что сплю. И вижу какой-то безумный кошмар: - Не понимаю, что он в ней нашел? Знал же, что она больна Серой немочью - нет, таскался к ней каждую ночь…
- Приворожила, как есть, приворожила! Ведьма! Небось, лет сто от роду, а смотрится сущим ребенком… - с плохо скрываемым ужасом поддакнул ему кто-то еще. - Бабы, они это могут! Вон, в Наковальнях две весны назад травницу камнями забили. Та дите принесла о шести пальцах на каждой руке. А между ними - перепонки! С водяным миловалась, не иначе…
- Лучше б эта миловалась с водяным, чем с Конасом… - угрюмо вздохнул первый. - Им-то, бабам, что? Больна и больна… Живет, только кровью по утрам откашливается… А наш брат, мужик, летит к ним, как мотылек на свет костра… И мрет так же… Брат сгорел в две седмицы… Как лучинка…
- У меня в Горшечной слободе свояк живет… - задумчиво пробормотал его собеседник. - Второй дом справа вниз по Каленой, если считать от лавки Двупалого Грая. Давненько я у него не был. Надо справиться - вдруг и он к этой шалаве шастал? Виски уж солью осыпало, а все никак не уймется - что ни весна, так до рассвета дома не появляется…
- Не приведи Судьба… - выдохнул первый и заскрипел зубами. - Ничего, недолго ей небо коптить. Отольются ей слезы всех тех детишек, чьих кормильцев она со свету сжила…
- Куда ж ты потом подашься-то, милай?! Чай, как ее хватятся, так прямо к тебе и придут… А с убивцами-то у стражи разговор короток - обе руки топором тюк, и в петлю…
- Плевать, дядько! Мне бы тварь эту со свету сжить, а потом - хоть бы и в петлю… Кровь брата сердце жжет, як огонь пылающий!
- Эх, и судьбину ты себе выбрал, парнишечка… - сокрушенно вздохнул второй. - Слышишь, а беги-ка ты в Челзату, сынок! Там таких справных молодцев, как ты, в армию берут без разбора. Не спрашивают ни роду, ни племени… Да, солдатская доля - не сахар, но уж лучше, чем смерть в петле… Беги, и даже не думай…
- Спасибо за совет, дядько… - шмыгнув носом, пробормотал первый. И, видимо, подумав, добавил: - А че, чем из меня не солдат? Молотом махать умею! Подковы, опять же, пальцами гну! За мамкой и сестрицей дядька Сом присмотрит… А не присмотрит - в землю вобью, гада…
- Ох, и лютый же ты парнишка, Молот! И прозвище у тебя что надо…
Следующие несколько минут я слышала только скрип тележных колес, шелест проминающейся под ними земли, жужжание вьющихся над лошадиным крупом мух и тяжелые вздохи Молота - мой кошмар становился все более и более похожим на явь…
- Все, парниша, считай, приехали… Вон, вишь, пригорок? За ним свернем на закат, а там до Навьего Урочища рукой подать… Правильное ты место выбрал - там ее могилку никто искать не будет… Проклятое место, как есть проклятое… И рукавицы одел не зря - падаль, она тоже обхождения требует. Оцарапаешься ненароком - сгоришь, как в лихоманке… А эта твоя тварь - та же падаль, только пока живая…
- Эта уже никого и никогда не царапнет… - злобно хохотнул Молот. Опоил я ее вчера, дуру… Думала, что за лаской я к ней, и в хату впустила… Вон, глазами-то зыркает, а пошевелиться не может… Хочу, чтобы видела, как земля на нее осыпаться будет. Цвет неба успела запомнить. И брата моего, ею убиенного, помнила до последнего вздоха…
- Ох, и лют же ты, парниша… - не скрывая ужаса, повторил падальщик. - Лучше бы молотом своим тюкнул. Чай, не сама ж себя Серой немочью заразила…
- Нет!!! - раненым медведем заревел парнишка. - Сдохнет в муках, как Конас! Мне его глаза до сих пор снятся!!!…Останови. Сам дойду…
- Не лютуй, сынок! Я же не со зла… - виновато вздохнул второй. - Делай с ней, что хочешь! Твое право… Просто девка, она девка и есть…
…О том, что телега въезжает в Навье Урочище, я поняла без подсказок - легкое дуновение ветерка донесло до меня такой смрад, что меня чуть не вывернуло наизнанку. Вспомнив рассказы о месте, куда свозили всю падаль с городских улиц и окрестных деревень, я почувствовала, что начинаю сходить с ума - ведь кошмар не может продолжаться вечно. Особенно тот, в котором ты знаешь, кем являешься на самом деле, и где находишься в данный момент…
'Я во дворце!' - пытаясь заставить себя проснуться, подумала я. - 'После того, как я навестила Коэлина, я отправилась спать… И сейчас лежу в своей кровати, и… Навестить?! Там же…' - перед моими глазами мгновенно возникла спальня брата, спящий на стуле Угтак и… еще один силуэт, склонившийся над кроватью.
'Меня зовут Ронни… Чищу ковры и портьеры…' - мысленно повторила я, и с ужасом поняла, что телега с дохлой лошадью - совсем не кошмар. А способ выбраться из города, придуманный человеком, убившим моего брата…
'Да, но ведь у каждых ворот стоит стража…' - взвыл мой внутренний голос.
'И что? Кто из стражников будет обыскивать падальщиков или их телегу? Что там можно найти? Свежие трупы бродячих собак? Дохлую кошку?' - заставив себя не паниковать, ответила ему я. - 'Кто бы он ни был, способ сбежать он выбрал просто великолепный. Ну, чувствуешь запах? Мы уже у урочища. Значит, ему все удалось…'
