Роберт Сальваторе - Гаунтлгрим
Бренор посмотрел на волшебные сферы, лежащие на столе, которые предстояло использовать для вызова водных элементалей. Сферы, которые, как надеялись компаньоны, смогут заставить духов воды воссоздать темницу рассветного гиганта. Сферы необходимо поместить в определенные места, расположение которых до сих пор не было известно.
— Какое приключение, король Бренор! — взволнованно сказал Джарлакс, переминаясь с ноги на ногу. — Это — путь к Гаунтлгриму! Реальному Гаунтлгриму! Разве это не то, что ты искал и ради чего отрекся от престола Мифрил Халла?
— Ба! — фыркнул дворф, отмахнувшись от наемника.
Джарлакс усмехнулся и подмигнул Дзирту.
— У нас есть и другие варианты. И другие союзники, — сказал он, приподнимая широкополую шляпу и вновь водружая ее на голову. — Я скоро вернусь.
С этими словами он исчез, оставляя троих компаньонов сидеть в комнате.
— Вам была нужна моя карта, — сказал Бренор Атрогейту.
Чернобородый дворф пожал плечами и кивнул.
— Туннели, по которым мы шли в Гаунтлгрим в первый раз, обрушены. Невозможно вернуться тем же путем.
Боевой Топор повернулся и заинтересованно посмотрел на Дзирта.
— По тем туннелям проходили эти… корни Главной башни, ведя в древний дворфский город, — добавил дроу.
— Да, благодаря им мы и отыскали дорогу.
— А если корни повреждены?
Атрогейт тяжело вздохнул, затем серьезно посмотрел на Бренора.
— Не стану вас обвинять, если не захотите, чтобы я шел с вами. Этот план — чистое безумие, и я почти уверен, что мы погибнем. Во всяком случае, такой исход мне кажется самым вероятным. Но иначе я поступить не могу. — Он глубоко вдохнул, покачнувшись на стуле. — Это я виноват, — признался Атрогейт. — Джарлакс не говорил, но это я потянул за рычаг, перекрыл текшую по корням магию и освободил водных элементалей, что удерживали рассветного гиганта в его клетке. — Чернобородый дворф издал горестный стон. — Это я разрушил Гаунтлгрим и стер Невервинтер с лица земли!
Глаза Бренора расширились, он повернулся к Дзирту и увидел, что на лице дроу отразилось такое же изумление.
— Я не знал, что так получится, — продолжил дворф, от стыда не смея поднять глаз. — Думал, что смогу возродить город.
— Невероятно смелый и безрассудный шаг, учитывая неуверенность в результате, — заметил Дзирт.
— Это были не мои мысли, не мое решение, — пробормотал Атрогейт. — Мне их внушили вампир и тейская ведьма.
— Та, что смогла избежать заклинаний Джарлакса в «Абордажной сабле»?
— Ее госпожа. Которая управляет Кольцом Страха. Я был обманут, принужден. — Дворф запнулся и перевел дыхание. — Я оказался слаб.
Бренор снова посмотрел на Дзирта, и тот молча кивнул.
— Пусть так, — сказал Боевой Топор Атрогейту. Его голос был сух, но в нем не было ни капли осуждения. — Ты не можешь изменить прошлое, но, возможно, вместе мы сможем предотвратить новую катастрофу.
— Я должен хотя бы попробовать, — кивнул чернобородый дворф.
— Как и мы, — согласился Бренор. — И не просто попробовать, но и добиться успеха. И знай, что любой, кто встанет на нашем пути, отведает моего топора!
— Но не прежде, чем попадет под удар моих кистеней! — поддержал Атрогейт.
Он словно помолодел от слов Бренора. Оба дворфа взглянули на Дзирта, который ответил им только кривой улыбкой. К чему слова, когда и так ясно, что любой враг, посмевший на них напасть, на своей шкуре проверит остроту клинков дроу, прежде чем его коснется топор Бренора или кистени Атрогейта.
Позже, стоя на балконе наедине со своими мыслями, Бренор Боевой Топор глядел на лежащую внизу улицу. Он увидит Гаунтлгрим. Его поиски завершатся, а мечта станет явью. И что дальше? Какая дорога поманит его в путь после столь грандиозного приключения? Что придаст силу уставшим ногам старого дворфа?
Или это его последняя дорога, конец которой все ближе?
Бренор размышлял над этим, боясь поверить, что странствиям может прийти конец, когда заметил знакомое лицо на улице под балконом.
Шиванни Гардпек вынырнула из переулка и была встречена Джарлаксом, который возник словно ниоткуда. Они обменялись парой фраз, которых Бренор не расслышал, и наемник передал женщине увесистый кошель.
Когда Шиванни удалилась, растворившись в ночи, а Джарлакс поднял взгляд, дворф заметил тень беспокойства, скользнувшую по лицу темного эльфа.
Джарлакс поднялся по лестнице и подошел к Бренору.
— Наш друг пересек черту? — спросил дроу.
Вопрос застал дворфа врасплох, и он, сморщив нос, посмотрел на Джарлакса.
— Дзирт, — пояснил наемник, хотя не это вызвало смятение Бренора.
— О какой черте ты говоришь?
— Он сражается теперь более… яростно, как мне кажется, — сказал Джарлакс.
— Да, и уже давно.
— С тех пор, как потерял Кэтти-бри и Реджиса?
— Разве можно его в этом винить?
Джарлакс покачал головой и посмотрел на закрытую дверь комнаты Дзирта.
— Но он пересек черту? — снова спросил он, поворачиваясь к Бренору. — Он ввязывался в бой, которого можно было избежать? Он не проявлял обычного милосердия? Неужели он позволил гневу, а не совести повелевать его клинком?
Дворф смотрел на наемника с прежним недоумением.
— Твои колебания меня пугают, — сказал темный эльф.
— Нет, — покачал головой Бренор. — Но вероятно, он близок к этому. Почему ты спрашиваешь?
— Любопытство.
Дворф недоверчиво прищурился.
— Есть еще кое-что, — сказал Бренор. — Дзирту не нравится в городах. Когда мы оставались на зиму в порту Лласт, или в Невервинтере до его разрушения, или даже у племен варваров, ему было неуютно в любой компании. Хотя теперь, я думаю, ему понравился бы Город Мастеров.
— Потому что в его руинах всегда есть кто-то или что-то, с кем можно сразиться, — закончил за дворфа Джарлакс.
— Да.
— Он наслаждается боем.
— Никогда не уклонялся от него. Говори прямо, эльф, что у тебя на уме?
— Я уже сказал — это простое любопытство. — Наемник снова посмотрел на двери.
— Тогда спроси его самого, он сможет ответить точнее, — предложил дворф.
Джарлакс покачал головой.
— У меня есть другие дела, которыми следует заняться этой ночью, — сказал он.
Наемник развернулся и, покачав головой, спустился по лестнице.
Бренор подошел к перилам и проводил его взглядом, но хитрый эльф быстро скрылся из виду. Дворф обдумывал беседу с наемником, но не мотивы темного эльфа взволновали его мысли, а причины беспокойства Джарлакса.
Бренор понял, что едва помнит прежнего Дзирта, который вступал в бой с печальной улыбкой, скорбя о неизбежности кровопролития, который поступал так, как велело ему сердце. Дворф видел, как изменился дроу. Его улыбка стала более… злобной. В ней не осталось смирения перед необходимостью борьбы, зато прибавилось чистого удовольствия.
