Крис Уэнрайт - Империя крови
К варвару подвели связанную Мэгенн. Ее поставили перед ним на колени, и колдунья, опустив голову, покорно ожидала решения своей участи.
— Это не мое дело. — Киммериец повернулся к Дейдре и другим командирам, находившимся рядом. — В вашей власти поступить с ней, как вы желаете и как она того заслужила. Пойдем, Тайрад, потолкуем. — Он тронул повод коня и медленно двинулся через поле к тому месту, где собрались гирканцы, которые живо обсуждали подробности закончившегося боя.
Глава шестая
Линель оказалась права: остальные селения страны амазонок не выступили на стороне свергнутой правительницы, хотя некоторые женщины глухо ворчали насчет наступившего, как они говорили, разврата и безобразия, и предсказывали, что новые порядки не доведут до добра.
Конан ходил по улицам Барун-Урта и вспоминал, как он был здесь года этак три назад. Тогда амазонки восприняли бы свободно разгуливавшего по улицам мужчину как самого Нергала или Бела. Однако и в те дни находились женщины, которые уже слышали о нем или видели в бою и смотрели на киммерийца со смесью страха и восхищения, встречались даже и такие, в чьих глазах он видел затаенный огонь желания.
Сейчас многие уже не стыдились своих чувств, и варвар вовсе не собирался упускать удобный случай. Его несравненная Дейдра была слишком занята государственными делами и подготовкой к коронации нового правителя, поэтому Конана не особенно мучили угрызения совести. Тем более что многим амазонкам начинала нравиться новая жизнь, и, как бы ни старались Тайрад и его гирканцы, они не всегда могли справиться хоть и с чрезвычайно приятными, но отнюдь не легкими, как оказалось, обязанностями.
В столице открылся первый кабачок, где можно было пропустить стаканчик вина и поболтать с приятелями. Приятелей у варвара насчитывалось около шести десятков, но женщины, коих у них было без счета, почти не оставляли им свободного времени. Пожалуй, только с владельцем кабачка Конану иногда удавалось перекинуться парой слов. Давас несколько похудел за последнее время, но выглядел веселым и бодрым.
— Смотри, старик, не увлекайся особо! — хохотал варвар, когда одна из жен, как называл их Конан, появлялась в зале и уводила хозяина во внутренние покои. — Ты ведь хочешь долго прожить, а так, клянусь Владыкой Могильных Курганов, можно и прибраться до срока!
— Нашел старика! — огрызнулся Давас. — Мы, между прочим, с тобой почти одних лет. И вообще, это не твое дело. Думаешь, моя старшая жена позволит, чтобы я переутомился? Гнатена удивительная женщина: всегда внимательно следит, чтобы всем доставалось поровну, ну а я, сам понимаешь, делаю все, чтобы и ее не обидеть.
Обычно, когда Давас в течение дня был занят чем-то более важным, к стойке выходила статная кареглазая Гнатена. Как-то, когда женщина подала варвару очередной кувшинчик, он не упустил случая, чтобы подшутить над ней.
— Не боишься, — спросил он, придерживая ее рукой за талию, — что твоего Даваса может не хватить на всех?
— Он не уступит любому юноше, — заверила киммерийца Гнатена, даже не пытаясь освободиться от его объятий. — Ну, а в случае чего, — она лукаво взглянула на Конана, — и ты можешь помочь приятелю. Дом большой…
Варвар последовал за амазонкой на второй этаж и не пожалел об этом: она оказалась ласковой и страстной любовницей, требовательной и в то же время удивительно щедрой.
— Я же знала, что вы друзья, — улыбнулась Гнатена, — а друг никогда не откажет в помощи.
«Да уж, конечно», — ухмыльнулся про себя Конан.
Они спустились вниз почти одновременно с Давасом, и распили все вместе еще один кувшинчик вина. Вскоре в таверну заглянули два бывших туранских моряка, Арчил и Берхет.
— Ну, как жизнь? — осведомился киммериец. — В море пока не тянет?
— Если честно, — захохотал весельчак Арчил, — то иногда так выматываешься, что вахта на корабле кажется отдыхом.
— Но это быстро проходит, — подхватил его товарищ. — К тому же, когда возишься с такелажем, на руках появляются такие жуткие мозоли…
«Пожалуй, мужчин здесь еще все-таки не хватает, — поскреб затылок киммериец, когда в очередной раз поймал себя на мысли, что ему уже не так хочется уединиться с очередной девушкой, бросавшей на него призывные взгляды. — Конечно, гирканцы молодцы хоть куда, но даже для них это чересчур!»
Конан, слушая грубоватые шутки приятелей и их рассказы о женщинах, не мог все же отвлечься от своих раздумий. Он считал себя ответственным за то, что произошло в Стране Амазонок, и иногда даже спрашивал себя, кто же надоумил его? Прокручивая в памяти события последнего времени, он так и не мог понять, что же побудило его заговорить об этом с Тайрадом. Тронувший его рассказ спасенного гирканца об их нелегкой жизни? Желание вновь увидеться с Акилой? Досада на то, что опоздал на эту проклятую посудину, «Грозу Севера»?
«Интересно, кстати, доплыли ли Фуад и Рустуф до Аграпура… А может быть, всему причиной красотка Дильбар, которую он подцепил в «Морском ястребе»? Да нет, это вряд ли. Мало ли было у него женщин? Если после каждой встречи с новой подругой устраивать переворот в какой-нибудь стране, то во всей Хайбории камня на камне бы не осталось…»
Конан хмыкнул и, дождавшись, когда Давас после очередной отлучки вернется к стойке, заказал еще кувшинчик вина.
«Отчего это такие странные мысли лезут в голову? — прихлебывая вино, размышлял варвар. — Вроде бы киммерийскому воину они ни к чему. Что же делать дальше? Остаться здесь и править этим народом? Но ведь гораздо лучшим властителем будет сын Акилы».
Он задумался. Конечно, все были бы рады, согласись он стать правителем Страны Амазонок. Ну, положим, не все, но многие…
«Нет, это не по мне, — усмехнулся киммериец. — Конан-король! Звучит, клянусь Кромом, неплохо… Но не среди же баб! К тому же, когда вокруг много женщин, только и мечтающих о том, чтобы ты обратил на них внимание, это, конечно, прекрасно… Но здесь их все же слишком много! А не навестить ли мне Леогивильда? У тунгов и торманнов, разумеется, тоже найдется немало желающих переселиться сюда. Какой же мужчина откажется от такой жизни! Если они договорятся, воительницы больше не будут нападать на них… Точно, так и сделаю. Скажу Леогивильду, что помогу ему установить мир с амазонками, а за это он отправит со мной несколько десятков молодых воинов».
Варвар повеселел и, выпив еще стаканчик вина, отправился во дворец, предупредив Даваса, чтобы не опаздывал на совет.
— Не сомневайся, приду, — заверил его туранец.
«Наверное, Дейдра сердится, что я целые дни провожу вне дворца, — подумал Конан. — Хорошо хоть, что она не похожа на эту сучку Мэгенн, а то превратила бы в какую-нибудь галку — и все дела…»
