Джеральд Старк - Заложники Рока
Голос странным образом одновременно и насмешливый, и монотонный – непонятно даже, мужчина или женщина произносит слова. Речь безликого льется нескончаемым потоком, она усыпляет, завораживает, и колени могучего бойца подгибаются, а голова склоняется на грудь – он вот-вот выронит свою секиру… Безликий вдруг бросается вперед, сабли описывают мерцающий полукруг. Обман удался – не будет отдыха у огня с наполненным кубком, будет свист отточенного клинка и катящаяся голова одураченного простеца… Однако навстречу саблям смертельным крылом взлетает двулезвийная секира: гигант начеку, обманщик обманул только сам себя, и тогда…
…Хеллид увидел, как покачнулся и вздрогнул, словно от пощечины, Хозяин Венца. Еще он увидел, как на границе призрачного марева, окружившего поединщиков, заплясали без всякого ветра крохотные «пыльные демоны», а ноги обоих все глубже уходят в песок – уже погрузились по щиколотку – словно живые люди обрели вдруг вес гранитных изваяний. Удивительное дело, но верный подручный самозваного Князя вдруг сделался почти спокоен. Глядя на пляску песка, он раздумывал лишь об одном: уже пора метнуть нож, который оборвет жизнь киммерийца? Или еще подождать?
Он решил обождать. А тем временем…
…сноп голубых искр посыпался с лезвий, Обманщик отскочил, закружил, заплясал по кромке лавы, соткал саблями узор, похожий на хрупкий рисунок снежинки, и засмеялся над медлительностью противника. Он был очень ловок, он не сомневался, что победит – через мгновение или спустя столетие, разница невелика. Тяжелая секира еще ни разу не коснулась его подвижного, как ртуть, тела – а между тем мощный торс врага был весь покрыт шрамами, давними и относительно свежими. Впрочем, в этой битве, где даже отрубленные конечности отрастают почти мгновенно, только одна рана имеет значение – смертельная.
– Твои движения уже не так быстры, Воитель! – ехидно прокричал он. – Что проку от силы, когда бьешь мимо цели! Давай, еще немного потанцуй со мной!
Темнолицый гигант молча ждал, не двигаясь с места. Он глубоко и ритмично дышал – хотя в этом мире дышать было совсем не обязательно – и в такт вдохам-выдохам секира в его руке чуть заметно поднималась и опускалась. Безликий, танцуя над огненной рекой, издевался, манил, угрожал – Воитель оставался безучастен и недвижим, лишь поворачивался следом, когда противник пытался зайти ему в спину. Так продолжалось долго, и в конце концов Безликий устал от собственных насмешек…
Тогда он атаковал первым. Багровый свет несуществующего солнца полыхнул на лезвиях его сабель, и синим сполохом взметнулась в ответ секира…
… и Айлэ поняла, что сейчас произойдет, за мгновение до того, как…
… такого не могло быть! Он лежал навзничь, чувствуя биение крови в своем, столь безупречно ловком теле, от плеча до паха рассеченном секирой Воителя, ощущая, как с каждым мигом из страшной раны истекает… жизнь? Сила? В последней отчаянной попытке он потянулся к выпавшей из руки сабле – но массивный темный силуэт надвинулся, заслоняя тусклый свет, отшвырнул зазвеневший клинок ногой, и Безликий впервые услышал голос своего врага, глубокий и мощный, словно исходящий из вулканического жерла. Этот голос произнес всего два слова:
– Ты побежден.
Потом была тьма.
***
…Конан зашатался, слепо шаря вокруг себя руками – а Блейри да Греттайро стал оседать к его ногам, и лицо рабирийца было мертвым, а широко распахнутые глаза совершенно пусты.
Хеллид вскинул ладонь с ножом, но один из лучников-дуэргар опередил его: издав отчаянный вопль, гуль подхватил с земли лук, выдернул из заплечного колчана стрелу и с десяти шагов пустил ее в киммерийца.
Однако странное дрожащее марево, завивавшееся вокруг двух властителей, еще не успело опасть. Баронете Монброн доводилось видеть в действии защитные сферы магов, прочие увидели впервые: стрела мгновенно возвратилась назад. Боевой клич оборвался предсмертным хрипом, и гуль с собственной стрелой в груди опрокинулся на спину.
Его смерть будто бы послужила сигналом для прочих дуэргар. Хотя численное превосходство по прежнему было на их стороне – пуантенцев после схватки осталось четверо, включая оглушенного Эйкара, гулей по крайности полдюжины, не считая Хеллида – стрелки один за другим подняли руки или заложили их за голову. Пуантенцы похватали луки, Хеллид увидел нацеленные ему в лицо наконечники стрел. Но егеря промедлили с выстрелом – между ними и рабирийцем стояли Коннахар и Айлэ, все еще не пришедшая в себя после увиденного, и этого краткого промедления Хеллиду хватило на многое.
Хороший пинок в спину сбросил принца с крыльца, заставив пересчитать все пять натертых ступенек. Девушка осталась: сильные пальцы гуля крепко сжали ее плечо.
– Не стрелять! – взревел Конан.
Егеря неохотно опустили луки.
– Я не желаю зла девчонке, – крикнул Хеллид в наступившей напряженной тишине, стараясь выговаривать каждое слово совершенно четко, – как не желаю зла никому из вас! Но и в плен сдаваться не буду! Выслушайте меня!
– Говори, чтоб ты сдох, – процедил киммериец сквозь зубы.
– Одни боги ведают как, но ваша взяла! – продолжал Хеллид, прикрываясь баронетой, как щитом. – Я хочу только одного: спокойно уйти! Но с одним условием! Я заберу с собой Блейри да Греттайро! Взамен я отдам вам Венец Рабиров!
– Поцелуй меня в зад, – сплюнул Конан, кривясь от боли в пробитой стрелой груди. – Венец лежит у моих ног вместе с твоим паршивым князем. Корону я возьму сам, а мерзавца повешу. Отпусти ее, и умрешь быстро.
– Венец ничего не стоит без второй составляющей! – крикнул Хеллид. – Мы пытались обойти ритуал – что вышло, видите сами! Есть предмет, именуемый Анум Недиль, Вместилище Мудрости, и есть тот, кто владеет ритуалом истинной коронации – его имя Лайвел, он бывший дворецкий князя Драго; и только я знаю, где находится то и другое! Убьете Блейри или меня – в Рабирах никогда не будет законного правителя!
– Вот же скорпионье отродье, – пробормотал варвар себе под нос.
Вслух он гаркнул:
– Чего ты хочешь?
– Я уже сказал – спокойно уйти отсюда! Предлагаю обмен: жизнь Блейри – на жизнь Хранителя Венца! Ровно через три солнечных круга я вернусь – вернусь один – и привезу свой выкуп. С остальными пленными можете поступать, как вам угодно, но Блейри должен остаться в живых!
Конан помотал головой. От боли и усталости в глазах у варвара все поплыло, он присел на корточки рядом с неподвижным телом да Греттайро и двумя пальцами сдернул с его головы Венец, оказавшийся неожиданно легким, почти невесомым.
– На кой тебе эта падаль? – хмуро спросил он, брезгливо пихнув низложенного князя кулаком. – Любовник твой, что ли?
