Шон Мур - Конан идет по следу
Конан же перехватил отломанный кол, точно копье, и с силой размахнулся:
– Умри, адский выползок…
И смертоносный снаряд полетел прямо в Ламици, подбиравшегося к башенной двери. Как ни ловок был Конан, докинуть копье до изможденного евнуха было нелегко даже ему. Но он справился. Кол ударил Ламици в правое плечо и с такой силой швырнул его вперед, что тяжелая дверь растворилась. Беглец свалился уже внутрь…
Конан подхватил оброненный кинжал и помчался вверх по ступенькам. Кейлаш, содрогаясь от боли, упорно тащился следом. Добравшись до двери, друзья ворвались в чертог.
Их встретило редкое по мерзости зрелище. Несколько жирных, мохнатых пауков окружило распростертого евнуха и вовсю пожирало его плоть. Конана едва не вырвало от звуков их пиршества. Взмах меча – и мохнатые ноги полетели в разные стороны…
Кейлаш разогнал остальных пауков, спустившихся с потолка, и Конан выдернул из тощего кулака мертвого евнуха небольшой кожаный кошель. Внутри был лишь один предмет – маленький, но довольно тяжелый, замотанный в плотную тряпку. Конан отшвырнул тряпку прочь а торжествующе поднял над головой похищенный амулет.
Кезанкиец мрачно посмотрел на свою пробитую ногу.
– Беги, Конан! – сказал он. – Забирай амулет – и скорее беги! Отдашь его какому-нибудь праведному жрецу, глядишь, сумеет с ним справиться. Беги, говорю!
И он протянул варвару сумку с остатками продовольствия.
Чужая воля избавила Конана от нелегкого выбора…
– Капатмак-капи! – в третий раз подал голос Скаурол. Двуногие насекомые все-таки пробрались в его башню! Ну они пожалеют об этом. Железные двери пришли в движение и накрепко захлопнулись. Конан выдернул кол из тела Ламици и хотел всунуть его между смыкавшимися створками, но не успел.
Они были заперты.
Скаурол покинул чертог наверху, из которого наблюдал за вторжением, и начал неторопливо спускаться по нескончаемой винтовой лестнице…
ГЛАВА 20
…И НЕ ОСТАЛОСЬ НИЧЕГО
Конан и Кейлаш молча смотрели на запертую дверь. Кейлаш налег плечом, но она и не подумала открываться. Когда глаза попривыкли к потемкам (во входной покой почти не проникало света), могучий горец сказал:
– Тут еще три двери. Попробуем?
Конан с большим подозрением оглядел двери. Очень уж нехорошо щерились над ними каменные горгульи… не ловушки ли поджидают внутри?
– Лучше четвертую, – сказал он и тоже примерился к той, через которую они вошли. Увы, толстые створки не поддались бы и дюжине воинов, вооруженных тараном. Кейлаш и Конан налегли вместе, усилие было поистине сверхчеловеческим… Железо и камень словно издевались над их усилиями. Они наконец сдались и, тяжело дыша, прислонились к стене.
– Почему она вдруг закрылась? – вслух задумался Кейлаш. – Во имя Митры! Ловушки в этой поганой башне срабатывают с дьявольской точностью! А может, здешние двери приказов ведьмы слушаются?
Конан ответил несколькими неразборчивыми ругательствами. Озираясь в поисках выхода, он обнаружил, что в комнате вроде как прибавилось света. Он заново обшарил глазами стены и потолок, но свет шел не оттуда. Светился амулет погибшего жреца. Голубое сияние становилось все ярче. Конан поднял амулет повыше, освещая им комнату.
– Ага!.. Смотри-ка, следы в пыли!.. – крикнул он Кейлашу, указывая на следы туфель перед одной из дверей.
Горец вопросительно посмотрел на амулет, но Конан только передернул плечами. Кейлаш обследовал закрытую дверь.
– Спорю на что угодно, что заперто или заложено с той стороны… – проворчал он. На всякий случай взялся за ручку… и не мог сдержать изумленного восклицания, когда дверь легко отворилась.
Конан предостерегающе взял его за плечо.
– Погоди, – сказал он коротко. – Я пойду первым и буду светить. – И указал мечом на промоченную кровью повязку на ноге товарища: – Ступай осторожней… Мало ли какие ловушки нам здесь еще приготовлены!
Кейлаш кивнул и поудобнее перехватил свой клинок. Конан толкнул носком ноги дверь и распахнул ее полностью. Амулет осветил большую полукруглую комнату. Она была пуста, если не считать примерно полудюжины статуй. Посредине виднелась железная винтовая лестница, поднимавшаяся к высокому, футов двадцать-тридцать, потолку. Конан осторожно шагнул внутрь и жестом позвал за собою Кейлаша. Кезанкиец обвязал больную ногу еще одной полоской материи и, хромая, двинулся следом.
Семь статуй стояли как раз напротив двери, лицом к ней, на равном расстоянии друг от друга. Они были вполне похожи на отвратительных горгулий, помещенных снаружи, только превосходили их размерами и никаких шариков в лапах не сжимали. Конану почему-то очень не хотелось подходить к ним вплотную. Он крался, как кот, прямо к лестнице посредине покоя.
Кейлаш принес кол, все еще влажно блестевший от крови Ламици. Уперев его в косяк, он надежно заклинил дверь острием. Еще не хватало, чтобы она, как та первая, захлопнулась у них за спиной!
Когда Конан поставил ногу на нижнюю ступеньку лестницы, из входного покоя донесся громкий треск. Конан одним прыжком слетел с лестницы и оказался подле Кейлаша. Следом за треском долетел глухой удар камня о камень, и в дверь вплыло облако серой пыли. Конан выставил вперед амулет, надеясь с его помощью разглядеть, что происходит снаружи.
Вот рассеялась пыль, и друзья, выругавшись, попятились прочь… В дверях стояла горгулья. Серый камень сменила змеиная зелень живой чешуи, глаза кроваво светились. Люди еще не пришли в себя от изумления, когда горгулья метнула в них свой шар.
Меч Конана взметнулся навстречу и столкнулся в воздухе с молочно-белой сферой, выбив сноп синеватых искр. Не попав в цель, шар свалился на пол в нескольких футах от киммерийца. Он чуть слышно шипел, от него поднимались завитки тошнотворного дыма. Сразу стало нечем дышать. Конан двинулся вперед, замахиваясь на горгулью мечом.
Чешуйчатая тварь проявила отменное проворство. Она схватила кол, которым Кейлаш заклинил дверь, и угрожающе ткнула им в Конана. Варвар, однако, тоже был проворен. Он увернулся, а лотом с жутким боевым криком полоснул горгулью по незащищенному боку. Клинок глубоко впился в тело и отсек кусок плоти, мокро шмякнувшийся на каменный пол.
Горгулья отскочила, схватила дверь за ручку и захлопнула ее, заслоняясь от нового выпада Конана. Из бока раненой твари вовсю хлестал серовато-желтый ихор, но она успела просунуть кол в ручку двери и тем самым запереть ее. А потом, еще держась лапами за кол, вновь обратилась в камень.
Конан бросился на дверь изнутри, но она лишь содрогнулась. Кейлаш закричал, о чем-то предупреждая, и Конан обернулся. Кезанкиец, с пепельным от ужаса лицом, взирал на статуи, расставленные вдоль стены. Конан тоже посмотрел в ту сторону… и увидел, что все семь медленно к ним приближались! Их тела ожили и покрылись зеленой чешуей. Киммерийцу эти новые монстры показались еще страшнее их родственницы с шариком в лапе.
