Николай Ютанов - Путь обмана (сборник)
Только Обсерватория оставалась единственным живым местом на прокаженном теле страны. В районах Теля, окружавших Главный Купол, не удавалось создать толпу, а ворошители неохотно шли в кварталы, где встречали организованное сопротивление.
Вокруг Обсерватории собралась последняя горстка поэтов и ученых. Они вели себя дерзко. Отсюда расходились свитки с оскорбительными стихами, книги о дивных странах и временах. Отсюда ползла грамотность, убивая панику и озверелость. Великий Королевский Суд терпел. Он терпел никому не нужные знания, добываемые Обсерваторией, он терпел саму Обсерваторию — тоже никому не нужную. Он долго терпел трактат «О Будущем». Но теперь ученая зараза стала слишком широко расползаться по городу, а умники вконец распоясались: они присудили женщине звание магистра! Уродина Эрсита получила высокое, знатное, хотя в корне и крамольное звание…
Еленка протерла перо подолом платья и макнула его в чернильницу. Магистр, нервно подергав себя за прядь волос, продолжила:
— Определить свое положение при путешествиях возле точки холода также возможно, если иметь в сопровождении достаточно большие часы «песчаная лестница»…
После восьми дождей жизни Эрсита была изнасилована на улице пьяным солдатом и навсегда потеряла возможность стать матерью, потому–то ее и миновала грустная судьба жены рахитичного богача. Ее прадед Кенилот–младший, к сто двадцать шестому дождю совсем выживший из ума, отдал любимую правнучку в Обсерваторию на обучение к магистру Мету, отступив от учения Пеллосета, убеждавшего, что женщина — это тот же вьючный скот, обученный говорить. Великий Королевский Суд приговорил имя полководца к забвению, и палачи осыпали его могилу колючими листьями крестовника. Теперь старый Кенилот забыт. Но Эрсита, ставшая магистром, осталась. Она взялась учить. Эта дрянь испортила жизнь более чем полусотне людей, и теперь у нее обучается темным наукам девица из горной богу противной Дианеи. Недаром говорят королевские судьи, что народ снова захотел крови тех, кто виновен в бесконечных его страданиях…
Магистр Эрсита потянула за шнур. Где–то внизу, в мокром подвале, звякнул колокольчик. Рабы уперлись пятками в каменный пол и налегли плечами на широкие лопасти. Колесо медленно повернулось. Главный Купол чуть разжал плоские челюсти. Сквозь щель в полумрак Обсерватории ворвались узкие клинки лучей только что проглянувшего солнца. Обскура перехватила их на полпути, сжала и метнула на белый экран.
— Тридцать крупных пятен, магистр, — сказала Еленка.
— Светило опять неспокойно, — сказала Эрсита.
Она подошла к кровати Мета:
— Учитель, солнце сегодня злое. Вам плохо? Мет тускло улыбнулся:
— Да… жмет… здесь…
Из легких его со свистом вылетал воздух.
Эрсита кивнула Еленке:
— Идите, мира Ель, вы на сегодня свободны. Завтра у нас последнее занятие, если только…
Бледность растеклась по ее лицу, она подышала на холодные ладони. Так что, будьте добры, повторите солнечные координаты светил и их классификацию по Иппариану.
Магистр поклонилась ученице.
Еленка, натягивая перчатки, спустилась вниз по скрипучим ступеням. Вокруг суетились служители Обсерватории: одни несли бархатные покрывала и четки, другие — погребальные факела.
— Если она не выйдет, то они разнесут все по пылинкам! Понял?! раздался крик из–под лестницы.
Еленка остановилась и посмотрела вниз через перила.
— Не вопи, пыленыш. Она выйдет. Она — не ты, — сказал хриплый голос.
В темноте под лестницей сплюнули. Мира Ель почувствовала, что ее разглядывают. Тот же хриплый голос сказал тихо:
— Пошел, пошел отсюда… А то эта красотка прищелкнет тебя за…
Еленка вышла на улицу. Солнце прицелилось в нее из щели между домами. Из харчевни напротив пахнуло тухлой рыбой и ореховым маслом. Две маленькие девочки сидели в луже за каретой, ковыряясь в грязи. Еленка бросила им монету и со смехом смотрела, как они, визжа, бултыхаются в грязной воде.
Мира Ель раздвинула пестрые шторки на окнах ландо и растолкала возницу. Переваливаясь, словно утка, на выбоинах дороги, карета отправилась к посольству Дианеи. Мира Ель смотрела в окно.
Сегодня тельские жители красовались в медных нагрудных бляхах и нарукавниках по случаю рождения Птицы–воина. Женщины совсем исчезли с улиц. На помосте, где утром убили чеканщицу, четверо комедиантов играли веселую пьесу: помятая «узница» в тяжелых веригах пела севшим от пьянства голосом, а трое «разбойников» отпускали в ее адрес шуточки и пинки. Блестящая толпа весело смеялась.
Солнце дрожало в оконных пузырях и дождевых лужах. Под порывами ветра пели флюгера. С голубятни возле рыночной площади взлетела стайка почтовых голубей. Хранитель голубятни сложил руку козырьком и смотрел им вслед.
Мира Ель быстро отвернулась и остереглась:
— Прочь!
Ландо покачнулось. Еленка осторожно выглянула в окно. Голуби растаяли, а хранитель спустился вниз, в харчевню, поближе к кувшину вина и бараньему ребру. «Ты, властитель великий и щедрый, будь доволен нами. Мы — дети меча твоего — тоже живем в крови и равнодушны к людям…» — Еленка мысленно продекламировала спасительный стих.
Ландо встало. Еленка прошла через услужливо распахнутую дверь. Караул в дверях в приветствии поднял кинжалы. Мира Ель побежала по полутемным коридорам, с наслаждением сдирая с себя праздничную мишуру. Она пролетала сквозь снопы солнечного света, врывающегося в залы и коридоры через щели в стенах.
Возле двери в спальню друг–телохранитель кивком поприветствовал Еленку.
Мира Ель бросилась на кровать. Она вытерла потный лоб о край шелкового полога и лениво перелистнула книгу на подставке у изголовья.
«… война — это великое дело для государства, это почва жизни и смерти, это путь существования и гибели. Это нужно понять.
Поэтому в ее основу кладут пять явлений.
Первое — Путь, второе — Небо, третье — Земля, четвертое — Полководец, пятое — Закон.
Путь — это когда достигают того, что мысли народа одинаковы с мыслями правителя, когда народ готов вместе с ним умереть, когда он не знает ни страха, ни сомнений.
Небо — это свет и мрак, холод и жар; это порядок времени.
Земля — это далекое и близкое, неровное и ровное, широкое и узкое, смерть и жизнь.
Полководец — это ум, беспристрастность, гуманность, мужество, строгость.
Закон — это воинский строй, командование, снабжение.
Нет полководца, который не слыхал бы об этих пяти явлениях, но побеждает тот, кто усвоил их; тот же, кто не усвоил, не побеждает…
Еленка зевнула. Под зажмуренными веками вспыхнул блик белого охотничьего костюма… Палач–недоумок разорвал одежду чеканщицы. Толпа радостно взревела. Воровка закричала. Снова взвыла толпа…
